Хотелось заставить её совершить ошибку, убедить, что я знаю, где она прячется. Но секунды складывались в минуты, а толку от моих стараний не было.

Медленно следуя вдоль берега, я намеренно делал так, чтобы камешки под моими ногами шуршали, не переставая, тем самым играя на девичьих нервах. Вот только кроме гула ветра в отвесных скалах да криков потревоженных птиц мой чуткий слух не улавливал ничего.

Гадство! Ещё никогда я не был так близок к полному провалу – краху всех надежд и утрате веры в себя. За эти часы найти девчонку стало смыслом моей жизни, наваждением, заставляющим двигаться вперёд. Обладать ею мне хотелось теперь не меньше, чем уничтожить весь их род, а то и больше, поэтому сдаваться так просто я не собирался.

Луна уже скрылась с небосвода, пройдя свой путь до конца, а восток окрасился яркими красками зари, когда ухо уловило тихий вздох, похожий на дуновение ветра, но всколыхнувшееся в груди предвкушение не оставляло сомнений – охота подошла к концу: теперь я знал, где искать мою добычу. Только бы успеть до того, как солнце покажется из-за горизонта.

Отвесный берег уходил вертикально вниз, и где-то там, в нескольких метрах от воды, должна была находиться пещера. Только такое объяснение пришло мне на ум, когда я уловил тихий вздох, слышимый на самой границе восприятия. Осталось определить, где именно, спуститься и получить свой долгожданный приз.

Почему для меня было так важно найти девчонку и одержать победу в этой маленькой битве, я не знал. Может, всё дело в моём мужском самолюбии? Или желании обладать тем, чего нет у других? А может, хотелось таким образом самоутвердиться в клане..?

Нащупывая небольшие уступы, с помощью которых спускался вниз, я перебирал всевозможные варианты, но каждый из них казался пустым, не имеющим значения. Тогда почему я здесь? Почему лезу, хватаясь за влажные камни, рискуя сорваться в любую минуту?

Мысль о том, что девчонка мне просто понравилась, вызвала усмешку. Да быть того не может, чтоб я запал на какую-то ведьму! Ещё ни одна женщина не смогла зацепить потаённые струны моей души и уж тем более ею не будет одна из этих… Но именно это предположение получило отклик в моей душе, заставив на миг остановиться.

Нет! Только не это! Чем я прогневал богов, что на мою долю выпало такое испытание? Нужно выкинуть эту дурную мысль из головы, забыть, как страшный сон, и больше к ней не возвращаться. Всему виной моё уязвлённое самолюбие. Да, именно так. Только оно и ничего больше.

Сколько себя помню, я ненавидел ведьм, захвативших обманом много веков назад восточную часть наших земель. Эту ненависть мы впитывали с молоком матери, взращивали её с пелёнок, холили и лелеяли. Она помогала нам противостоять ведьмовским чарам, оставаться непреклонными и в мыслях, и в желаниях.

Да, легенды утверждают, что восточные земли подарил ведьмам мой предок – один из основателей нашего рода, вот только мы-то все знаем, что подобные сказочки придуманы верховными, чтобы скрыть свои злодеяния, и к правде не имеют ни малейшего отношения. Ни один дроу, находящийся в здравом уме, не станет отдавать в дар этим созданиям ночи ничего, тем более земли, ценившиеся превыше всего.

Тревожные мысли, бродившие в голове, мгновенно испарились, стоило лишь увидеть тёмный провал пещеры, показавшийся чуть правее, в метре от меня, и почувствовать тонкий девичий аромат, который начал ощущаться только здесь.

Ну, ведьмочка, держись! За то, что из-за тебя я усомнился в своих принципах, в своей силе и превосходстве, ты мне ещё ответишь.

Запах девчонки становился всё сильнее, кружа голову, разжигая желание обладать, а вместе с этим и ярость от собственного бессилия. Не иначе попал под ведьмовское заклинание, отсюда и все проблемы. А раз так, расплата за содеянное не заставит ждать. Только бы добраться.

Шагнув в тёмный провал, я услышал явственный шорох и улыбнулся в предвкушении. Что ж, птичка в клетке. Запустив в воздух магическую световую сферу, прошёл по расширяющемуся узкому туннелю немного вперёд, осматривая каждый метр каменного мешка, и улыбка превратилась в оскал.

Пещера оказалась пуста.

