14 апреля 1943 года

Сегодня годовщина трагической развязки Маяковского. Только что вернулся домой с сеанса в кинотеатре «Гигант». Смотрел «Маскарад». От картины осталось очень сильное впечатление. Главное то, что сюжет не искажен, что редко бывает. Эпоха, обстановка и люди очень сильно чувствуются. Игра Мордвинова блестяща, так же, как и трудна, но он хорошо справился с своей ролью. ‹…› Столько в ней содержания, трагизма, ума, а главное, аристократизма.

Днем в воскресенье искал табак на рынке, не нашел. Заходил к К. Она перебралась в свою квартиру. В комнате ералаш необыкновенный, все втиснуто, но не расставлено. Пробыл у нее около двух часов. Квартира понравилась. Взгляды на жизнь К. хотя и реальные, но весьма опасные для чести. В отношении чести, ее трудно сейчас найти у тех, кто живет впроголодь. ‹…›

Во вторник с работы пошел к Виктору. Он варил ужин и угостил меня супом из ботвы и селедкой. У него ночевал. Виктор – человек практичный и неглупый, поддерживает связи с женщинами при столовых или при магазинах, но ни литературой, ни искусством не интересуется и весьма ограничен. Видно, скуповат был и до войны.

Варил суп из баранины, у меня был рис. Натопили жарко плиту ‹…› и спалось крепко. ‹…›

25 апреля 1943 года

…Ходил в тир, стрелял из ТТ по мишени. Результаты средние ‹…› Смотрел «Сталинград». Сильное впечатление. Немцы готовятся к химической войне. Вероятно, ныне придется понюхать удушающих газов.

Только два последних дня в городе спокойно. ‹…› У цеха посадили молодые деревья. ‹…›

Слышал, что Александр Баранов арестован, за что не знаю. Везет же ему, черт возьми. Но что могло стрястись с ним – ума не приложу. Кажется, не глупый человек и вот тебе на! ‹…› Сегодня Пасха. Вчера приезжала мать, но, так как меня не было, она переночевала у соседей, а утром побывала у сестры и поехала к Александру Николаевичу, где осталась отмечать Пасху.

В последний месяц много хожу по городу. Какую печальную картину он представляет: руины, сгоревшие дома, пробитые стены, рухнувшие балконы, горы штукатурки и битого кирпича, воронки, разбитые мостовые. ‹…› Измученные люди живут на ощупь. Женщины города: голодные, опустившиеся, нервные, жадные, скаредные и тупые. Мужчины: трусливые, апатичные, грубые, едкие, чванливые и педантичные.

Говорят, театры полны зрителей. Но какие это зрители? Большинство военные, затем кухстолмагресеры и дельцы. Дельцов в городе много. Барахло стало дороже. Денег стало меньше. Овощи на исходе. Все комбинируют, мудрят, маракуют, планируют и приспосабливаются. Мертвецов мало. Убитых много. Город наводнен солдатами и моряками. Интересно, но в то же время тошно, муторно и тоскливо. Затишье перед бурей. События не заставят себя ждать. Скоро пора настанет и в Ленинграде.

2 мая 1943 года

В праздничные дни город ожесточенно обстреливался. Накануне 28 апреля я оказался в зоне обстрела на Литейном. ‹…› Свыше двух часов длилась эта музыка. Я высчитал: через каждые две минуты рвались снаряды. Жертв было много. Особенно на Невском. Был сильно изуродован Дом книги. ‹…›

К празднику выдали 750 г пшеничной муки, 100 г компота, 10 г дрожжей, 300 г сельди, 50 г сухих помидор[ов], 10 г сушеных моховиков, 500 г водки, 250 г портвейна и 3 кружки пива. ‹…› Победил потолок. Это стоило мне большого труда. На нем было копоти толщиной с палец. Пришлось сначала все смыть, потом два раза белить. Это заняло много времени. 30-го не работал. С утра убрался в комнате, сходил в баню, побрился. Съездил на завод. Приехал Василий. С ним выпили четвертинку водки. Вечером он уехал, а я лег спать в 7 часов и проснулся в 11 вечера. С полночи до 4 утра сочинял стихи. ‹…›

1-го, то есть вчера, с утра оделся по-праздничному, выпил две стопки вина и в 11 часов поехал на Поварской к Ливенбергам. Был обстрел их района. Пошли на Кузнечный, из-за обстрела народу не было. Видел горящий аэростат. Затем поехал на завод в надежде на праздничный обед, но там, вернее у завода в диетстоловой, творилось что-то несусветное, настоящее столпотворение. Пробыл около двух часов и уехал не солоно хлебавши. По дороге купил две книги по искусству.

