— Что это такое, как ты думаешь? — Астория указала на ключ.

Гермиона покрутила ключ. Следы магии были очень слабые. Если Драко носил его с собой, ключ мог пропитаться его магией, как это бывает с вещами волшебника, и мог влиять на другого человека.

Она держала в руках вещь, которая принадлежала ему. Если во сне он весь принадлежал ей, то здесь единственный предмет, который был в его руках, и теперь его держала она, должен был ей что-то рассказать. Ключ переливался энергией — энергией Драко. Гермиона знала ее так хорошо. Когда они занимались любовью, когда он вышвырнул ее из опасной комнаты, когда читал ее мысли — все это была его магическая энергия. Но на ключе под его энергией ощущалась чужая, которая не принадлежала ему.

— Это магический предмет, — сказала она, отложив ключ, — ему его кто-то дал. С какими-то скользкими целями. Он очень искусно сделан так, чтобы скрывать свою сущность. Я чувствую под магией Драко чужую магию. Как ты думаешь, почему Драко мне его оставил?

— Из-за вашей связи. Чтобы ты смогла его найти. Или хотя бы сказать, жив ли он.

— Значит, он верил, что кто-то возрождает Волдеморта? — сейчас это было важнее, чем обсуждать их с Драко связь, в которой не было ее вины.

— В Малфой мэноре был маховик времени. Он был сломан давным-давно, еще до рождения Люциуса. Драко говорил, что в основе маховиков лежит какой-то элемент, наделенный магией, благодаря которому можно путешествовать назад во времени. Он считает, что с его помощью можно манипулировать тканью реальности, — сказала Астория, затем заговорила горько: — Драко очень умный, если бы не война, он мог бы достичь в жизни большего. Нам даже не давали покупать компоненты для зелий, ведь он бывший Пожиратель.

— А где сейчас этот маховик?

— Его конфисковало министерство после войны.

Гермиона увидела, как если бы это происходило в реальности, свой сон: маховик времени уносят из этого кабинета, а она стоит в потоке времени и смотрит, как формируется вторая линия жизни — та, которой быть не должно. От осознания мурашки побежали по коже.

— Драко не ошибался, — сказала она.

— Ты единственная, кто мне поверил. Мистер Поттер даже не стал меня слушать. Он считает, что раз Крестражи уничтожены, то вернуть Волдеморта нельзя. Но я же видела, как изменился мой муж. Я видела, как появлялась Темная метка на его руке. Я видела, что в нашей жизни появилось то, чего здесь никогда не было, — его чувства к тебе.

Гермиона вспомнила, как Драко уходил из ее кабинета.

— Он любит тебя, — сказала она.

Астория подняла на нее взгляд и быстро улыбнулась.

— Много лет назад Драко настоял, чтобы я прервала беременность. Он боялся, что роды меня убьют. Да я и сама боялась этого. Все из-за родового проклятия Гринграссов. А теперь… — она снова вернулась к тому, что ее тревожило: — Возможно, умер он… Наверное, нам не стоило это делать. Теперь у него бы остался ребенок. Я даже однажды придумала ему имя. Скорпиус.

— Как созвездие?

— Да, традиция Блэков называть детей именами созвездий. — Астория улыбнулась сквозь слезы.

Гермиона молчала, не зная, что сказать.

— Нам не было легко. У него все отняли. У моей семьи тоже. Его отца посадили в Азкабан. Большую часть Малфой мэнора нам пришлось сдавать. На Драко всегда стояло клеймо бывшего Пожирателя Смерти. Но я была счастлива с ним эти годы. Говорят, надо ценить то, что имеешь, потому что в этом мире нам ничего не принадлежит.

Астория встала. Гермиона тоже. Положила ключ в сумочку.

— Он жив, — сказала Гермиона. — Он вернётся к тебе.

Астория улыбнулась:

— Спасибо.

Из Малфой мэнора Гермиона отправилась в министерство. Она хотела проверить одну свою догадку.

В кабинете ее ждал Гарри.

— Опаздываешь на работу.

— Я была у Астории.

— Хочу спросить тебя о Малфое, — сказал Гарри. — Ты была одной из последних, кто видел его. Он приходил к тебе в кабинет и пробыл там, по словам твоей секретарши, не менее получаса.

