Поджимаю губы. Звучит подозрительно просто.

— Загадать желание одним словом?

— Колодец известен исполнением желаний… со своеобразной трактовкой.

Прикусываю губу, задумавшись. Нельзя сказать, что это неожиданно, но надо хорошенько всё обдумать, прежде чем что-либо просить.

Первым на ум приходит «искупление» — то, чего, как всем кажется, я хочу больше всего на свете. И хотя это отчасти правда, мне не нравится этот вариант. Слишком много возможных трактовок. Да и я не хочу, чтобы все меня простили… Потому что сама себя не простила.

Я могла бы попросить нечто простое вроде «выживания». Но стоит только представить, как я окажусь на дне колодца до конца своих дней: да, живая, но обречённая на вечные муки. Нет, это точно не подходит. «Победа» — тоже требует уточнения. Победа в чём? В гонке «кто первым спрыгнет со скалы»?

Тьядин набирает воду и жадно отпивает из ведра:

— Дружба, — загадывает он.

Киваю. «Дружба» — простое слово. Сложно представить, чтобы с ним что-то пошло не так.

Забирая ведро из крепких пальцев Тьядина, я бросаю его обратно вниз и медленно поднимаю. Сама по себе задача несложная, но мои руки к этому моменту уже сильно устали и болят. Использовать всю свою магию за раз мне раньше не приходилось. Фейри стараются так не делать, потому что на восстановление уходит несколько часов, и всё это время мы крайне уязвимы.

В моём случае это был оправданный риск, потому что все мои враги в итоге лежат без сознания. Но что, если Тьядин решит вывести меня из игры? Для него это не составит труда. А если бы нашей задачей было сразиться с чудовищем? Я бы не выжила.

В конце концов, я подтягиваю ведро с блестящей водой к краю рубинового колодца и вижу своё отражение. Мои глаза тусклые, лишь слабые золотые искорки мерцают в глубине.

Касаюсь губами деревянного ободка и делаю большой глоток холодной сладкой водицы, хотя ещё не приняла окончательно решение, что же загадывать. Не очень умно с моей стороны, да.

Пока вода смачивает моё пересохшее горло, в мышцах возникает приятное ощущение, и слово само всплывает в голове, сверкая чистейшей магией.

— Уважение, — загадываю я чуть ли не шёпотом.

У меня нет идей, как это желание может мне навредить, поэтому я, обнадёженная, толкаю ведро обратно вниз. Отчего-то у меня такое чувство, будто сам колодец подсказал, что мне нужно сказать.

Тьядин кивает — видимо, одобряя мой выбор.

Мы оба поворачиваемся к Реву и окидываем взглядом его тело, лежащее на горячем песке. Ну и как мы заставим нашего бессознательного союзника загадать желание?

— Он же очнётся раньше них, верно? — рассуждает Тьядин. — И он уже здесь. Он успеет выполнить задание, и мы уйдём отсюда ещё до того, как остальные доберутся до колодца.

Прикусываю губу. Это лучше, чем пытаться заставить его немедленно загадать желание, не дав даже времени на подумать. С другой стороны, если колодец подсказал мне ответ, он может подтолкнуть в нужном направлении и Рева тоже.

Опускаюсь на колени рядом с ним и кладу ладонь на его грудь.

— Рев, — осторожно трясу его и повторяю громче: — Ревелн.

Он шевелится и стонет, поворачивая шею, пока не утыкается лицом в песок.

— Дай ему воды, — прошу Тьядина, тот поднимает брови, не горя желанием помогать. — Пожалуйста.

Он закатывает глаза, но соглашается. Рев переворачивается на спину, часто моргая, его взгляд не фокусируется. Я стряхиваю песок с его правого глаза, он снова стонет.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он хриплым голосом.

— Помогаю тебе. Вот, выпей воды.

— Нет, — со стоном отворачивается он. — От тебя. Ничего, — выплёвывает он.

— Умеешь ты выбирать союзников, — комментирует Тьядин.

— Помолчи, — огрызаюсь я.

Тьядин удерживает ведро на краю колодца и набирает воду в ладони. Я помогаю Реву сесть, пока Тьядин подносит воду к его губам.

— На, выпей, — тихо предлагает он.

