Странное, ранее неизведанное предчувствие украдкой заглянуло в их сердца, оставив в мыслях неизгладимый след напряжения. Они искренне удивлялись тому, как два зайца, две их цели оказались достигнуты таким волшебным образом. Йегерь сам пришёл, как зверь на ловца, да ещё и привёл с собой Фалько и Габи.
Если так рассудить, дело оставалось за малым — спровоцировать узурпатора к обращению к конкретному сроку и приложить все усилия, чтобы вернуть прародителя. На словах задача простая, а вот по факту, после всего того, что они пережили в Либерио, почти сгинув под градом пуль и развалинами их родного города — лотерея жизни. Ведь никто не знает, чем обернётся для них эта операция, кому удастся выжить, а кому нет. Единственное, что оставалось — это делать то, что должно, усердно доводить до конца возложенные на плечи поручения и обязанности.
К этому они уже привыкли, и как бы не было тяжело, каждый раз готовы были костьми лечь, лишь бы выполнить свой долг. Но здесь ситуация повернулась так, что ранее несущие страх и ужас солдаты-шифтеры оказались слабее нового врага. В последней битве их спасла только командная работа, вернее, крепкая взаимосвязь друг с другом, работающая на глубоком эмоциональном уровне.
Но что, если противник воспользуется таким козырем, который подкосит их одного за другим, уничтожит то, что осталось от команды по одному? Именно такой смысл хранился в том предчувствии, и его новизна была более чем обоснованна.
Что Пик, что Галлиард почувствовали, как это удушающее напряжение внутри зародилось, ещё когда они сошли на перроне Троста. Будто с того самого момента запустилась бесповоротная цепочка событий. И вмешаться в неё, как бы они не хотели, не могли. Всё идёт так, как должно идти. И, видимо, все предыдущие годы они учились смирению, чтобы теперь вот так храбро идти навстречу чему-то великому.
Время уже близилось к вечеру, и полуденный зной ощутимо спал, отчего стало гораздо легче не то что скакать на лошади — просто дышать. Но вместе с хорошей новостью пришла и плохая. Отряд, поспешно двигаясь по главному пути на юг, неожиданно свернул в сторону, на более узкую дорогу. А немного погодя, на горизонте появилась изумрудная стена леса, широкой лентой охватившая все лежащие дальше земли.
Стало ясно одно — мятежники однозначно заедут в лес, потому что дорога вела прямо туда, и возможности объехать его не было. И это сильно затрудняло их задачу, ведь в лесу значительно возрастала опасность либо потерять отряд из виду, либо попасться.
Мысленно раскручивая этот пазл в голове, Галлиард эмоционально выругался, а Пик промолчала, но была полностью с ним солидарна.
— Порко, ты помнишь карту? Мы ведь всё также движемся на юг? — напряжённо спросила Фингер, размышляя о том, куда направляются мятежники.
— Да, на юг. Мы немного уклонились в сторону. Они, видимо опасаются погони, поэтому ушли с главной дороги.
— А на юге Шиганшина, — протяжным голосом закончила она.
И сколько смысла, подтекста было скрыто в этой фразе. Пожалуй, для них одно название этого города вызывало тревогу, щекочущим холодком скользящую по всему телу, потому что именно там произошли все роковые события. Именно оттуда, как от точки отсчёта, началась та история, которая в результате привела этих двоих сюда. И там же всё должно будет произойти снова.
Ещё на подъезде к лесу отряд замедлился, поэтому, когда Пик и Галлиард оказались под сенью высоких, стремящихся к небу сосен, они пустили лошадей шагом, а вскоре и вовсе пошли своим ходом, держа верных помощников за поводья. Где-то впереди, среди густой череды ржавых стволов раздавался скрип повозок и глухой цокот копыт. Только по этому признаку они понимали, что отряд где-то рядом.
В лесу царила полная тишина. Кроме них там не было больше никакого движения. Но так казалось только на первый взгляд. Иногда им на глаза попадались птицы, дрозды или вороны, которые с любопытством наблюдали за незваными гостями, покачиваясь на тонких нижних ветках и совершенно не боясь чужаков. Иногда, тщательно присмотревшись, они замечали среди густого островка травы притаившегося ежа.
