— В отличие от остальных господ, я знаю, что такое пунктуальность, даже несмотря на то, что это обходящая стороной черта тех особей, к роду которого я принадлежу, — съязвила она, намекнув на его приятелей, которые, в отличие от неё опаздывали.

— Видимо у них возникли какие-то неотложные дела, раз они позволили себе это опоздание, — стал на защиту своих друзей, и мужчин в целом, мистер Вилберн.

— Если праздность или развлечения Вы называете неотложными делами, то нам придется пересмотреть наш привычный словарь и внести в него поправки.

— Как всегда Вы обвиняете, не зная причин.

— Так же, как и Вы обвиняете меня в никчемности из-за того, что я женщина, — присела она на своё место и воззрилась в лицо мистера Вилберна.

Мужчина был хмур, то есть точно таким же, как и всегда при виде неё, поэтому она язвительно улыбнулась.

— Ваша улыбка походит на оскал. Никогда не любил таких женщин, — проговорил он смелую речь, так как сейчас они находились в зале только вдвоём.

— Потому что такие женщины не смотрели Вам в рот и не лебезили перед Вами из-за Вашего высокого положения в обществе.

— Вы настолько уверены в себе, что это граничит с глупостью, — не остался в долгу мистер Вилберн, защищая своё мужское достоинство.

— Ну если правда — это глупость, то мне очень жаль.

Мужчина фыркнул и на этом их перепалка закончилась.

— Вы напрасно сюда пришли. Потому что сегодня будут подняты темы, в которых Вы мало разбираетесь, — через несколько минут проговорил он, намекнув на то, что у неё нету опыта в политике, в отличие от них, которые состоят в парламенте уже несколько лет.

— Тогда это Вы напрасно меня позвали.

— Всего лишь необходимая обязанность, — с сожалением проговорил он, явно испытывая разочарование от этого. Понятное дело, что при очередном заседании лордов, должны быть созваны все, а прийти или нет это уже на совести самих лордов.

Через несколько минут дверь отворилась и в неё вошло десять человек, в том числе мистер Далкейт и мистер Дюплесси, товарищи и друзья мистера Вилберна. А ещё враги Вирджинии.

Увидев её, мистер Далкейт ехидно улыбнулся, а как же, ему доставляли удовольствия словесные перебранки с Вирджинией. Всем троим было не больше тридцати трёх лет, в отличие от мистера Вилберна, которому было тридцать шесть, поэтому они были не намного старше Вирджинии.

Она окинула собственную занозу мистера Далкейта презрительным взглядом и уставилась в другую сторону от него, чему мужчина улыбнулся ещё шире.

Последним вошёл лорд Вестлей, рыцарь, который был так же как и она, белой лошадкой на этом собрании стервятников. Только единственное их отличие было в том, что она принадлежала всего лишь женскому полу, а лорд Вестлей выступал за права рыцарства и горожан. Одним словом кость поперек горла.

Она окинула мужчину внимательным взглядом, а потом перевела его на других членов заседания.

Когда все расселись обсуждение началось. Как и всегда тема коснулась ограничений горожан и рыцарей, которых всегда пытались обделить и просто отринуть от парламента.

Когда-то, когда проходило голосование по поводу кандидатуры лорда Вестлея, без которого можно было обойтись, так считало трио её врагов, я чтобы насолить им проголосовала против, а увидев мою смелость и согласившись с моими аргументами ко мне присоединились и остальные шесть человек, что поставило голосование на ничью. После чего лорда Вестлея оставили в парламенте. Но после этого случая, его ненависть к пэрам и несогласие с нововедениями лордов стало в разы активнее и настойчивее, что вызывало в каждом обсуждении скандалы и нескончаемый поток споров. Для Вирджинии это зрелище было забавным. Смотреть как её дражайшие враги с пеной у рта спорят, пытаясь отстоять свою точку зрения. Смотря на это она не единожды подливала масла в огонь, выступая за сторону рыцаря, что ставило в упрёк эти самые точки зрения ещё больше, а ещё прибавляло ещё больше агрессии в настроениях дорогих ей врагов. Это единственное, что она любила в палате лордов — споры и нервное состояние троих мужчин, к которым она испытывала особую любовь.

