— Астория беременна. Мы узнали вчера. Третий месяц.

— А как же её проклятие?

— Мы решили оставить ребенка.

— Я рада за вас, — действительно рада. Он заслужил быть счастливым. Астория тоже.

А потом наступает тот неприятный момент, когда разговор уже закончен, а разойтись не позволяет вежливость.

— Кофе, Драко?

— Благодарю. Но у меня назначена встреча. Здесь в министерстве. По поводу зелий.

— Да, я слышала. Министерство хочет сотрудничать с тобой. Поздравляю.

— Спасибо. Ну… До встречи.

— Удачи.

Та линия, которая их соединяла, погасла, ещё когда он лежал в Мунго. Пока они с Асторией варили для него зелье, он находился в состоянии клинической смерти, как сказали бы магловские врачи. Линия света больше не связывает их, но чувства Гермионы никуда не делись. С ними просто придется смириться.

Что ж… Ей тридцать семь, ее бросил муж, но у нее есть работа, не то, о чем она мечтала, но и не самый плохой вариант. А ещё она безнадежно влюблена в бывшего одноклассника, у которого скоро родится ребенок.

— Я могу что-то сделать для тебя? Хочешь, я всё-таки поговорю с Роном?

— Нет. Не стоит. Но… спасибо за предложение.

Ее снова тянет в будущее.

Гермиона редко брала в руки детей. Но Скорпиус плачет, а эльф-няня где-то пропадает. Нарцисса, которая пригласила Гермиону в Малфой мэнор, тоже куда-то ушла. Нарцисса рассказала про смерть Астории из-за родового проклятия и про их жизнь в мэноре.

Гермиона вынимает ребенка из кроватки. Ужасно боится уронить его или как-то повредить ему. Малыш продолжает плакать. Она прижимает его к груди. Он двигает головкой, ищет грудь. Сердце разрывают чувства: жалость, желание помочь и любовь, такая глубокая, которую Гермиона никогда не испытывала прежде. В гостиной появляется Драко с бутылочкой с молоком. Любовь к малышу становится больше. Она бьется в сердце белой линией, которая, оказывается, никогда не исчезала.

— Можно я? — говорит Гермиона, беря бутылочку.

А потом они идут по берегу моря и она слышит:

— Мама!

Ее зовет Скорпиус. Он называет ее мамой. Следом идет Драко. Гермионе тяжело идти. Если бы она знала, что в сорок лет будет так тяжело переносить беременность, то родила бы в девятнадцать.

Поток времени, где был Малфой, Астория, бал выпускников, платье с созвездиями, поцелуй в ее кабинете, заклятие медленной смерти, спасение Малфоя и гибель Астории, и они с Драко с малышом на руках начал терять яркость и растворяться.

Но течение времени не отпускало. У Гермионы было очень яркое чувство, что все зависит от нее. Ей нужно только принять решение. Перед ней стоял выбор: вернуться туда, где было министерство, Рон и Астория, либо же отправиться туда, где был Волдеморт и она с Драко.

Встречаться с Роном, чтобы доказать себе, что она не хуже Лаванды Браун, изначально было неправильным. Поэтому выбрать этот путь она не могла. Оставался второй. И если быть честной с самой собой, в существовании новой реальности виновата не только Панси и Пожиратели.

Гермиона сама хотела такую жизнь.

Но пожертвовать жизнями друзей и целым миром ради того, чтобы быть с ним, она тоже не могла.

И раз уж она стояла в потоке времени, где то и дело вспыхивали и исчезали возможности. Где можно путешествовать вперед и назад. Где нет никаких ограничений. И раз уж они с Драко есть начало этой истории, то она больше не будет пешкой. Она примет собственное решение.

Время замерло. Драко все так же был без сознания. Но теперь казалось, что комната, в которой они находились, где-то далеко-далеко среди множества других линий. Вокруг вспыхивали, кружили картинки событий, которые никогда не происходили или которым только суждено произойти. Или то были только возможности — еще не случившиеся или уже упущенные навсегда.

Гермиона увидела себя, сидящую на столе в своем кабинете в министерстве. И Драко. Он расстегивает ширинку. Гермиона подается к нему, и он входит в нее. Она цепляется за него, стонет. Но сейчас она не жалеет, что это никогда не случилось. Ведь потом ей бы пришлось жить с собственной совестью.

