Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«О да, питури, – сказал Роке Ли. – На вкус дерьмо, но действует как десять чашек кофе сразу». Я познакомилась с Роке (который произносит свое имя как Рокки) в Художественной галерее аборигенов в Дарвине; раньше он был рейнджером в Национальном парке Какаду, но последние пять лет в основном занимался демонстрацией диджериду. В его отце течет китайская и австралийская кровь, а мать – аборигенка. «У меня три культуры, – радостно рассказывал он. – Это ясно видно по моей стряпне. Я делаю змеиное ча-сю, черепаху с длинной шеей, фаршированную имбирем, и жареного полулапчатого гуся». Всю неделю Роке живет в Дарвине, но по выходным любит ходить на охоту. «Скоро сезон полулапчатых гусей, – рассказывал он. – Мы построим скрадок на краю болота и возьмем связку копий. Когда гуси подходят, мы просто бросаем копья». Роке часто смешивает белую каолиновую глину с яйцами чаек и использует эту смесь, чтобы перед охотой нарисовать полосы на своем лице. «Это делается просто для того, чтобы мать-Природа знала, что мы здесь. Не для полулапчатых гусей: они такие толстые, что нам не нужна удача, чтобы попасть в них». А древки копий необходимо окрасить белой краской. На удачу? «Нет, – смеется Роке. – Чтобы потом было легче их найти».

Роке показал мне галерею. Как и во многих художественных магазинах Дарвина, картины там разделены на две секции: огромные абстрактные полотна из Центральной пустыни, написанные в основном акриловыми красками, связующим компонентом которых является пластик, а не масло[35], и картины из Северной территории. Тогда я уже знала, что картины должны сопровождаться историями об их ярких красках. Картины с севера были выполнены в основном натуральными оттенками охры, как и приблизительно в 1912 году, когда исследователь и этнолог сэр Болдуин Спенсер начал собирать их у племен Арнемленда, хотя в наши дни сегодня черные, белые, красные и желтые виды природной охры чаще смешивают с синтетическими материалами. Новые связующие компоненты легче получить, и они служат дольше, чем сок орхидеи или яйцо чайки.

Картины северных аборигенов первоначально были написаны на срезанной коре австралийского эвкалипта косого (которая больше всего похожа на бумагу), хотя теперь они в основном пишутся на холсте, отчасти по экологическим причинам, отчасти потому, что так хотят покупатели, а также потому, что многие картины сегодня, как правило, создаются с учетом требований рынка, а не потому, что они сами по себе должны быть написаны. Они покрыты узорами из диагональных полос и поперечной штриховки. Последняя техника, по-видимому, была принесена макассанскими торговцами с острова Сулавеси (в наши дни – часть Индонезии), за несколько сотен лет до того, как белые поселенцы прибыли на континент. Это напоминает нам о том, что культура аборигенов никогда не была изолированной, а находилась под влиянием (и, возможно, сама оказывала влияние) внешних сил из Индонезии, Полинезии, Китая и других стран. Данная техника, как ни странно, работает как оптическая иллюзия: тонко прорисованные параллельные линии создают ощущение мерцания, подобно картинам британской художницы ХХ века Бриджит Рейли. Говард Морфи в своей книге «Искусство аборигенов» предположил, что «колчан», который выглядит так, как будто его нарисовали дрожащей рукой, был изображен подобным образом преднамеренно: это способ заставить картину мерцать и казаться движущейся[36].

Северные картины, как правило, очень образны – например, человек-молния Намарркон с его электрическим ореолом и топорами, воткнутыми в его конечности (как люди втыкают их в бревна), изображен готовым броситься на людей, которые не подчиняются закону; или Лума-Лума, который не сумел держать руки подальше от женщин и был убит разгневанными мужчинами (но не раньше, чем рассказал им свои лучшие истории). На других нарисованы тотемы животных – рыб, валлаби, черепах или крокодилов – вокруг изображений людей и предков, в чьих историях они присутствуют. Когда я впервые увидела одну из таких картин с черепахой, то подумала, что диагональные линии вокруг нее – просто украшение; но потом я провела одну долгую ночь (в рамках исследовательского проекта университета Северной территории наблюдая, как гигантские черепахи откладывают яйца на необитаемом острове недалеко от Дарвина). И когда я увидела, как черепаха-мать медленно возвращается в океан, отложив яйца на пляже, где она сама родилась сорок лет назад, то поняла, что на картине были сверхъестественно точно изображены следы черепашьих ласт.