Девчонка была здесь всего секунд тридцать назад, я буквально физически ощущал эманации её страха, вот только сейчас она будто испарилась. От показного спокойствия не осталось и следа. Бешеный рёв сорвался с губ, прокатившись эхом под сводами.

Бросившись к стенам, я начал ощупывать каждый метр, не веря в то, что опять её упустил, и за небольшим выступом, отыскавшимся у дальнего угла, обнаружил проход, который не был виден со стороны входа. Он оказался настолько узким, что я едва в него протиснулся, и в любой другой ситуации ни за что не стал бы рисковать, но только не сейчас. Злость заставляла двигаться вперёд, и то, что я мог застрять в любую секунду, меня не останавливало.

Метр, второй, третий… Разодранные в кровь плечи и грудь…

И вот, впереди показалось пятно света, к которому я и устремился, торопясь изо всех сил, чтобы спустя несколько минут оказаться на широком уступе, где меня ждала она.

– Вот ты и попалась, ведьма, – прорычал я, сплюнув каменную пыль, поскрипывающую на зубах. – Я требую выполнение обязательств, подтверждённых договором на крови.

– Прямо-таки с языка снял, – улыбнулась девчонка, открыто, без тени страха, и видя, что я не понимаю причины её радости, указала рукой в сторону горизонта, который первые лучи восходящего солнца окрасили яркими красками зари.

– Нет, – выдохнул я в изумлении, не веря в то, что опоздал. – Нет, – повторил ещё раз, но уже решительнее, несмотря на то, что понимал – удача сегодня не на моей стороне, но природное упрямство не позволило спокойно снести поражение. – И ещё раз – НЕТ! Это не конец, а самое, что ни на есть, начало.

Шальная мысль промелькнула в голове, за которую я и зацепился, не желая отпускать девчонку. Конечно, за подобную выходку меня по голове дома не погладят, но кто не рискует, тот не празднует победу…

* Элина виа Ливероль

Яркая круглая луна светила на тёмном бархате небосвода, окутывая окружающие предметы мягким светом, который лично для меня был гораздо милее солнечного. Я любила ночь – её звуки, запахи, причудливые тени, вызывающие в душе непонятный трепет то ли от восторга, то ли от незаметно подкравшегося страха… Вот только сегодня мне было не до любования ночными красотами.

– Маленькая ведьмочка решила, что может скрыться от наследника древнейшего рода? – Насмешливый голос разнёсся гулким эхом по лесной опушке, пуская по спине целую армию предательских мурашек. – Зря надеешься: от меня никому и никогда не удавалось скрыться – ни четвероногой добыче, ни двуногой. Хотя, признаюсь, охота ещё не доставляла мне столько удовольствия, как сегодня.

Паника накрывала с головой, но я продолжала сидеть под отвесным уступом каменистого берега, отсчитывая гулкие удары сердца, хотя всё внутри противилось этому, заставляя кинуться без оглядки куда подальше. Но именно этого дроу и ждал, играя со мной как кот с мышкой, вот только «мышка» попалась ему упрямая и всё никак не желала сдаваться на милость победителю.

Уже давно перевалило за полночь, а объявленная на меня охота никак не давала преследователю нужного результата, доведя того до точки кипения, но чудесным образом ему удавалось сдерживать бурлящую внутри ярость. Казалось, он оставался совершенно спокоен, не позволяя нетерпению проскользнуть даже в голосе, но я-то чувствовала, что на самом деле творилось у него в душе.

Будь на моём месте обычная ведьма, всё давно бы закончилось, причём точно не в нашу пользу, но я дочь главы ковена, и этим всё сказано. Если бы дроу знал об этом раньше, вряд ли был бы так самоуверен, соглашаясь на предложенную сделку, но он не знал, и это дало мне шанс, упускать который я не собиралась.

Неподалёку зашуршали камешки, срываясь с обрыва, подсказывая, что преследователь уже близко, и я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на шуме волн, плещущихся под обрывом, на гуле ветра в отвесных скалах, на крике птиц, потревоженных остроухим преследователем, чтобы расшалившиеся нервы не сдали в самую неподходящую минуту. Мне бы только продержаться до рассвета, и тогда можно будет забыть об этом кошмаре навсегда, стереть из своей памяти как неприглядное пятно на полированной крышке стола, но шаги становились всё ближе, отсчитывая секунды, знаменующие начало моей новой жизни, или, возможно, её конец.