Веки Рева снова дрожат, и стоит только жидкости коснуться его пересохших губ, как он жадно открывает рот и позволяет воде стекать по языку в горло.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю Рева, как только он сглатывает.

Он сводит брови вместе.

— Правду.

Тьядин вздёргивает подбородок. По его лицу я понимаю, что он впечатлён.

— Хорошо, но сначала давайте уберёмся отсюда на хрен.

Голова раскалывается, все мышцы ноют, я с трудом открываю глаза. Вспышки воспоминаний проносятся в голове: двое фейри помогают мне пересечь пустыню и спрятаться в тени Ветреных гор. Сначала я решил, что это Бриэлль и Рук — мои союзники. Но следующие воспоминания никак не укладывались в общую картину.

Бриэлль и Рук стоят рядом с Дрейком, Кари и Кейлинн.

Кейлин подходит ко мне с чёртовым обсидиановым клинком в руке, готовясь нанести удар.

Кейлин разворачивается лицом к Дрейку и командует мне бежать.

Мощная взрывная волна теневой магии, и я теряю сознание.

Стону, скорее от замешательства, чем от боли. Хотя боль тоже мучительная. Осторожно касаюсь своего живота, и пальцы скользят по чему-то липкому. Всё плохо.

Мой торс криво перевязан какой-то тряпкой, но кровь всё равно просочилась через ткань. Я закрываю глаза и направляю свою магию на рану. Пока я был без сознания, процесс исцеления не мог начаться.

Вокруг темно. Сейчас ночь. Надо мной сплошная чернота, ни одной звёздочки не видно.

Живот скручивает. Я ведь ещё не выполнил задание… А если уже ночь…

Кто-то шевелится рядом. Неясная фигура садится, потирая глаза после сна.

— Рев?

Тихий женский голос. Это не Бриэлль.

Я стискиваю зубы.

— Где я? — спрашиваю едва слышно.

— В одной из пещер в Ветреных горах.

Зажмуриваюсь, каждая клеточка моего тела горит от боли, ярости и ужаса. Её глаза сияют мягким золотым светом.

— Ты спасла меня. С чего вдруг, чёрт побери, ты решила меня спасти?

Кейлин вздыхает.

— Я просто… Не могла убить тебя. Да ещё и Дрейк вывел меня из себя… Это было спонтанное решение, — театрально разводит руками. — И вот к чему оно привело.

В моей голове рой мыслей, я гоню от себя страхи и сдерживаю рвотные позывы.

— Сейчас ночь, — отмечаю, глядя на, если я правильно понимаю, выход из пещеры. Меня встречает одна лишь тьма, но тёмно-синее пятно снаружи намекает на небо в тусклом свете звёзд.

— Да.

— Тогда почему меня ещё не вывели из испытания?

— Потому что ты выполнил задание, — отвечает другой голос. Его крупный силуэт садится, заслоняя широкой спиной тот скудный звёздный свет, что проникал в пещеру.

Сглатываю.

— Как это? В чём оно заключалось?

— Выпить воды из Рубинового колодца и загадать желание, используя лишь одно слово.

Сердце уходит в пятки. Желания — это не игрушка. Что бы я сейчас ни загадал, может отразиться и спустя много лет после испытаний.

— Что я пожелал?

— Правду, — от её голоса у меня пробегают мурашки по спине.

Ну, могло бы и хуже.

— Это ты мне сказала, что пожелать?

Её лицо находится в тени, и я не могу разглядеть его выражение, но эти глаза… её глаза совсем не похожи на те, что я видел прежде. Как она могла так хорошо скрывать свою силу?

— Нет, — тихо отвечает она. — Это твой выбор.

Снова зажмуриваюсь, пытаясь унять дрожь. Чёрт, почему её голос так действует на меня? Она же мой враг. Я ненавижу её. Я поклялся её убить. И даже тот факт, что она по иронии судьбы стала моим временным союзником, ничего не меняет.

Я всё равно убью её.

— Как ты себя чувствуешь? — интересуется мужской голос. Полагаю, это гном — единственный оставшийся участник соревнований, кроме тех, что предали меня.

Снова дотрагиваюсь до своего живота, на этот раз увереннее.

— Ужасно. Мне понадобятся сутки, чтобы полностью исцелиться.