— Наверное, ты права…
Гермиона ласково погладила его щеку, а он склонился к ней, вовлекая девушку в нежный и чувственный поцелуй.
Ведьма, закрыла глаза, отдаваясь его рукам и позволяя эмоциям затопить себя.
***«Бомба» заложенная в понедельник рванула к пятнице. Гермиона вошла в Большой зал, замечая ажиотаж среди студентов. Макгонагалл и Дамблдора за столом не было. Усевшись, как и всегда, рядом со Слагхорном, она тут же была втянута в обсуждение.
— Катарина, вы слышали, многие студенты собираются домой… — слегка наклонившись к ней, поделился Гораций. — Родители массово присылают письма директору и забирают детей.
— Да? И в чем же причина, позвольте узнать? — пытаясь выглядеть максимально незаинтересованной спросила Гермиона, оббегая взглядом зал и чуть дольше задерживая его на Северусе, который сидел мрачнее тучи. Уж он то прекрасно знал о том, кто такой Люпин, сталкивался с оборотнем лицом к лицу.
— Один из учеников оказался оборотнем, вы можете себе это представить? — чуть расширив глаза в притворном ужасе, сообщил Слагхорн.
— Поразительно…
Гермиона внимательно следила за происходящем за столами. Мародеров не было за столом, как и Эванс. Наспех позавтракав, она попрощалась с коллегами и вышла из зала. Грейнджер почти сразу наткнулась на Джеймса и Лили, которые кричали друг на друга. Наложив на себя дезилюминационные чары, ведьма подошла ближе.
— Мы встречаемся уже не первый месяц, а ты не мог мне сообщить, что твой друг оборотень? — зло спрашивала она, тыча в него пальцем.
— Лили, это ведь не…
— Если бы не это чертово эссе, я бы никогда не узнала правду, Джеймс…
— Если бы это была моя тайна, я бы сразу тебе рассказал, но…
— Вот и уровень твоего доверия ко мне, Поттер! — скривившись, с обидой в голосе произнесла Эванс. — Ты что думал, я побегу рассказывать всем об этом? Отвернусь от вас?
— Лили, — устало протянул Джеймс, делая шаг к ней, но она отбросила его руки и отступила.
— Иди, ты нужен другу…
Девушка развернулась и стремительно зашагала в противоположную сторону. Гермиона почувствовала разливающее в груди удовольствие от вида Эванс, украдкой вытирающей слезы, и опустошенного, растерянного Джеймса.
Как Грейнджер и предполагала, Дамблдор быстро уладил все дела с попечительским советом и родителями, и школу покинули всего два студента. Люпина никто не исключил, он так и продолжал учиться и ходить на занятия, разве что стал еще более угрюмый и не поднимал взгляда. Гермиона порой ловила себя на мысли, что ей жаль его, в конце концов мстила она не ему, он просто был средством достижения этой самой мести.
А выбрав его мишенью, она попала в яблочко. Мародеры ходили по школе тихие, словно в воду опущенные. Не отходили ни на шаг от Люпина, всячески пытаясь оградить его от неприкрытого отвращения и злобы остальных учеников. Это даже вызывало восхищение.
Наблюдая за разбитым Римусом и его друзьями, Гермиона едва сдерживала улыбку. Месть и правда сладка.
Она никому не позволит остаться безнаказанными, за издевательства над Северусом. И лучше им больше не делать ничего подобного, если Мародеры хотят закончить этот год целыми и невредимыми.
Комментарий к Глава 3
* Рисум - заклинание для отмены какого-то темного заклинания, которым пытали Снейпа, помимо круциатуса.
========== Глава 4 ==========
Лили была прилежной ученицей. Она не нарушала правила школы, всегда слушалась профессоров и никогда не попадалась на плохих вещах, как Мародеры. Для этого у нее было множество других людей, которые ради нее готовы сделать практически все, что угодно, стоило только вежливо попросить. Но сейчас Лили оказалась в ситуации, когда она не могла поручить свою просьбу никому. Это она должна была сделать сама. И поэтому мисс Эванс, крадучись, пробиралась по темным коридорам Хогвартса, трясясь от страха. Это было ей совсем не по душе. Неоправданный риск. Что будет, если она попадется? Эти мысли заставляли сердце громко стучать где-то в районе горла и Лили злилась.
