Москва же тем временем продолжает медленно, но верно наращивать своё присутствие. Прежде всего строятся укреплённые крепости-городки, играющие роль опорных пунктов в процессе окончательного подчинения, освоения и интеграции недавно завоёванного края в государственный организм России.
29 июня 1586 года вплотную к поселению Чимги́ или Чимгитура́[686], древней столицы Сибирского ханства, начинается возведение Тюменского острога. Его решено заложить на высоком правом (южном) берегу реки Тура́ при впадении её в Иртыш[687]. Уже летом следующего года сюда прибывают 500 человек, а с ними царская грамота, повелевающая заложить ещё одну русскую крепость уже недалеко от тогдашней сибирской столицы[688]. Так в 1587 году примерно в шестнадцати километрах от Сибири/Искера, при впадении в Иртыш Тобола, тоже на высоком берегу, появляется Тобольский острог[689], которому суждено будет сыграть в освоении этих бескрайних территорий выдающуюся роль. Он станет центром колонизации данного края, самой настоящей новой столицей Сибири, местом пребывания сибирских губернаторов и в течение многих десятилетий именно отсюда, из Тобольска, будет осуществляться непосредственное руководство всеми экспедициями вглубь этого необъятного края.
Пока же Тобольск оказывается для нового хана Сейдяка́ ловушкой. Летом 1588 года он вместе с примкнувшим к нему бывшим первым министром Кучума карачой в ходе соколиной охоты встаёт лагерем на лугу недалеко от острога. Татар около пятисот человек. Узнав об этом, местный начальник Данила Чулков приглашает Сейдяка и карачу к себе, якобы на пир. Те соглашаются, но, чувствуя подвох, требуют, чтобы и все остальные татары последовали за ними. Чулков под разными благовидными предлогами не соглашается, и в конце концов стороны договариваются о том, что на пиру от татар будут лишь сто человек, и те без луков. Начинается веселье, вино льётся рекой. Сейдяк, чуя недоброе, практически не ест, пьёт мало, всё больше и больше хмурится, и тут Чулков, валя с больной головы на здоровую, обвиняет того в злых замыслах. Изумлённый хан отнекивается, и тогда хозяин велит поднести ему бокал с водкой[690] и просит его выпить её «в знак сохранения настоящих добрых отношений»[691] (некоторые историки пишут, что преподнесён был бокал с вином, но никакого противоречия тут нет, поскольку в те времена водка называлась в нашей стране «горячим вином»[692]). Тот делает глоток, но, не привыкший к крепким напиткам, закашливается[693] и допить не может. Чулков только того и ждёт. Он кричит, что это лишь подтверждает зловредные мысли хана, даёт знак своим людям, и те знатных гостей вяжут, а остальных просто зарубают. Так было покончено с сопротивлением новых властителей Сибирского ханства, только если в случае с Кучумом тот был разбит в открытом бою, то сейчас победа достигается самой настоящей подлостью – бессовестным и коварным обманом. К стыду оставшихся за крепостными стенами четырёхсот татар следует сказать, что, узнав о захвате своих руководителей, они даже не делают попытки их освободить и просто уходят в степь. За ними следуют и практически все жители Искера/Сибири, который с тех пор приходит в полное запустение[694].
В конце июня 1594 года на реке Пелым, впадающей в Та́вду, левый приток Тобола, завершается строительство Пелымского острога[695]. Он быстро становится местом ссылки. Чуть ли не сразу же после постройки сюда по указанию тогдашнего фактического правителя государства Бориса Годунова отправляются причастные к смерти в 1591 году в Угличе сына Ивана Грозного царевича Дмитрия[696]. В XVIII веке в Пелыме будет отбывать ссылку бывший всесильный фаворит императрицы Анны Иоанновны граф Эрнст Иоганн Бирон, которого сменит другой видный деятель того царствования Бурхард Миних. Они даже встретятся в пути.
В том же году, только несколько позднее, на реке Северная Со́сьва, впадающей в Обь в её нижнем течении, на месте остяцкого поселения Сугму́т ваш, что означает «город берёз», появляется Берёзовский острог[697]. Он впишет свою страницу в историю России в основном тоже как место ссылки её знаменитых людей. Самым известным из них станет соратник Петра Великого Александр Меншиков, которого отправят сюда в 1727 году (а у меня в этой связи приходит на ум картина нашего художника Василия Сурикова «Меншиков в Берёзове»). Свергнутый светлейший князь сам построит себе дом, а также церковь и скончается здесь два года спустя в возрасте 56 лет. Похоронят его здесь же, на берегу Северной Сосьвы, но она отнесётся к нему непочтительно и со временем могилу просто смоет[698]. Будет здесь коротать свои дни и умрёт граф Андрей (Генрих Иоганн Фридрих) Остерман – фактический руководитель внешней политики России при императрице Анне Иоанновне, первый кабинет-министр, а также генерал-адмирал, лишённый всех постов и в 1742 году отправленный в ссылку дочерью Петра Елизаветой, захватившей российский престол в результате военного переворота. Его могила сохранилась до сих пор[699]. А уже в XX веке, в 1907 году, из Берёзова, по пути на «вечное поселение» в сибирский Обдорск (нынешний Салехард), совершает побег будущий злой гений большевистско-коммунистической революции 1917 года Лев Троцкий[700]. Ныне этот населённый пункт называется посёлком городского типа и носит имя Берёзово[701]. Он располагается примерно в 750 километрах к северу от Тюмени.
В конце лета – начале осени 1594 года[702] на правом берегу Оби, в её среднем течении, основывается Сургут – в будущем одна из нефтяных столиц Российской Федерации. В следующем, 1595 году ниже по течению возникает только что упомянутый мною Обдорский острожек[703], а ещё через год на этой же реке строится Нарымский острог[704] (сегодня – село Нарым в Томской области, примерно в 340 километрах к северо-западу от Томска). Он «прославится» прежде всего как место ссылки российских революционеров: Валериана Куйбышева, Алексея Рыкова, Якова Све́рдлова, Михаила Томского и даже самого Иосифа Сталина[705]. А ещё здесь родится Виктор Николаевич Пепеляев – руководитель правительства адмирала Колчака, которого большевики-коммунисты в 1920 году расстреляют в Иркутске, а тело спустят под лёд Ангары[706]. Вместе с телом Колчака. Само слово «нарым» («нерым») на языке сургутских остяков/хантов означает «болото»[707], ими он со всех сторон и окружён, дорог к нему нет, и в 2015 году здесь проживало всего 852 человека. И судя по тому, что местные жители говорят: «Бог создал Крым, а чёрт Нарым»[708], это далеко не самое лучшее место на Земле.
Недалеко от этого городка в 1598 году было подавлено в зародыше одно из частых восстаний «народов Сибири, которые хотели вернуть себе прежнюю свободу»[709]. Главной причиной таких возмущений были жадность и злоупотребления со стороны русских воевод, которые «вымучивали»[710] у местных жителей чуть ли не последнее. Сибирцы в отчаянии взрывались и расправлялись со своими обидчиками, тем более что довольно часто те были в абсолютном меньшинстве. Так чуть было не случилось и в этот раз, но заговорщиков выдал предатель из своих же. В результате десять главных зачинщиков были повешены, а «доносчика»[711] за оказанную им услугу крестили и приняли на царскую службу казаком[712].
