Это люди Комиссарши, и они следят за домом. Пройдя несколько шагов, я вдруг услышала:
– Эй, мамаша! Погоди!
Я не сразу поняла, что он имел в виду меня. Никто раньше не называл меня мамашей. Я почти позабыла, что загримирована. Повернувшись к нему, я стала подслеповато щуриться и топтаться на месте. Солдат вальяжно подошёл ко мне.
– Мамаша, ты здесь живёшь?
– Да, – отвечала я тихо, – вон в энтом доме. – Я показала на противоположную сторону улицы, напротив дома мадам Безе и Антиквара. – А что?
– А кто в этом доме живёт, знаешь?
– Знать – то знаю, – я постаралась придать своему голосу старческие нотки, – да близко не знакомы.
– И кто там живёт?
– Женщина одна хорошая и муж ейный. А детей у них нету. Одинокие они.
– А женщину ты не видела, которая у них живёт?
– Какую женщину? А-а! Так энто прислуга ихняя, она завсегда там работает. Хозяин-то дома, важная шишка, им без прислуги нельзя.
– Да нет, мамаша, другую женщину, черноволосую такую, худую не видела?
– Не, сынок, не видала.
– Ну, так иди себе дальше мамаша!
– Да я и иду себе мимо, а он пристаёт и спрашивает, а чего спрашивает, сам не знает! – и я пошла по улице, бурча, как самая настоящая старуха. В балете без актёрского мастерства никуда!
Итак, за домом следили, и следили за мной! А я-то мечтала, что Комиссарша уже и думать обо мне забыла, полагая, что убила меня. Значит, она как-то узнала правду. Но вломиться в дом Антиквара – это не в дом к простому смертному. Антиквар – фигура серьёзная. Проблем не оберёшься. А вот меня выловить, когда я, потеряв бдительность, выберусь на улицу, раз плюнуть! И если бы сегодня мадам Безе не преобразила меня, то я уже попалась бы им в лапы. У меня даже холод по спине пробежал, как я только представила себе, что могло бы произойти.
Возвращаться домой на виду у солдата было невозможно, поэтому я прошла вверх по улице и спряталась в одном из дворов, как будто ушла домой. Предстояло дождаться темноты и только тогда вернуться домой.
Ждать пришлось долго. Наконец в полной темноте, я пробралась к черному ходу дома мадам Безе. Благо, что дверь выходила в общий двор, где было довольно много кустов и хлама. Я вычислила местонахождение второго соглядатая по огоньку папиросы. Но в такой темноте заметить меня было тоже затруднительно. Я старалась двигаться неслышно и перебираться по самым темным местам, наконец, когда папироса повернулась в другую сторону, я быстро открыла дверь и вошла внутрь.
Мадам Безе встретила меня уже на лестнице и стала меня упрекать в легкомыслии, так как я заставила её волноваться. Антиквара ещё не было дома, он задерживался.
– Я чуть с ума не сошла от волнения! Почему тебя так долго не было? Нехорошо поступать так жестоко, ты ведь знала, что я буду переживать!
– Боюсь, что сейчас переживать придётся мне, – отвечала я ей, снимая пальто, которое оттянуло мне все плечи. – Потому что за домом следят и скорее всего, Комиссарша знает, что я осталась в живых. Если бы не грим, меня бы уже схватили. Мне пришлось выждать, пока не станет темно.
В этот миг в прихожей зазвенел колокольчик в той быстрой манере, как это обычно делал муж мадам.
– Подожди милая, я сейчас открою, потом нам сразу всё и расскажешь.
Я присела на кресло, решив пока не снимать грим, чтобы удивить Антиквара. И стала прислушиваться к тому, что происходило внизу. А внизу происходило странное. Это были мужские голоса, разговаривающие на повышенных тонах, затем голос мадам Безе. И обрывок фразы: «не имеете права…». Потом раздалась какая-то возня, чей-то вскрик и грохот шагов, поднимающихся по лестнице людей. Схватив пальто, в ужасе я бросилась на лестницу черного хода. Не было никакого сомнения, что за мной явились люди Комиссарши. Иметь такого врага я не пожелаю и врагу! Вероятно, она нашла способ, избежав недовольства Антиквара, захватить меня, прикрываясь законом военного времени и расстрелять.
