– И что, когда она пошла в душ, ты просто взял и тихонько свалил?

Настин прищур говорил о том, что она просто не могла поверить моему рассказу. Я сам понимал, что ситуация вышла глупая.

На столе дешевой пивнушки стояли четыре кружки. Две пустые (обе мои) и две полные. Моя коллега знала свою слабость к алкоголю, потому попивала медленно, закусывая сухариками. Телевизор тихо показывал музыкальный канал. Кроме нас двоих и бармена в помещении не было никого.

– Не, ну а как мне еще реагировать? – оправдывался я, разводя руками. – Таня вообще никаких намеков не давала до этого. Тем более она же выпивала вчера, так? Я, как джентльмен, считаю это непозволительным. Воспользоваться моментом слабости в смысле…

– Но вы же всегда неплохо общались. Приглашение домой не было намеком что ли?

– Да я и сам знаю. Но ведь до этого мы просто друзьями были. Нет, скорей, просто хорошими знакомыми. Так что я понадеялся, что мы просто кино посмотрим или что-то вроде того.

– Ведешь ты себя, Марк, как невинная девочка, – покачала головой Настя. – Да и с чего ты взял, что она пьяна? Ты же знаешь, что она всегда такая… Ну, странная. Я не видела, чтобы Таня вчера вообще что-то пила, кстати.

– И чего ты на меня так осуждающе смотришь? Что, не брать любую, кто даст, теперь преступление?

– Чего ты ее как какую-то маньячку рисуешь? Не считая наивности, что меня беспокоит, так это твоя реакция. Судя по тому, что сегодня вы словом не перекинулись, ты ее серьезно обидел. Учитывая ее поведение, думаю, ей вообще трудно с людьми сходиться. Может, потому все так неловко вышло. Ты был ее последней надеждой, но в итоге разбил ей сердце. Не удивлюсь, если она плакала вчера ночью. А сегодня под поезд бросится.

– Чего?! Серьезно?! Надо срочно к ней ехать!

– Шучу я, шучу! – замахала руками Настя, как только я вскочил с места. – Надеюсь… В любом случае теперь будет неловко. Если тебе не плевать, то нужно все с ней прямо обсудить. Если у нее действительно какие-то планы на твой счет, то нужно в этом хотя бы убедиться. И дать ответ. А ты тут увиливаешь… Мужик или нет?!

Девушка цыкнула языком и раздраженно уставилась в сторону барной стойки.

– Да… Хорошо, на следующей неделе поговорю с ней, – решил я, но Настя взглянула на меня так, будто вот-вот разобьет кружку о мою голову. – Сейчас?

– Конечно, идиот! Телефон-то тебе на что? А, только напиши ей, а не звони! Ты подвыпивший все-таки.

Кивнув, я достал из кармана смартфон и отправил Тане сообщение с предложением обсудить произошедшее вчера после корпоратива.

– Пока не отвечает…

– Ну подожди, значит. Занята, может. Или вообще еще домой не доехала.

Настя определенно считала, будто учит ребенка очевидным вещам, хотя была младше меня на два года. У меня же последние отношения закончились в девятом классе, так что мой радар, улавливающий мозговые волны женщин, определенно заржавел. Не до романтики мне было в последнее время.

Маньеризмы Тани действительно были необычными, но меня это не беспокоило, и мы даже ладили. Расслаблялись после работы вместе, иногда в компании Насти, вели бессмысленные беседы, если меня заносило к ней в бухгалтерию. Жаль, что она только на полставки работала, но оно было понятно. Студентка все-таки. Насколько я знал, она устроилась к нам в компанию по знакомству с директором. Ее специальность связана с финансами, так что она выпустится уже с опытом работы. Грамотный ход для кого-то, кто всем своим видом говорит о том, что в голове у нее только ветер.

Через полчаса, которые мы с Настей провели, обсуждая сериал, на который она недавно подсела, мне пришло сообщение.

– Сказала зайти к ней домой, – доложил я. – Погоди-ка… Опять к ней домой? Она что, решила, что я передумал?

– Может быть. В любом случае тебе нужно все разъяснить. Иди давай.

– Ты только что сказала не звонить ей, потому что я выпил, а теперь предлагаешь идти к ней домой? Может, лучше завтра?