— Вы пытаетесь переломить все привычные законы таким заявлением, лорд Вестлей, — не согласился мистер Вилберн с тем, чтобы уменьшить рыночную комиссию с тех, кто хочет продать свой товар на городской площади.

— Если это послужит улучшению жизни населения, то почему бы и не изменить. Из-за чрезмерно высокой платы цены на их товар вдвое больше, а те, кто не подымает их уходит из рынка ни с чем.

— И что я могу сделать? Нужно откуда-то пополнять казну, а не урезать и так не особо её большой размер.

— Думаю ваша казна не сильно пострадает, если снизить комиссию на продажу товара в половину, — внесла я свое слово, принимая как всегда сторону лорда Вестлея.

Мистер Вилберн окинул меня осуждающим взглядом.

— Может Вы ещё предложите снизить вполовину и налоги с населения, чтобы уже наверняка расточить её объём!? — бросил он, окидывая Вирджинию тяжёлым взглядом суровых глаз.

— Не добавляйте к моим фразам свои. Я сказала только на счёт комиссии, так что не приплетайте сюда и налоги.

Цены за комиссию действительно высоки, и люди уже не раз поднимали из-за этого протест. Хотите, чтобы в ближайшем будущем Лондона коснулся бунт?

Обстановку ещё больше зарядил мистер Далкейт, что заставило собрание превратиться в битву волков, которые сцепились друг с другом на смерть.

— Ваши намерения поистине губительны для города, миссис Вирджиния и лорд Вестлей. Будучи в политике более длительное время, чем вы, я с уверенностью могу сказать, что это действие негативно отразиться на нашей экономике, — внёс очередную лепту в спор мистер Далкейт.

— А Вы сначала попробуйте. Я например была тоже уверена в том, что Вы разумный человек, но по прошествию некоторого времени, поняла, что не больше, чем личность с непомерной жадностью к средствам казны. С чего бы это, не скажете? — спросила Вирджиния, намекая на то, что они трое, в том числе и мистер Далкейт, иногда используют средства казны в личных целях.

— Ваши слова не больше, чем пустые обвинения. И не перепрыгивайте с одной темы на другую, — стал вмиг серьезным мужчина, уводя опасную тему от обсуждения.

Вирджиния самодовольно улыбнулась.

Спор продолжался целый час, ровно до того момента, когда не прозвучало выжатое из мистера Вилберна согласие на снижение комиссии из горожан на продажу своего товара.

Пришлось серьезно попотеть, чтобы обставить аргументы так, чтобы не было ни одной веской причины, чтобы привести их к сомнению. Поэтому долгожданная победа оказалась поистине сладкой. Именно из-за того, что она уколола самолюбие, мужскую уверенность и спесь данного трио своим тяжёлым омбре таких нот, как "женщина одержала победу", "меньше денег казне, меньше денег в карман" и "победой этих двоих".

Но что поделать, иногда и женщины выигрывают в политических спорах.

С улыбкой и лукавым взглядом, Вирджиния наградила своих побежденных в этой битве врагов и с уверенно поднятой головой покинула палату лордов.

— Прелестное создание с отвратительным характером, — спустя двух минут догнал её голос мистера Далкейта. Поровнявшись с ней мужчина пошёл рядом.

— Что Вы такого выпили, что не боитесь идти со мной рядом, чтобы ненароком не пропитаться той отравой, которую я извергаю? — вспомнила она фразу Далкейта, которую он когда-то сказал в её сторону, назвав змеёй прыскающуюся отравой.

— За всё это время я уже успел создать к Вам иммунитет, так что не беспокойтесь.

— Как раз я беспокоюсь о том, что она не подействует.

— Неужели Вы хотите моей смерти? — наигранно испуганно спросил он.

— А почему бы и не хотеть, раз Вы мне мало приятны!?

— Думаю Вам каждый из палаты лордов мало приятен. Но если все они умрут, кто же будет управлять политикой?

— Почему же все!? Не все. Лорда Вестлея я нахожу вполне достойным мужчиной.

— Боюсь единственной причиной такому отношению к нему является то, что он ненавидит нас. Не так ли? — усмехнулся он.