Традиционная жизнь аборигенов имеет смысл только в контексте тех времен, когда их предки впервые возникли из изначальных земли, моря или неба и принесли с собой первый восход солнца. В английском языке это выражается как «сновидение» или «время сновидений» – сон в том смысле, что он происходит не в прошлом, а в некоем параллельном реальном мире, похожем на тот, в котором мы действуем во сне. В преданиях аборигенов сновидение является причиной всего, что когда-либо существовало и будет существовать, и происходящие там истории рассказываются слоями, в зависимости от того, насколько слушатель готов или уполномочен их понимать. Говорят, что ваши личные сновидения зависят от того, где была ваша мать, когда она впервые почувствовала вас в своей утробе. Предки, которые живут в этом месте, дали вам «душу» – оживили вас, – и, когда вы вырастете, их истории и песни будут внутри вас, а вы – внутри них.

В мире сновидений очень мало нежности и легкого для восприятия; на самом деле многое там весьма непристойно. В рассказах часто упоминаются предки животных и людей, которых убивают или наказывают, они могут включать в себя подробности того, как предки передвигались по земле по тропам, ставшим священными, находя пищу, союзников и врагов. Это эпические истории, содержащие (как и все лучшие эпические произведения) универсальные истины. Они касаются главного Закона Земли, но они также – сама земля, и только определенные люди имеют право знать их. Таким образом, история или песня о сестрах Вавилак, которые отправились в путешествие в начале времен и были проглочены Радужным змеем, когда одна из них уронила свою кровь в его водный источник, работает на нескольких уровнях. Она является напоминанием о духовных истинах, предупреждением, что следует вести себя в соответствии с определенными социальными правилами, а также картой. Она может – если вы уполномочены расшифровать ее – подсказать вам, что воду можно найти, повернув на восток у такого-то холма, а личинок – остановившись в определенном месте. История действует почти как ключ к стране, описывает способ найти безопасный путь через нее, даже если вы никогда не бывали в тех местах раньше. И точно так же – охра, с помощью которой эти истории излагаются в ритуалах или изображаются в пещерах, – не просто часть земли. Она – сама земля.

С красной охрой связано множество историй сновидений – вероятно, их столько же, сколько и племен, но большинство из них рассказывает о пролитии крови. В некоторых историях говорилось, что Парачильна – это кровь предков эму, а в других – кровь собаки Маринди, которую обманула и убила ящерица, вцепившаяся ей в горло. Вильга Миа была, согласно легенде вальбири, сделана человеком, который украл свернувшуюся кровь. В еще одной истории о красной охре из района Калгурли[37] рассказывается о Киркине – человеке с выгоревшими на солнце волосами, чья красота ослепляла всех, особенно его самого. Каждое утро на восходе солнца этот идол эпохи предков стоял на высоком валуне, расчесывал свои золотые волосы и наслаждался всеобщим обожанием и вниманием. Но был один человек, который не любил его. Целитель по имени Вайю видел Киркина насквозь и смеялся над его тщеславием. Естественно, Киркин возненавидел его за это и замыслил месть. Он сказал Вайю, что хочет пойти с ним на охоту, чтобы найти особенную, замечательно вкусную птицу. Единственная проблема заключалась в том, что охотник мог поймать ее, только прыгнув на птицу сверху. Притворная погоня завершилась тем, что Вайю прыгнул в ловушку из острых копий, которую устроил для него Киркин. Злой Киркин рассмеялся и оставил Вайю корчиться в долине. Копья пронзали нежные подошвы его ног, окрашивая землю его кровью, и с тех пор, как гласит миф, аборигены отправлялись в эту долину за красной охрой. Они размазывали «кровь» предка-целителя по телам своих сыновей перед посвящением, чтобы научить их быть хорошими людьми.

вернуться

35

Согласно одной из версий создания акриловых красок, частично разработка этого материала, возможно, была начата в Австралии. Художник Эйнсли Робертс, по-видимому, страдал аллергией как на скипидар, так и на льняное масло, поэтому его друг Сидни Нолан предложил попробовать клей ПВА. Позже это превратилось в акриловые краски, став важным прорывом в истории профессиональных художественных красок и красок для наружных работ. Hulley, Ainslie Roberts and the Dreamtime, стр. 81.

вернуться

36

Морфи, Aboriginal Art, с. 164.

вернуться

37

Эта версия адаптирована в книге Смита «Myths and legends of the Australian Aborigines».

10
{"b":"741136","o":1}