Но оставим эту ненужную фантазию. Джонатан – дитя. Он валялся прямо на дороге, подложив руки за голову и задрав коленки, и мечтал. Звезды в небе будто щелкали. Торнадо классических человеческих событий слегка крутанулось. Мгновение, которое нужно было бы запечатлеть. Восьмидесятилетний мальчишка со свежими мозгами с горящим взглядом, устремленным в небо. Подобно мудрецу, он неспешно поднялся, спокойно осмотрелся по сторонам и решил идти по дороге в восточном направлении.
Миссия практически завершена. Теперь спешить и волноваться нет никакой причины.
Хорошо вот так идти по проселочной дороге десятки минут, часы. Так легко думается! Сколько километров он уже прошел? Подползла кромешная тьма…
Впереди виднелись кукурузные поля, чем-то знакомые и чем-то незнакомые. Океан живых небоскребов. В душе загорелся костер.
Райское воспоминание под свинговую музыку съело на миг его сознание. Сказочное чаепитие дома, в кругу родных, и почему-то тишина в качестве незваного гостя. Никто ничего не говорит, хотя, кажется, рты открываются. Улыбки, беззвучное чоканье бокалов и чашек, солнце, освещающее комнату до состояния сказки.
«Какой год вспоминаю? И хочу узнать, и нет. Куда ведет дорога? И хочу узнать, и нет», – подумал парень. Какая неуверенность, черт возьми!
«Я вспомнил. Это Рождество 1932 года! Почему вдруг?» – произнес Джонатан вслух.
Потенциальная Родина
И вот оно, кукурузное поле и дорога, утонувшая в нем. Темно и очень тихо. Надеемся, пугало не напугало Джонни. Мы на Земле, или это что-то другое?
Он жил в этих краях, которые сейчас видел, некоторые годы жизни – с рождения до юности. По крайне мере, они казались своими. Причем выглядели они как в первой трети XX столетия. Не хватало только увидеть автомобиля тридцатых годов, чтобы красноречиво это подтвердить.
Ему почему-то захотелось заплакать от того чувства, которое на него нахлынуло: никого и ничего родного давно уж здесь и нет. Почему? Разве пришло время умирать? Разве они уже давно умерли? Вот же, вот же недавно ма пекла печенье «для бедных», поедая которое, ощущал себя богатым джентльменом.
А ведь это было семьдесят шесть лет назад. Для многих – история, а для кого-то отрывок из памяти, теперь уже окаменевший отрывок. Печально? Хорошо, скажем иначе, просто есть люди в возрасте, для которых какой-то год значит что-то большее, чем для молодёжи.
Благо, в старости плакать можно. Много причин можно собрать. В старости? Какая старость? Руки такие молодые, лицо чуть ли не подростковое, такое юное!
Да, безусловно, мелькнула приятная мысль, что вся жизнь, возможно, была лишь глупым кошмаром, неприятным сновидением, где всё пошло неправильно, где не получилось так, как хотелось. Вот он, мальчишка, идёт домой с одинокой прогулки в природных дебрях. Дома ждут. Будут идти годы, он повзрослеет. Всё будет идти правильным чередом. Он познакомится с хорошей девушкой по имени Виктория Радужная, почти сразу почувствует родство душ. Будет представлять ее милое задумчивое личико. Она такая добрая! Его душевные порывы будут расцветать. Он найдет хороших верных друзей, с которыми пройдет жизненный путь. Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно – таково будет его убеждение…
Кукурузное поле закончилось. Далее начиналась скалистая местность. 23:48.
Узкая тропинка петляла между скал и огромных валунов. Неприятная тишина прерывалась громким эхом, тоже неприятным. Джонатан медленно передвигался, поднимаясь и опускаясь, преодолевая препятствия.
Наконец кто-то решил избавить Джонатана от одиночества. Некто совсем близко волнительно прошептал: «Джонни!.. Джонатан, родной, милый, послушай!..»
Глава 3. В которой Джонатан разговаривает со старыми знакомыми, а разговор принимает странный оборот
«Мы оптимистичны, Джонатан, бесконечно оптимистичны», – громким и хриплым, усталым и серьезным голосом человека произнес где-то из темноты, среди бесчисленных унылых камней, Неизвестный, будто годами пытавшийся кому-то что-то доказать. Это был словно ученый, который выражал уверенность в себе.
Джонатана это разозлило, будто комар залетел в ухо и громко пискнул.
