– Давайте пообедаем на свежем воздухе. Погода стоит замечательная, – он посмотрел на безоблачное синее небо.

Обед был превосходным, конечно, не с точки зрения лондонского аристократа, а с точки зрения бывалого моряка. На столе была жареная рыба, масса различных фруктов, а также, к удивлению Джона, прекрасный восточный плов и итальянское вино.

– Зачем вы приехали? – спросил Густав, когда они закончили с обедом.

– Мы шли в африканский порт, чтоб пополнить продовольствие и запастись свежей водой, и вдруг увидели ваш остров и решили разведать его.

– Воды мы можем вам дать сколько угодно, с продовольствием у нас сложнее; судя по размеру вашего корабля, мы можем дать вам продовольствия на неделю.

– А можно спросить, кто вы все? – сказал Джон.

Густав усмехнулся:

– Я мог бы вам ответить на этот вопрос правдиво, если вы правдиво ответили бы, какова цель вашей экспедиции. Ведь ваш корабль не прогулочная яхта, и на купцов вы не похожи.

– Понимаете, Густав, ответить вам я не имею права, но имею право пригласить вас и ваших друзей на корабль.

– Хорошо, но сначала мне надо уладить несколько дел.

Через полчаса Густав и пятеро его друзей, среди которых были две женщины, отправились к вельботам. Кристофер тоже недавно подошёл к ним, и, судя по его раскрасневшемуся лицу и весёлому гомону его отряда, а также по тому, что он ничуть не удивился, увидев незнакомцев, он где-то попал на такое же гостеприимство. Все вместе они отправились на корабль. На корабле, к их удивлению, царила тревога.

– Что случилось? – спросил Кристофер у Климента.

– А вон, посмотри с другого борта…

Примерно в миле от них стоял корабль. Это была не «Чёрная акула», и хотя боевая тревога на нём не была объявлена, то есть пушечные порты были закрыты, но наличие двадцати шести пушек с каждого борта внушало сильное беспокойство.

Климент велел артиллеристам приготовиться, но портов не открывать. Видя царящее на корабле беспокойство, Густав слегка улыбнулся и, подойдя к Клименту, сказал:

– Не волнуйтесь, капитан, этот корабль не причинит вам вреда, это просто небольшая наша страховка.

Тут же беспокойство улеглось, Густава и его друзей познакомили с дамами и с офицерами, пригласив на почётный ужин. Гостей больше удивил не выбор блюд, а то, что на ужине кроме офицеров были и матросы, свободные от вахты. После ужина Марфа, капитаны, боцман и Густав с друзьями уединились для беседы. Марфа рассказала о цели экспедиции, Густав, внимательно выслушав её и посмотрев рисунок, сказал:

– Мы люди, всю жизнь боровшиеся за справедливость и против угнетения людей. В конце концов нам пришлось бежать из Европы, и, случайно открыв этот остров, мы решили поселиться здесь. Мы ищем по всему миру людей, солидарных с нами, и привозим их на этот остров. В нашей общине все равны. Никто никого не угнетает. А по поводу вашей «Чёрной акулы» – нам приходилось с ней встречаться, только название у неё было «Альбатрос». Этим негодяям почему-то понравился наш остров, и они захотели выгнать нас отсюда, я думаю, даже уничтожить, но они переоценили свои силы, оставив здесь три своих корабля, «Альбатрос» предпочёл улететь отсюда.

– А вам не удалось проследить его курс? – спросил Каллистрат.

– В тот день нет, потому что мы бились насмерть и нам было не до этого. А вот после наш «Непокорный», который иногда бегает в Европу, однажды засёк вашу «Чёрную акулу». Вы уже узнали на своём опыте, как он умеет подкрадываться, так вот, он триста миль вёл «Альбатрос», находясь на пределе видимости, и всё время тот шёл одним курсом. После капитан повернул обратно к острову. Вот такое положение вещей.

– А не приходилось ли вам видеть корабль «Путеводная звезда»? – спросила Марфа.

На это все гости ответили отрицательно. После этого Густав сказал:

– Извините, нам нужно выйти и немного переговорить между собой.

Минут через десять они вернулись.

