— Туда, откуда мы пришли?

Она кивает.

— Портал развёрнут на сто восемьдесят градусов и ведёт на север. Нам нужно пойти назад, чтобы вернуться на правильный путь.

«Это гениально», — мысленно произношу я, в чём никогда не признаюсь вслух.

Мы бесшумно возвращаемся на основную тропу и разворачиваемся в противоположную сторону от той, куда ушли Бриэлль и Дрейк, но Кейлин замирает перед каменной аркой. Её взгляд задерживается на портале.

— Что?

Она разворачивается обратно к лесу.

— Накроете их? — тихо просит она, не обращаясь ни к кому конкретному.

Тени слетают с листьев деревьев, я отскакиваю назад. Маленькие чёрные туманные ладошки тянутся к моим рукам и ногам.

— Что ты делаешь? — чересчур громко вскрикиваю я.

— Стой на месте, — командует она. — Духи спрячут вас при необходимости и вернут сюда. А мне нужно пока кое-что сделать.

Чёрный туман накрывает Тьядина и Рева, делая их невидимыми даже для меня. Я улыбаюсь, глядя на выражения их лиц — на их открытые рты и сердитые взгляды, перед тем как они растворяются во тьме.

А затем пробегаю через каменную арку, пока они не начали спорить.

Мир вокруг меня светлеет, ветер мягко ласкает кожу, я моргаю, привыкая к совершенно другому миру. Ну, не буквально, но ощущается это именно так. Всё-таки Шепчущий лес — это нечто особенное.

Моё сердце начинает тосковать по тьме родных земель, и на секунду я задумываюсь, а не совершаю ли я ошибку.

Стискиваю зубы и бегу вперёд. Я уже сделала выбор и назад не поверну.

Через несколько минут я сворачиваю на тропу и вижу её. Она сидит, прислонившись к дереву, и держится за рану на бедре. Её тёмные волосы спадают на лицо, прикрывая потускневшие глаза.

Медленно приближаюсь. Она вскидывает голову, глядя на меня, и я останавливаюсь. Поднимаю руки вверх, она округляет глаза.

— Пришла закончить начатое? — её голос хриплый, а лицо бледное.

— Дрейк не вернётся за тобой. Он решил идти дальше без тебя.

Она моргает, в её глазах отражается неприкрытая боль, но больше ничто не выдаёт эмоций.

— Неудивительно.

Подхожу ближе и приседаю на колени рядом с ней.

— Что ты делаешь? — восклицает она, отклоняясь от меня.

— Помогаю.

— Нет, — перебивает она. — Почему?

— Если ты не выполнишь задание до захода солнца, тебя выведут из испытания. Они придут после заката, но к тому времени ты уже умрёшь от потери крови.

Странный звук вырывается из горла. Паника? Замешательство? Шок?

— Я могу остановить кровотечение, чтобы ты дожила до прихода помощи.

Кари зажмуривается.

— Ничего не понимаю.

Я разрываю её штаны по шву, чтобы открыть доступ к ране на бедре. Она не сопротивляется.

— Не хочу больше смертей на моей совести.

Она открывает глаза и разглядывает меня, пока я обрабатываю рану, но вопросов больше не задаёт.

Обматываю её ногу над порезом и крепко затягиваю жгут. Алая кровь стекает по моим пальцам. Я наношу три капли исцеляющего зелья на открытую рану.

И напоследок передаю ей бутылку воды. Она долго разглядывает её, перед тем как схватить трясущимися руками и поднести к губам.

— Это будет долгий вечер, — говорю ей. — Но ты выживешь.

Кари облизывает бледные губы и кивает, снова закрывая глаза.

— Спасибо, — отвечает она, пока я встаю.

— Он собирается убить тебя, ты же понимаешь? — добавляет она мне, когда я уже развернулась к ней спиной и начала уходить.

Замираю.

— Рев, — поясняет Кари. — Я хорошо его знаю. Он умён, поэтому будет пользоваться твоей помощью, пока ему это нужно, но потом он не сможет сдержать свою жажду мести. Это единственное, о чём он по-настоящему мечтает.

Я сглатываю, не оборачиваясь к ней, но затем киваю.