– Дел у тебя больше нет, так что просто попей водички, пожуй жвачку – и вперед, – бросила Настя, отмахиваясь рукой.

Трудно было разобрать, на каких аспектах жизни она заостряет внимание, а какие предпочитает игнорировать.

Заплатив за пиво, включая недопитую кружку, я направился к автобусной остановке. Весна выдалась теплой, и уже к концу марта весь снег растаял, но я все еще носил куртку. В автобусе было жарковато. Я вытер пару капель пота на лбу и написал девушке, что еду к ней. Прибыв на место, я купил в киоске бутылку воды и жвачку, провел краткий курс отрезвления и отправился в квартиру Тани на втором этаже пятиэтажки.

– Проходи-проходи, – как обычно вяло протянула она, открыв дверь.

На работе дресс-код соблюдают только менеджер по продажам и уборщики, вроде нас с Настей. Таня же носила толстовку с капюшоном, которая будто досталась ей с плеча двухметрового бодибилдера. На и без того миниатюрной девушке она была огромным мешковатым платьем, рукава скрывали даже пальцы. Работая за компьютером, она закатывала их. Ее движения были плавными, медленными и неловкими, будто она постоянно ходила по дну реки. Проходя в гостиную, она громко шаркала своими тапочками. На ее лице, как и всегда, было неизменное выражение безмятежности. Или даже эйфории. Ни разу не видел ее без сонной улыбки. Потому после корпоратива я мог только предполагать о степени ее опьянения. Она выглядела пьяной круглые сутки.

В небольшой гостиной стояли два кресла, поставленные под углом в сорок пять градусов и к столику между ними, и к телевизору у противоположной стены. Вчера мы действительно смотрели на нем фильм, но только до середины.

– Садись, – предложила она, сама сев там же, где и вчера.

Перед ней на столике стояла кружка с чаем, а рядом – сахарница с выглядывающей из нее пластиковой ложкой.

– Можно и мне тоже? – спросил я, сказав первое, что пришло в голову.

Что бы там ни говорила Настя, а начинать с главного все же было трудновато для меня.

– Завари, – пропела Таня, сверля меня туманным взглядом.

Ни в ее голосе, ни в выражении лица не было ни тени враждебности. И все же было понятно, что она злилась. Возможно, за время нашего общения, я приобрел способность различать ее настроение, не опираясь на внешность. Или кто угодно мог бы понять это по тому, что она, принимая гостя, наслаждалась чаем в гордом одиночестве.

Восприняв это как некий вызов, я ушел на кухню и заварил пакетик еще горячей водой из чайника. Тут пришло осознание, что от такого количества жидкости за сегодня мой мочевой пузырь лопнет в следующие полчаса или около того, но было уже поздно. Лишь бы хозяйка не выгнала меня из квартиры, не дав сходить в туалет. Я выждал три минуты, добавил немного холодной воды, чтобы не обжечься, и вернулся в гостиную.

– Нельзя, – торопливо схватила меня за запястье Таня, как только я потянулся к сахару.

Руки мы протянули с одинаковой скоростью, но для нее это был молниеносный рывок.

– Я, конечно, все понимаю, но зажать сахар – это уже чересчур мелочно.

– Не в этом дело. Я расстроена после вчерашнего, это правда, но только не трогай сахар. Это не просто сахар. Он лекарственный.

– Понятно… – задумчиво пробубнил я и отступил. – Странно как. До чего медицина дошла…

– Это еще ничего. В детстве папа дробил какие-то фиолетовые камушки и тер их в ступке с травами. На вкус гадко получалось, и я была маленькой, так что мама за все эти годы успела придумать сотни способов превратить эту кашицу во что-то съедобное.

Возьмем на заметку, что ее родители увлекались альтернативной медициной. Лет пять назад я бы точно самодовольно прокомментировал темноту этих людей, но с тех пор обзавелся не только тактом, но и опытом. Этот опыт говорил, что такие странности не всегда лишены практического смысла. Но о болезни я все же решил не спрашивать. Это мог быть как и мифический детокс или даже сбрасывание плохой кармы, так и рак. Ничего хорошего из этого не выйдет.