А ведь всему виной Сев. С тех пор, как они поступили на седьмой курс, он изменился. Стал более уверенным. Улыбался, сидя со своими друзьями. И больше не смотрел на нее. Не пытался лишний раз оказаться рядом, помочь на уроках. Его навязчивое внимание, которое раньше вызывало досадное раздражение, оказывается, стало для нее настолько привычным, что когда она его лишилась, какая-то часть ее жизни погасла, оставив после себя неприятное послевкусие. Что-то кислое на языке.
После того, как они поругались на пятом курсе, Эванс наблюдала за ним исподтишка. Видела, как он катится по наклонной, как общается с этими странными мальчиками, которые обижают всех вокруг и любят темные искусства. Видела его страдальческие взгляды, бросаемые на нее, попытки невзначай оказаться рядом на уроках, пересечься где-то в коридоре или библиотеке. Он всегда следил за ее успехами на сдвоенных уроках зельеварения, и, если что-то не получалось, молча исправлял так, чтобы Слагхорн не заметил. На ЗОТИ он всегда поддавался ей, если случалось оказаться в паре, а на травологии брал самую неприятную и грязную работу на себя. Раньше. Лили привыкла к этому. Он словно тень, которая всегда рядом. Эванс не благодарила его за помощь, потому что знала — позволяя Севу быть рядом, даже таким способом, оказывает ему услугу.
Лили знала, что нужна ему… точнее, поправочка, была нужна. В сентябре она еще чувствовала его незримое присутствие в ее жизни. Его взгляды. Но очень скоро Сев просто стал другим. Возможно, причиной стало его преображение, к слову, потрясающее. Определенно в его жизни что-то изменилось. Он стал таким уверенным, улыбался, имел головокружительные успехи на ЗОТИ и зельеварении. И у Лили чуть челюсть не отвисла, когда она в первый раз увидела его на вечеринке Слагхорна. И хватило же наглости пригласить преподавателя на танец! Все были в шоке, не только она, особенно потому что Радев согласилась, хотя до этого отказывала абсолютно всем.
После этого, Лили осознанно начала наблюдать за ним и пришла к выводу, что, видимо, Сев в кого-то влюблен. Чувство собственничества тогда больно укололо ее, но за ней в то же время начал ухаживать Джеймс и это было так красиво, что она выкинула старого друга из головы.
А приехав домой на каникулы, Лили узнала страшную новость о том, что его отца нет уже почти полгода. Вопросов у нее тогда возникло немерено, и она решила прийти к нему, выразить соболезнования, хотя вряд ли он в них нуждался, и поговорить. И каково же было ее удивление, когда она стояла у него на пороге, а он просто ее не пустил. Эванс давно не чувствовала такой злости и обиды. Это же она, Лили. Как он мог просто взять и отмахнуться от нее. И ради кого? Вот этот вопрос стал ее неотступно преследовать. У Сева определенно кто-то был. Кто-то находился тогда в доме, именно поэтому он ее спровадил. И Лили должна узнать кто эта… замена ей.
Она сразу исключила его слизеринских друзей, потому что уже пару месяцев он постоянно один и в Большом зале и в библиотеке и на уроках. Он отдалился от этих странных мальчиков, которые любили темную магию и задирали остальных учеников, творя с ними кошмарные вещи. Это тоже было удивительно. Ведь именно из-за его странных связей, которые ее пугали до чертиков, Лили полностью разорвала с ним все отношения, воспользовавшись его ошибкой. Она просила его перестать с ними общаться по-хорошему, но он не слушал. Да, она могла простить ему грязь, что он вылил на нее, поддавшись эмоциям на пятом курсе. Но не хотела. Сев стал ее пугать.
Кабинет мистера Филча был открыт. Наверное, он не предполагал, что найдутся сумасшедшие, которые рискнут проникнуть внутрь. Сам старик был на обходе, и, если Лили все правильно рассчитала, то у нее есть пять минут на поиски. Поэтому девушка бросилась к столу, подсветив себе палочкой пространство. Обыскав стол, Лили перешла к ящикам. Она хмурилась, поглядывая на часы. Осталось две минуты. Она вздохнула. Как говорил Джеймс: «На вид, как кусок старого пергамента, чтобы не привлекать внимание, но внутри…». Взгляд наткнулся на коробку с подписью «Особо опасные вещи». Лили осторожно туда заглянула, посветив палочкой, и чуть ли не вскрикнула от радости. Кажется, что надо. Девушка схватила пергамент и, прошептав «Нокс», бросилась назад, в башню. Лили бежала со всех ног и смогла успокоиться только когда была в своей комнате. Она задвинула полог и наложила чары конфиденциальности, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Нет, подобный риск точно ей не по душе.