— Это была бы подходящая смерть, — признаю я и возобновляю шаг.

Вслед мне доносится горький смешок.

— Ты совсем не такая, как я ожидала, — её тихий голос почти теряется на ветру, пока я ухожу всё дальше от неё.

Чувствую себя немного виноватой за то, что оставляю её в таком состоянии, но сделай я больше — она бы стала угрозой. Сомневаюсь, что предательства Дрейка хватило бы, чтобы она переметнулась на другую сторону, даже если бы мы смогли полностью исцелить её. Раз уж я намереваюсь выиграть, то чем меньше соперников, тем лучше. Она не сможет продолжить испытание. Это лучшее, что я могу сделать для неё.

За поворотом оказываются два неожиданных свидетеля.

Сердцебиение учащается, рука уже сжимает меч, пока я не замечаю, что это всего лишь Рев и Тьядин. Вскидываю брови, заставляя себя успокоиться. Опасности нет. По крайней мере, пока что.

Я опускаю глаза, избегая их внимательных взглядов. Что они успели увидеть? Услышать? Может, ничего?

— Было безопаснее переждать по эту сторону портала, — отвечает Тьядин на мой невысказанный вопрос. — А эти тени ещё и щекочут.

Рассеянно киваю и прохожу мимо них, через портал. Воздух вокруг вибрирует, а затем сменяется ласковыми тенями, льнущими ко мне. Делаю глубокий вдох.

Я дома.

Тьядин и Рев молча выходят из портала, после чего я, повернув на юг, перехожу на бег, а они за мной.

Не могу перестать бросать на неё взгляды.

С громким топотом мы несёмся по грязной тропе, петляющей по тёмному лесу. Кейлин ведёт нас, по всей видимости, зная, куда мы бежим — или делая вид, что знает.

Это её родина, поэтому я предполагаю, что она хотя бы примерно ориентируется несмотря на то, что не была здесь уже много лет. В крайнем случае, эти духи-тени явно готовы ей помочь.

Я смотрю, как её волосы, скорее серебристые, чем золотистые в местном освещении, раскачиваются на бегу. Её пальцы сжаты в кулаки, напряжение в плечах видно невооружённым глазом.

Я не знаю, что и думать о ней. Мой враг. Убийца моего брата. Красивая, могущественная и… добрая? В ней есть всё то, чего я никогда не ожидал в ней увидеть.

Она вернулась за умирающей соперницей и… помогла ей. Просто так, без какой-либо причины. Не имея личной выгоды. И она призналась, что умереть от моей руки — это подходящая смерть.

Что это вообще значит? У меня в голове не укладывается.

Может, она хочет умереть? Наверное, я бы мог это понять. Она, кажется, не очень-то гордится собой, хоть и носит маску равнодушия, как щит. Возможно, Тьядин прав, и это всё просто игра? Может, под всей этой внешней невозмутимостью внутри она так же сломана, как и я.

А может быть, её доброта — просто уловка. Может, она знает, что я всё ещё представляю для неё угрозу, и хочет, чтобы я потерял бдительность.

Но если это правда… То почему она не убила меня, когда была возможность? Это ведь было в её интересах. Я видел боль в её глазах в тот момент. Чётко помню страх, мелькнувший на её лице, когда Дрейк протянул ей кинжал. Обсидиановый клинок — точная копия того, которым она убила моего брата. Такой же, как тот, которым я убил её в сфере ужасов. Я видел то мгновение, когда она приняла решение, и знал, что она пойдёт против них, до того, как это поняли все остальные.

Но зачем? Почему она просто не убила меня, когда это было ей выгодно? Она всё ещё могла попытаться выиграть, а даже если бы и проиграла, то получила бы крутой утешительный приз — прощение.

А что у неё теперь? Всё или ничего, в зависимости от того, удастся ли ей победить.

Внезапно понимаю, что чем больше времени я провожу с ней, тем сложнее мне будет убить её. Но одно я знаю наверняка — я никогда её не прощу. Изгнание — это очень мягкое наказание, и я даже думать не хочу о меньшем.

Одна только мысль, что мой отец рассматривает возможность простить её, оказалась большим ударом, чем тот факт, что он хочет моей смерти. И это довольно печально, если задуматься.