— Пик, смотри!— резким шёпотом позвав напарницу, Галлиард указал рукой куда-то вправо.
Там, умело и очень быстро пробираясь через гряду деревьев, напуганный молодой заяц убегал прочь от шумного отряда. А заметив ещё этих двоих, он только ускорился, в один прыжок преодолевая около десяти метров.
— Бедняга,— с улыбкой заметила Пик, провожая его сочувственным взглядом.
Под густой кроной сосен было достаточно темно и прохладно, здесь трудно было определить, как высоко находится ещё солнце над горизонтом. Но вскоре лёгкая сизая дымка тумана стала подниматься над землёй, блуждая среди травы и невысоких кустарников. А подняв голову к небу, солдаты увидели пушистые хвойные ветви, словно разбросанные на багряно-золотом полотне. Солнце садилось.
— Интересно, они так и всю ночь будут ехать или остановятся на ночлег?— вкрадчиво произнесла Пик.
— А кто их знает… Может быть, как закончится лес, будет деревня, и они там остановятся,— Галлиард озвучил умную и правдивую догадку,— Лошадей же надо накормить и напоить.
— А может…
Его слова достаточно скоро нашли себе подтверждение. Ещё царили хмельные сумерки, как впереди замелькали жёлтые огни поселения, и мятежники, оставив лес позади, устремились туда. Предусмотрительно остановившись на самой опушке, Пик и Галлиард осмотрели то место, куда они вышли.
Впереди лежала небольшая деревушка с маленькими деревянными домиками, а за ней снова поля и лес. Дождавшись, пока отряд скрылся где-то в поселении, они отправились следом под покровом темноты. Однако, как это зачастую бывает, всё пошло не совсем так, как они планировали.
Лошади усталым шагом шли по песчаной дороге в степи между лесом и селением. И в густой пелене сумерек на обочине появилась невысокая человеческая фигура. Настороженно спешившись, они приготовили ружья, потому что имели предположение, что это кто-то из отряда. Однако уже после, усердно всматриваясь в сливовую темноту, увидели, что этот человек также, как и они, направляется в сторону деревни, тащя на спине два больших, почти с него ростом, мешка.
Он сильно хромал на правую ногу и, хоть сам был небольшого роста, упорно тянул на себе этот тяжкий груз, который заставил его согнуться почти вдвое. Увидев всё это в размытых очертаниях, пока они медленно нагоняли его, Галлиард почувствовал сильный укор совести. Она не позволила ему вот так просто пройти мимо, будто этого человека там и вовсе не было. Хотя он совершенно не обращал на них внимания, продолжая всё также молча брести вперёд и абсолютно не прося помощи.
Сердце неприятно защемило при мысли о том, как ему тяжело, и Порко, к огромному удивлению Пик, быстро и безоговорочно принял решение. Как только они поравнялись с тем человеком, Галлиард, сделав шаг навстречу, обратился к нему:
— Эй, отец, давай поможем. Здесь идти ещё не близко, а мешки у тебя явно тяжёлые,— хрипловатый голос, прозвучавший в тишине ночной степи, заставил мужчину повернуться к солдатам.
В темноте мало что можно было различить, но благодаря блеклому сумеречному свету на горизонте Галлиард увидел перед собой старца с длинной бородой. Его худое морщинистое лицо не выражало никаких эмоций: ни усталости, ни приветливости, ни раздражения. А вот глаза, взгляд которых Галлиард скорее почувствовал всеми фибрами души, чем различил в темноте, словно заглянули к нему в самое сердце, вытянув наружу всё то, что он по своей воле не хотел бы доставать.
Тоже самое произошло и с Пик, как только его пронзительный взгляд обратился к ней. Солдаты застыли, как вкопанные, раскручивая в голове целую тысячу вопросов. Казалось, что всё их духовное естество потрясли, как жидкость в сосуде, тщательно взболтали. Внутри, не только в мыслях, но и в сердце, и в душе, а это куда серьёзнее и ощутимее, расплескалось зверски бушующее, штормящее море.
— Вам самим не особо то легко,— тихий, но твёрдый голос старца нарушил воцарившееся молчание, в котором произошло что-то необъяснимое.
