– Молчать! – наконец рыкнул Алфавит, то был его знаменитый рык, воистину львиный (вспомним мальчика-«кинолога» в одном из знаменитых сюжетов «Ералаша»), в нашем случае никто не обмочился, но все заткнулись разом, даже Яна вздрогнула.

Помолчали некоторое время, после чего Костя предложил:

– Кирилл Мефодьевич, по моей вине прервано обсуждение, извините и разрешите, я сам и продолжу.

– Конечно, и говори с места, – более привычным голосом разрешил Алфавит.

– Итак, рассмотрим действие системы «исключение подтверждает правило» на примере брака и измены, в контексте приведённого доказательства, – Костя говорил без напряжения, а голова Яны по-прежнему лежала на его плече. Однако никто не острил. – В частном или бытовом случае измена разрушает брак, как минимум его психологическую составляющую, то есть система не работает. В общем же смысле измена является базовым индикатором прочности действующего института брака, а также катализатором процесса внесения изменений в существующие нормы данного института. Примеры очевидны, кому из литературы, а кому из личных наблюдений и на них нет смысла останавливаться.

– Костя, я заметил, что в твоих рассуждениях всегда присутствует двойственность. Скажи, почему?

– Это свойственно окружающему миру…

Звонок известил об окончании пары. Первой пары сдвоенного семинара у Алфавита и второй пары – сегодня. Учёбы осталось на полтора часа. Народ потянулся из кабинета, в основном – покурить, и Костя побеспокоил девушку:

– Яна, ты не заснула?

– Нет, – она подняла голову и села прямо.

– Может, пройдёмся немного?

– Иди один, я посижу здесь. Ладно?

– Ладно, – Костя повернулся к Яне (до этого момента он смотрел перед собой) и, откинув ей волосы, обнаружил грустные серые глаза, следы слёз на щеках, слегка вспухшую верхнюю губу и другие, менее заметные, признаки опечаленного лица.

– Иди же скорее. Я сама справлюсь, – Яна боялась, что Костя останется, испытывая к ней жалость и не давая привести себя в порядок (хоть символически), она боялась, что снова разревётся и окончательно превратиться в никчёмную плаксивую барышню, и она гнала его, чтобы быть вместе.

Костя покинул кабинет, присоединившись к курильщикам, по возвращении же обнаружив разительную перемену в облике Яны. Не оставив и следа от заплаканной девчонки, за столом сидела спокойная и даже слегка ироничная (неуловимая улыбка то появлялась, то исчезала) девушка, готовая к работе на семинаре. Не поверив глазам, Костя снова сел рядом с ней, однако обошёлся без фамильярности, помня, как действуют на неё его невинные шутки.

Вторая серия не оправдала ожиданий публики, пройдя обыденно, не считая выступления Яны, которая всё-таки изложила своё видение трансформации случайности в закономерность, что демонстрировало работоспособность системы «исключение подтверждает правило». Вкратце это выглядело так: случайность есть действие или обстоятельство, вызванное неизвестной причиной (используется нормальный допуск на то, что в основе любого действия или обстоятельства имеется некая причина), при познании причины случайность перестанет таковою быть и подлежит отнесению к закономерности, отсюда случайность – это неосознанная закономерность. Ну, а одна закономерность не может исключить другой (в противном случае теряются признаки закономерности, причём у обеих – аннигиляция, как ни крути), что приводит к тезису «о подтверждении правила», но поскольку возможен вариант непересечения закономерностей, причём с высокой вероятностью, то одна из все-таки пересёкшихся закономерностей приобретает знак исключительности. Всё, кольцо замкнулось.