Переводит взгляд на другую картинку и снова видит себя. Она в подвале мэнора. Но в этот раз сидит, прислонившись к холодной стене. А потом в подвал входит Драко. Она вдавливается в стену от страха.

— Тебя переведут наверх. Будешь помогать эльфам, — говорит он, хмурясь. И в его голосе не слышно ничего хорошего. — Только попробуй что-нибудь выкинуть.

Ее переносит на поляну с цветущими колокольчиками, и Драко целует ее. Не так, как она привыкла, не так, как ей нравится, чтобы он ее целовал. Но сейчас ей все равно. Она тянет к нему руки, чтобы обнять его. Тянется к нему. Но Драко исчезает. Это просто одна из линий жизни, которая с ними не случилась.

Видит другую картинку. Незнакомый город, грязно, душно, очень жарко. Она стоит босиком в красивом платье и плачет. Опять плачет из-за Драко Малфоя. А потом видит, как танцует, прижавшись к его груди щекой. Ей так хочется задержаться в этом видении подольше, но и оно тает и исчезает.

Смотрит на другую картинку. Здесь они в школе: запускают воздушного змея. Но вместо себя видит Асторию. Она под оборотным. И эта линия жизни растворяется, исчезает.

Наконец, находит картинку, которая кажется очень знакомой. Она идет с Драко по берегу моря. И эта картинка манит ее все больше. Она не исчезает.

А затем Гермиону трясет.

— Гермиона, — слышит она. — Гермиона!

Ее слепил яркий свет. Она отключилась в темной комнате, а теперь снова пришла в сознание. Ступефай, который наложил на нее Нотт, больше не держал, но Гермиона все равно едва могла пошевелиться.

Дверь кабинета была распахнута, и там стоял Драко, а за его спиной Нотт и, кажется, Крэбб и Гойл с поднятыми палочками.

— Какого хрена! —заорал Драко. — Что тут делает моя жена?

— Малфой, ты должен завершить ритуал, — сказал Нотт.

Драко бросился к ней. В него полетели заклинания. Он поставил щит. Ответил заклятиями. Раздался вопль. Драко подхватил ее, увернулся от заклинаний. Снова ответил чередой заклятий. Его щит схлопнулся. Драко закрыл Гермиону собой. А потом начал падать. Гермиона не удержалась на ногах. Драко упал рядом. Она ударилась лбом о что-то твердое. Боль и гул в голове, глаза заливало чем-то теплым.

Она вытерла глаза и увидела, что дверь кабинета закрылась.

Драко лежал у маховика времени. С буквы «М» стекала кровь, это об нее она ударилась лбом. Драко хрипел. Он хрипел, как… как тот волшебник из ее сна. Заклинание удушения. Одной рукой Гермиона обняла Драко, другой уперлась в маховик. Это все, на что хватило ее сил.

Песок времени, который обычно был темным и недвижимым, сейчас мерцал. В нем крутились призрачные линии жизни, двигались фигурки, смеялись и плакали, проживая свои призрачные жизни. Одна картинка показалась очень знакомой. Шум волн. Море. Ярко светит солнце. Они гуляют с Драко, смеются. Гермиона сконцентрировалась на картинке. Она смотрела на себя и Драко в песке времени, пока не потеряла сознание.

========== Глава 13 ==========

Перед уроком Прорицаний Гермиона застала Малфоя и Панси у раздевалки мальчиков. Перед внутренним взором возникло, как он кладет руку Панси на задницу, а потом толкает ее в раздевалку. Гермиона опустила взгляд в пол. Малфой обогнал ее, за ним следом шла Панси. Они оба присоединились к компании слизеринцев, которая уже направлялась по узкому коридору в класс Прорицаний.

Гермиона последовала за ними и вошла в кабинет, погруженный в красноватый сумрак. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как она была тут в последний раз: огонь в камине, странный запах, столики, покрытые скатертями, хрустальный шар на каждом. Гермиона сделала шаг, чтобы сесть за столик с Парвати, но была остановлена профессором Трелони.

— К нам вернулась Гермиона Грейнджер… — протянула та. — Все места заняты. Разве что… — Трелони посмотрела в хрустальный шар и воскликнула: — Да… Да… Гермиона Грейнджер встанет за стол с мистером… Малфоем.