– А Джонни наш нытик и не всегда устойчив к психологическому давлению. Вот нам будет забава! – сказал кто-то поблизости шепотом погромче.
– А? – перепугался Джонни.
– Мы рады приветствовать тебя, Джонатан Вудворд, – прокричал чей-то ребяческий насмешливый голосок неизвестно откуда – то ли далеко, то ли близко, то ли из головы самого Джонатана. – Каждому веку свой повод для слез.
– А?
– Да здесь, неподалеку. Это мы, шаловливые инопланетяне! Не крути шариками понапрасну. Пару единиц десятков сотен тысяч миллионов километров. Или каких-нибудь световых лет, или парсеков. Или от тебя в двух метрах. Для нас это не важно. Для нас вообще всё неважно. Песочница наша и правила наши. Наша, миленькая! Тебе нужен пример? Вот он. Ты ведь не рассчитываешь мизерные расстоянья, когда выходишь погулять во дворе дома?
– Нет. Появись! Надоело общаться вслепую. Ты ведь где-то рядом? – Джонатан, кажется, тоже стал себя вести как ребёнок.
– Ну и зачем ты это ляпнул? О… Ну и что. Землянин, ты такой глупый! Даже у вас есть радиосвязь, не говоря о нас. Назови нашу беседу, пожалуй, телепатией. Как хочешь. Не развязывай язык, чтобы его развязать. Топай ножками, скоро придешь туда, куда нужно.
– А что есть истина? Что есть ответ на все вопросы? Без высоких слов, пожалуйста. Можно без выражения.
– Дурак! Неинтересно с тобой играть!
– Я думал, вдруг сглупите – скажете случайно. И я домой пойду с чувством полной просветленности. Если ты не почемучка, ляг спать на мягкую кровать. Я свою часть сделки выполнил. Принял правильное решение. Так что дайте то, что вы мне обещали. Я на верном пути?
– Глупим, но только ради дурной шутки. Кстати, здесь никто тебя не укусит: ни змея, ни волк, ни лев. А мы стараемся завязывать себе бант на функцию «Чтение мыслей и будущих ситуаций», чтобы ослеплять ее. Разговаривать с тобою было бы категорически невозможно. (Хотя и так довольно сложно, ведь ты тупой.) Естественные вещи, не правда ли?
– Думаю, да.
– Должны признать, ты своеобразно исполнил часть своей сделки. Нам понравилось.
– Надеюсь, больше приключений не будет?
– А почему ты отказываешься от приключений?
– Надоело. Просто хочу вернуться домой. Я иду в верном направлении?
– Да, конечно, Джонатан.
– Правда? Это не очередные игры или еще что-нибудь? Хотя какой смысл у вас спрашивать?
– Нам хотелось бы, чтобы ты поучаствовал в одном очень серьезном опросе. Хочешь узнать зачем?
– Да бросьте вы! Мне не хочется участвовать в этом. Задавать вопрос «Зачем». Как-то изначально надоело.
– Ты боишься нас, Джонатан?
– Думаю, нет.
– Почему?
– Во-первых, потому что вы меня еще не пугали. Я иду себе в свое удовольствие к женщине, которую всю жизнь мечтал вновь увидеть.
– Нам одиноко, Джонатан.
– И почему же?
– Люди совсем перестали нами интересоваться. Вернее говоря, какой-то некрасивый у них интерес стал. Почти смеются над нами. Мы как шутка, как клоуны.
– Это ваши проблемы. Что, не хватает грозного всемогущества? Чужого страха? Это же не убавило у вас сил?
– Нет.
– Да и самое забавное, что полноценного признания вашего существования нет. Допустим, вы где-то есть. Все такие умные, сильные. И что от этого? Что я могу сказать на примере собственной жизни? Вы мне ее испортили. Вы уничтожили детский загородный лагерь «Держись подальше» со всеми находившимися там людьми. Как корабль назовешь, так он и поплывет. Вы как террористы. Какой мотив? Зачем нужна эта акция? В лагере была девушка по имени Виктория Радужная, и она хотела сказать, что мы с ней помолвлены. А тут вы со своими кубами. Я всю жизнь был человеком мнительным, обидчивым, неправильным. С самого подросткового возраста. А этот случай вообще перевернул абсолютно всё в моей голове. Дурные ростки образовали джунгли, дурная кровь вскипела – и я совершил жестокое убийство. Вы понимаете, что вы натворили?