Обсуждение сорвалось, поскольку один из студентов, препарируя сказанное на историческом примере, произнёс «магическую» фразу о случайности (не случайности) октябрьской революции 1917 года. Эта тема зажгла всех, кроме Кости, который, вполголоса сказав о кармичности сего события, замолчал до конца занятия. Его совершенно не тянуло снова дебатировать, доказывать, пояснять, говоря об обречённости России на диктатуру, о достижении этим государством той критической отметки, за которой начинается именно это испытание, избежать которого невозможно. Форма значения не имела, истории известны самые разные режимы, и коммунистический лишь один из них. Важно другое: время, и Косте казалось, что его страна пошла не самым коротким путём, выпрашивая прощение кровавыми жертвоприношениями и ввергая себя в последующий круговорот обесцвеченных лет, без каких-либо шансов на спасение. А что же сейчас? А как же сейчас? Позже, позже, позже…

Из института Костя вышел вместе с Яной, до метро им по пути – так она сказала, добавив, что надо уточнить некоторые детали. Но она молчала, пока молчала, а ведь идти совсем недалеко. Конечно, ситуация очевидная, и для её разрешения Костя прикинулся рассеянным:

– Кстати, ты что-то хотела у меня выяснить.

– Да, – Яна колебалась, и оттого задала совсем другой вопрос. – Что ты подразумевал, говоря о кармичности революции?

– Я? – Костя ошарашено посмотрел на Яну, но она изумилась не меньше; нет, никто не поскользнулся и не упал (а гололёд-то нешуточный), но было отчего удивиться, вместо личного вопроса (ожидавшегося) заданный звучал неуместно. В таких ситуациях не отвечают, в таких ситуациях отшучиваются: матушка, я не понимаю вашего юмора, ладно бы сто лет назад, когда молодые люди кружили головы друг другу революционными идеями…

– Как Ленин и Крупская…

– Не обижай себя, да и мне старик Крупский совсем не симпатичен…

– А кто тебе симпатичен?

– …?

– Костя, пригласи меня к себе, я сейчас совсем не могу идти домой… ну, пожалуйста.

Супер, вот это девушка (!), как в песне: «…кондуктор, нажми на тормоза». Костя опять устоял на ногах, везения ему сегодня не занимать, в отличие от вариантов ответа.

Так Яна оказалась у него на квартире, где по окончании типичных для подобных случаев тем повисла волнительная пауза, но Костя не торопился (пока не торопился), а предложил девушке развлечение иного рода, откладывая грустные решения и трудные слова, хотя он и сам до конца не уверен, что произойдёт по окончании их увлекательной беседы.

– Есть такая тема – «Общая теория личности», которая при многочисленных подходах к её развитию, вызванных пониманием очевидности заданной формулировки, до сих пор не имеет строгого и стройного начертания. И проблема не в том, что всякая общая теория – это синтез, подчас кажущийся немыслимым, а в том, что до сих пор нет договорённости по тому, как рассматривать эту теорию. Работает принцип – кому как нравится, пока большинство не остановится на чьей-либо трактовке. Не трудно догадаться, что до сих пор не остановилось.

– А это стимулирует, в том числе и тебя, на новые и новые подходы к теме.

– Да, хотя мой подход – генезисное решение – нельзя назвать оригинальным. Имеется классическое выделение нескольких аспектов, а именно, четырёх, и последовательное их рассмотрение. Вкратце: сначала изучаются предпосылки возникновения личности или необходимость её появления, абстрактно поставленная историей и конкретно предъявленная обществом, далее, наблюдается формирование личности, анализируется её деятельность и то, что из этого вытекает, – осознание значения личности, её роли в развитии цивилизации.

– Наборчик тривиальный, хотя, возможно, ты прав, если ищешь вариант, способный удовлетворить остальных.

– В этом смысл, он прослеживается и в первом аспекте – предпосылках возникновении личности. Само слово – предпосылка – подразумевает некий посыл, толчок, который необходимо определить, иначе говоря, ответить на вопрос о происхождении личности, однако простой ответ обязательно покажется надуманным, так как всякий человек в состоянии изобрести собственную предпосылку и утверждать, что она единственно верная. Для преодоления многовариантности требуется ввести критерий достаточности, подвергнув выделенный принцип (определение происхождения личности) испытанию на прочность. Таким испытанием является жизненность принципа, его живучесть, то есть, отвечая на вопрос о происхождении личности, следует ответить и на вопрос о пользе данной личности, но не о пользе вообще, а о пользе применительно к источнику происхождения, так сказать, к «создателю» личности.