Взгляд Гарри говорил сам за себя. И он не предложил ей показать следованию свои воспоминания. Пришел сам. Вероятно, даже не занесет ее слова в отчет.

— Мы не спали, — сказала она с нажимом.

— Меня это не касается, Гермиона. Но Рон… Ты бы хотела показать свои воспоминания следствию?

— Нет, Гарри…

Он вздохнул.

— У нас не было секса. Но… мы с ним связаны. Во сне.

— Во сне?

— Да, помнишь, тебе снился Волдеморт?

Гарри потер шрам.

— А нам с Малфоем снится один и тот же сон. Точнее, он снился нам до того, как Малфой исчез. А в ту ночь, когда он исчез, я увидела новый сон. Как будто я стою в потоке времени и смотрю, как в нем движутся две линии жизни. Одна, та, где мы сейчас с тобой говорим. Другая — где тебя нет. А есть Волдеморт. И мы с Драко женаты.

Гарри усмехнулся:

— Не знаю, что кошмарнее, Волдеморт или то, что ты замужем за Малфоем?

— А потом я увидела, что Драко где-то заточен под заклятием медленной смерти. Это сделала Паркинсон. Я уверена.

— А Волдеморт?

— Не знаю. Но догадываюсь. Астория рассказала мне про маховики времени. Драко считал, что с их помощью кто-то управляет временем и меняет реальность. Поэтому мы с ним и видим эти сны. И чувствуем связь друг с другом. Вот смотри, — Гермиона достала ключ.

— Что это?

— Он оставил мне это. Какой-то странный магический предмет. У меня такое чувство, что я должна знать, что это такое.

Гарри покрутил ключ в руке и вернул его Гермионе.

— Все равно это все слишком странно…

— Помнишь битву на встрече выпускников? У меня не было ни одного шанса в поединке с Драко. Невозможно победить в честном поединке человека, который живет этим. А в моем сне он Пожиратель Смерти и один из приближенных Волдеморта, как и его отец. В моем сне он совершил убийство — он убил тебя.

— Не зря он мне не нравился, — пробормотал Гарри. — Значит, ты думаешь, что твой сон на самом деле — это другая реальность?

— Не просто другая реальность, а реальность, которая проникает в наш мир. Кто-то переписывает прошлое, а вместе с ним и настоящее. Метка Драко. Мои сны! Его сны и его способности, которых у него не должно быть!

И чувства, которые в прошлом существовали только в виде смутной возможности, а теперь стали реальными.

— Почему же тогда только ты и Драко видите одинаковые сны? Почему мне не снятся сны, что Малфой меня заавадил? Джинни не снятся. Рону не снятся…

— Может быть, потому что мы с ним — причина того, что в той реальности все пошло именно таким путем? В той реальности мы с ним встречались на шестом курсе. Рон никогда мне это не простил. Он бросил нас в палатке и никогда не вернулся. Поэтому нас с тобой и поймали егеря.

— И где Малфой может быть сейчас?

— Где угодно. Я могу чувствовать, что с ним происходит, но я не могу знать в точности, где он и что с ним. Я только видела во сне, что его прокляла Панси, — Гермиона встала. — Пойдем. Я хочу увидеть маховик времени Малфоев. К тому же мой отдел задолжал ревизию.

После войны отдел тайн расформировали, и все магические предметы перенесли в специальное хранилище. С виду небольшая кладовка. Гарри хмыкнул, когда они вошли туда. Но едва Гермиона назвала пароль, как помещение стало расти вширь, вдаль и вверх.

— Ого! — сказал Гарри, разглядывая длинные полки, искрящиеся магией. — Теперь ясно, почему ты откладывала инвентаризацию.

— Идем, они должны быть на третьем этаже.

На третьем этаже маховиков не оказалось.

— Я уверена, они были тут! Неужели их кто-то вынес?

— Зачем? Ты же сама говорила как-то, что маховики времени не всемогущи. С их помощью нельзя вернуться далеко в прошлое и тем более кого-то воскресить.

— Но они могут сделать возможное реальным…

— Интересно, как?

Гермиона не знала как. Но она вспомнила вдруг, что видела Драко вместе с Панси и Тео.

— У Теодора Нотта есть какой-то проект, связанный с зельями. Мне рассказывал об этом Драко. Ты не мог бы проверить его, Гарри?