– Разрешите задать вам вопрос, – сказал Густав. – Что вы дальше собираетесь делать?

– Мы хотим идти в африканский порт, запастись продовольствием и затем направиться по следу «Чёрной акулы». Надеюсь, вы дадите нам её последний курс?

– Мы хотим предложить вам свою помощь, если вы не возражаете. Неизвестно, что вас может встретить на базе «Чёрной акулы», а у нас боевой корабль. К тому же они как ваши враги, так и наши.

– Не знаю, как вас благодарить за это, – сказала Марфа. – Мы только сходим за продовольствием и вернёмся.

– На два с половиной месяца продовольствия вам хватит? – улыбаясь, спросил Густав.

– Вы же говорили о неделе? – сказал Джон.

– Тогда мы вас ещё не знали хорошо. А за излишнюю откровенность мне пришлось поплатиться в жизни. Поэтому я не так прост. И ещё, если хотите совет старого моряка, после месяца плаванья бывает очень неплохо провести хотя бы недельку на твёрдой земле. Так что мы приглашаем вас в гости, – Густав и его спутники улыбнулись.

Марфа оглядела свою команду. На всех лицах было написано согласие.

Две недели подготовки пролетели быстро. Постарались учесть разные случаи, которые могли произойти с ними во время плавания. На обоих кораблях были приготовлены комнаты с хорошим освещением, которые можно было использовать для проведения операций.

Неизвестно кому из капитанов – Густаву или Клименту – пришла в голову интересная идея, которая, в общем-то, пришлась по душе всем. Сначала между кораблями произошёл учебный бой, во время которого кораблями командовали не капитаны, а их первые помощники, а Климент и Густав были судьями. При этом учитывались быстрота и точность проведения манёвра, а также скорость заряжания пушек и точность их наведения. Для справедливой оценки корабли обменялись артиллерийскими офицерами. Во время сражения моряки учились оказывать первую медицинскую помощь своим товарищам. Последнее порой вызывало большое веселье, особенно когда хирург с суровым лицом подходил к кучке моряков и, показав рукой на кого-то, говорил: «Оторвана рука» или «Оторвана нога». Лишь слова «ранение в грудь» или «ранение в живот» ни у кого не вызывали улыбки.

Чтобы почувствовать настоящую опасность боя, на кораблях разместили мешки с сеном и во время боя подожгли их. Тушить пожар бросились все, даже женщины. Особенно отличилась Марфа, в азарте она обожгла себе руку и немного опалила волосы, повреждённая причёска, правда, больше опечалила её, чем рука, и, когда кончилось учебное сражение и все вернулись на берег, к ней подошёл Густав, держа одну руку за спиной, и, сдерживая улыбку, серьёзно сказал:

– За отвагу на пожаре! – и вытащил из-за спины начищенную до блеска медную пожарную каску.

Вскоре провели ещё одно военное учение. Два корабля атаковали берег, который защищали товарищи Густава. После учений устроили большой праздник прощания.

Наступил день отплытия. Три дня плаванья прошли безмятежно. Стояла солнечная погода, дул лёгкий попутный бриз. Небо отливало удивительной синевой. На горизонте не было видно ни облаков, ни каких-либо кораблей. Утром четвёртого дня послышалась далёкая канонада.

– Похоже, идёт сражение, – сказал Климент.

– Да, и судя по залпам, один фрегат дерётся против двух, – заметил лейтенант Вознесенский.

– Внимание! Сигнал с «Непокорного»: «Как поступим», – сказал вахтенный.

– Отсемафорьте на «Непокорный»: «Предлагаю следовать к месту боя», – сказал Климент.

– Сигнал с «Непокорного»: «Предложение принял, следую первым», – сказал вахтенный.

Через шесть часов хода они достигли поля боя. Кругом плавала масса обломков, а на краю горизонта белели паруса уходящих кораблей.

– Похоже, мы опоздали, – сказал Климент.

Вдруг на шедшем впереди «Непокорном» раздались свистки.

– Сигнал с «Непокорного»: «Вижу человека за бортом, высылаю шлюпку».

Вдруг раздался крик матроса с вороньего гнезда:

– Человек по левому борту!

– Спустить шлюпку, – приказал Густав.