Но я не собиралась ждать, пока она уничтожит меня и через несколько секунд уже закрывала за собой дверь чёрного хода. Тихо прошмыгнув мимо места, где стоял раньше человек с папиросой, следивший за дверью, я никого не увидела. И если он там был, то меня заметить он тоже не мог, темень была, как говориться «хоть выколи глаз». Снова я уходила по улице дальше и дальше от дома, приютившего меня. Всё дальше от возможности вырваться отсюда. Одинокая женщина, преследуемая неизвестно за что врагами и не знающая, куда приклонить голову.
Это потому, что когда-то не послушала родителей и не уехала с ними. Жила бы сейчас припеваючи, может быть даже замужем и детишек растила. Но что же мне делать теперь?
Путь в мою квартиру и в дом к мадам Безе – закрыт.
Идти за помощью к кому-нибудь из старых знакомых по театру, неудобно, да и не хотелось подвергать людей опасности. Я похлопала себя по карманам. В пальто – ничего. Но на счастье, я была в своём теплом платье с жакетом, в которых когда-то убежала из дома, а это значит, что у меня с собой есть чёртов ключ! И это значит, что я смогу открыть любую дверь, чтобы хотя бы переночевать и придумать дальнейший план действий. И мне в голову пришла смелая мысль!
Путь был не из приятных. Дважды я пряталась от патрулей в подворотнях, но никто меня не увидел. И только заперев за собой дверь, я смогла вздохнуть спокойно. Не раздеваясь и не разуваясь, я прошла в тёмную комнату, где вся мебель была зачехлена, как будто хозяева надолго уехали отсюда. Здесь было темно, но тепло. Вскоре мои глаза привыкли к темноте, и я уже могла различить диван, стоящий в углу комнаты. Сняв с него чехол, я улеглась, подложив под голову маленькую бархатную подушку, которую нашла здесь же и укрылась пальто.
Сверху раздавались шаги, наверно Комиссарша уже вернулась и оставалась там с кем-то из своих подчинённых, разрабатывая план моего захвата. Разумеется, ей и в голову не могло прийти, что я нахожусь прямо под нею в квартире, где давно уже не было жильцов, и на двери которой я первый раз опробовала чёртов ключ. Мне хотелось зайти к кочегару и поблагодарить его ещё раз, но я побоялась, подумав, что может быть, его кто-то сменил за это время. Рисковать не было смысла, я и так достаточно рисковала сегодня. Но опять каким-то чудесным способом избежала быть схваченной.
Если бы не весна, если бы я безумно не захотела погулять на улице, если бы я не загримировалась, если, если, если… Никто не может проследить таинственный путь событий, пока не переживёт их. Только оглянувшись назад, мы можем удивиться и изумиться. Но что же ждёт меня в будущем? А подумаю-ка я об этом завтра! И улыбнувшись такому мудрому решению, заснула.
Утром я осторожно выглянула в окно. Зима снова решила вернуть свои права, и всё вокруг было запорошено снегом. Он подъезда тянулись цепочки следов, сверху не было слышно ни звука. Наверно Комиссарша уже убралась на работу. Я сдернула чехол, покрывающий большое зеркало. Один момент по привычке у меня в груди что-то дрогнуло, но я вспомнила, что свиток я уже нашла, так что не было смысла искать что-то ещё. Свиток! Он оставался у мадам Безе. Впрочем, как и все мои документы.
Из зеркала на меня смотрела худая измождённая старуха. Я осталась довольна своим видом. Осторожно выйдя из двери, я обнаружила то, что вчера в темноте не заметила. Дверь была опечатана и на ней теперь висела сорванная мной пломба. Значит, вскоре сюда могли въехать новые жильцы, и оставаться здесь было небезопасно.
Богиня услышала меня, когда я ещё только поднималась по лестнице. Громко мяукая, она побежала возвестить мамашу о гостях. Я тихонько постучала. Дверь открылась, и мамаша Богини с удивлением спросила меня.
– Вы к кому? – Богиня терлась у её ног, всем видом показывая, что всё нормально.
Честно говоря, я никогда особо не любила кошек, но такую, как Богиня, я бы с удовольствием заимела.
– Я пришла к вам по важному делу. Не могли бы мы войти с вами внутрь?
– Пожалуйста, входите, – она выглянула на лестницу, внимательно осмотрев всё вокруг, потом пропустила меня внутрь. Богиня прыгнула ко мне на руки, и мамаша изумилась, – надо же! Моя кошка никогда не идёт на руки к чужим!