В 6 часов вечера пошли втроем в «Титан» смотреть «Леди Гамильтон». Картина очень и очень содержательная и сделана блестяще. Она, пожалуй, стоит повыше «Маскарада». Оставила сильное впечатление.

В кино проверяли документы, как всегда. В половине 10-го сели за стол. Выпили водки, пива, купленного на рынке, закусили, опьянели. Я читал стихи. Рассказывали о прошлом, пережитом. Нина – довольно интересная молодая женщина. Она младше меня на четыре года, весьма культурна, меланхолична, немного красива, немного приветлива, нежна – все в меру, больна легкими. Муж ее Аркадий, рождения 1917 года, живут они скоро четыре года вместе. Он окончил перед войной институт связи. Во время блокады чуть не сыграл в ящик. Вид его очень моложавый, немного мелочный, неглубокий и неглупый, у них я хорошо отдохнул душой.

Проснулся сегодня в 8. И опять уснул. Встал в 11 часов и сразу же отправился домой. Нина обещала познакомить с девушкой.

‹…› Недавно получил письмо от брата, на треугольнике штамп Орла. Пишет, что едет в Москву на переформирование. Опять едет. Как только стронулся с востока, так и начал [мотаться] по фронтам, поэтому и писем от нас не получает с июля прошлого года. Надеется приехать в отпуск. Хотелось бы увидеть его. Он ближе мне, чем сестра. К тому же она замужем. Последнее время у меня отношения с матерью и сестрой стали холоднее. Это происходит от многих причин. Нервы мои здорово обветшали. Вот сегодня выспался досыта и чувствую себя превосходно. Буду до 12 часов писать и думать, думать и писать.

Приказ [№] 195 т. Сталина меня очень обрадовал. Как он говорит! Гениально просто и убедительно! Какие образы! Какая мудрость! Легче мне стало теперь. Я понял, что готовится что-то внушительное для разгрома врага. К тому же союзники все-таки не спят.

По-видимому, в этом году закруглят войну. Быть может, придется глотнуть отравляющих веществ. Быть может, и не переживу, но победу в этом году наш народ отпразднует.

6 мая 1943 года

‹…› Получил открытку от Калашникова и письмо от Якубовского.

Калашников пишет:

«…Уже два месяца, как я нахожусь в армии, изучаю специальность Кренкеля. Буду счастлив, если от моего участия прольется кровь десяти фашистских собак.

А я, брат, думал, что писать тебе по старому адресу бесполезно и, конечно, рад, что ошибся. Нервничаю и бесконечно злюсь – вот что я могу сказать о себе. Напиши мне подробно о своей жизни, да не медли, а то мой адрес теперь подвижной. 27 апреля 1943 года».

Быстро дошла открытка. Я рад этому и в то же время встревожен. Неужели такого художника отправят на фронт? Это было бы величайшей ошибкой! ‹…›

В первомайском номере газеты «Смена» в статье «Братство, скрепленное кровью» много написано обо мне, и статья кончается моими стихами. С душой написано и правдиво. Я вдохновил двух журналистов на тему «За Ленинград, за город русской славы». ‹…› Приятно, конечно, читать это. Хочется еще больше работать, чтобы отблагодарить и оправдать слова этих людей своим трудом и жизнью. Уже подготовил два сборника стихов. ‹…› Осталось еще столько подготовить – и можно будет идти за консультацией в Союз писателей.

Сегодня ходил на Богословское кладбище. Около него получил полторы сотки земли под огород. Земля песчаная, тощая. Одну грядку вскопал, осталось еще три. В воскресенье закончу. Сообщение плохое. От завода надо идти километров пять и от дома около этого. И близко трамваев нет. Придя домой, нашел семена, много семян. Привезла их мать. ‹…› В субботу поеду к сестре. Надо достать литературу по огородничеству. Придется приложить немало трудов, чтобы вырастить овощи. Одного боюсь – за сохранность.

Война принимает ожесточенный характер, начались активные действия на юге. Пока что, судя по печати, инициатива в наших руках. Давай бог! Нынче не видно, чтобы ленинградцы собирали траву или крапиву, стало быть, не очень уж голодны. Выглядят тоже недурно, за исключением тех, кто не сумел за прошлое лето войти в силу.