Поначалу никто не обратил на Яна внимание. Ну, появился в комнате еще один человек в черном с надвинутым на лицо капюшоном – так может кто из своих? Благо, тут почти все так выглядели. А вот было их слишком много на одного, поэтому он отступил в тень и принялся рассматривать спорящих о чем-то своем заговорщиков. Некоторые из них оказались знакомы по первому Конклаву Огня, те же Абэ и Феллоуз, например. Только бог Огня успел уничтожить их маски, вот они и пытались прятать лица за натянутыми на глаза капюшонами, как и Ян.

– Вы уверены, что очищение рун-сателлитов так необходимо? – спрашивал Феллоуз. – Мы же не собираемся просто запечатывать богиню Воды обратно!

– Нужно закрыть Врата! – поддержали его остальные.

Стоящая в центре Анжелика Каро, единственная не скрывающая лицо, поморщилась. Кажется, спорщики ей сильно надоели, но она не знала, как их остановить. Последнее Яна радовало: чем дольше они ругаются между собой, тем больше у него шансов остаться незамеченным. Еще и Ланы нигде не было видно. И Дерека тоже.

– А где Дерек? – спросил он у ближайшего заговорщика.

Тот решил, что это новый лозунг, просто тихо произнесенный, потому принялся орать:

– Где Дерек?! Он втянул нас во все это, а теперь прячется под юбкой у девчонки, виновной в смертях наших братьев?

– Пусть выходит! – поддержало мужика большинство. – Это он придумал очищать руны! Пусть выходит и объяснит, зачем мы это делаем! И если девчонка действительно за нас, пусть снимает браслеты и дерется с теми, кто посмеет за ней прийти! Нам надоело прятаться!

– Дерек! Дерек! Дерек!

«Кажется, я ускорил местную революцию» – подумал Ян.

Гул тем временем нарастал. Теперь они не только скандировали имя предводителя, но и добавляли к нему вопросы и претензии в тему. Дерек, однако, выходить не особо торопился, значит, можно попробовать его поискать. Ян не особо надеялся на собственные силы, но вести нечестную игру можно не только покойному Ваньке или на слишком многое претендующему Дереку. И пока толпа орет, надо попробовать отыскать Лану и вместе с ней телепортироваться к Максу.

Он осторожно вышел в коридор и огляделся. По левую руку располагалась лестница, по правую – узкий коридор и пять дверей по обе стороны. Почему бы не начать с них, раз из-за скандалящих ничего не слышно? В первых двух ожидаемо ничего не оказалось, но когда Ян заглянул в третью, кто-то похлопал его по спине. Не просто похлопал, а с активацией руны телепорта, и вместо очередной комнаты перед Яном появился кабинет Густафа Маркони. И так как косяка, на который Ян опирался, здесь не было, он свалился прямо на паркет к вящей радости хозяина кабинета.

– Соскучился? – язвительно поинтересовался Густаф.

– Да не то слово, – поднимаясь на ноги, огрызнулся Ян.

Координаты Ланы на его руке все еще были активны, но светились едва-едва, грозя вот-вот исчезнуть насовсем. В любом случае можно попробовать снова вернуться в тот дом. И словно предугадав его намерения, к нему подошел Мигель и припечатал обездвиживанием прямо поверх координат. От вспыхнувшей ярости Яна передернуло. Он выдернул руку из захвата Мигеля и со всей силы двинул ему по лицу, и чужая магия не стала помехой. Наоборот, собственный огонь просился наружу, сжечь здесь всех и вся, а потом вернуться к заговорщикам и заняться ими. Но Мигель удары больше не пропускал, да и контратаковать успевал, так что спустя каких-то пять минут опрокинул Яна на лопатки, прижав ногой к полу его правую руку.

– И что же с тобой таким буйным делать? – склонившись над поверженным Яном, спросил Густаф. – Рад бы вернуть папочке, но опять ведь сбежишь, даже жалко – столько чистой силы пропадет зря.

– Можно запечатать пятиглавом, – предложил Мигель.

– На пятиглав народ не наберется, даже если Макса позовем. А вот временно заблокировать так, что он только чужие руны поддерживать сможет, я попробую.

Густаф присел на корточки и принялся разжимать пальцы Яна. Ян сопротивлялся как мог, что в итоге Густафу надоело. Он приподнял его сжатую в кулак руку и нарисовал свою руну на тыльной стороне ладони.

Кожу обожгло нестерпимой болью. Ян истошно заорал. Тело выгнулось и забилось в судорогах, обещая множество синяков, как только приступ закончится – никто его больше не держал.

– Ну вот и славно, – голос Густафа торжествовал. – Мигель, слетай-ка за его отцом. Только в этот раз пусть приходит он один, без своей синей группы поддержки. Если Макс, конечно, хочет сохранить жизнь хотя бы одному из своих детей.

Мила в дорогом платье сидела за столом напротив Густафа Маркони, который тоже пришел ужинать при полном параде. Мила не помнила, как красилась и выбирала наряд, видимо, в процессе думала совсем о другом, иначе никогда бы не надела ни это платье, ни колье, стиснувшее шею. Она не любила тяжелые дорогие украшения и слишком официальную одежду. Длинные просторные рукава, сходящиеся к запястьям и стянутые кружевными манжетами, не нравились ей больше всего. При таком крое в них было неудобно рисовать, так как они, свисая, пачкались в краске, а она имела обыкновение отвлекаться на творчество, даже когда принимала гостей. Но если забыть про краски, рукава все равно доставляли массу неудобств, задевая за столовые приборы. Да и манжеты, несмотря на изящество кроя, ощущались кандалами.

Мила пригубила из бокала гранатового сока, который предпочла бы заменить на вино, но привередничать в гостях было не в ее духе. Наверное, она просто устала сидеть в четырех стенах, поэтому манжеты казались кандалами, а платье – слишком официальным для обычного домашнего ужина на двоих.

– Мясо просто великолепно, – сказала она и натянуто улыбнулась Густафу. – Ваш повар – непревзойденный мастер.

– Благодарю. Я до сих пор считаю, что нанять его – одно из моих лучших решений. А как тебе сок? – и не дав ей ответить, добавил: – Свежевыжатый. Хочу, чтобы тебе было комфортно, пока гостишь здесь.

«Гостишь… Какое деликатное слово» – подумала Мила.

– Все чудесно, спасибо, – дежурная улыбка вновь озарила ее лицо. – Не думаю, что меня бы хоть где-то могли принять еще лучше, чем здесь.

– Замечательно! Очень рад это слышать. Ты можешь оставаться тут столько, сколько потребуется.

«Хоть целую вечность!» – прошелестел внутри гаденький голосок, и Мила на него шикнула. Только этой подлой гадины сейчас не хватало!

– Не подумайте, что я капризничаю, – рассмеялась Мила, – но я надеюсь, что это все не затянется надолго. Во-первых, я совершенно не хочу вас стеснять, во-вторых, жажду вернуться в свою квартиру. Дома и стены лечат, как говорится. К тому же у меня много недописанных работ, и я не могу дождаться, когда примусь за них.

– Конечно-конечно, – понимающе произнес Густаф и тоже пригубил сока. – Работа, личная жизнь, все это не должно простаивать… – он еще что-то говорил об увлечениях, социальной жизни, которую также нельзя забрасывать, но Мила слушала его вполуха.

Ее взгляд привлекла маленькая точка возле картины за спиной Густафа. Точка дернулась, и Мила прищурилась, не веря своим глазам. Таракан? Не может быть! Только не в этом роскошном поместье!

– Правильно? – спросил Густаф, вырывая ее из оцепенения. – Да?

Мила перевела на него непонимающий взгляд, и он рассмеялся. Маленькая точка описала небольшой круг и юркнула за картину.

– Я говорю, что пока нужно восстановить руны, чем как раз сейчас заняты Лана и Дерек. Согласна со мной?

– Да, конечно! Сейчас главное – сделать все правильно, а уж потом, когда будет нужно, я вернусь и к своей социальной жизни, и к творческой…

«И к личной, которая теперь под большим вопросом…»

– И к личной жизни, – твердо сказала Мила, не поддаваясь на провокации.

– И к личной, – подтвердил Густаф, закатывая рукава. Миле показалось, что он захмелел – так неестественно блеснули белки глаз.

«Неужели он на самом деле пил вино, лишь притворяясь, что мы оба пьем гранатовый сок?»