— Ну ты загнула тоже, — смущён и польщен, это видно. — Так что делать собираешься? От меня что-то требуется? Я, видишь-ли, умирать не хочу, хотя и занимаюсь этим в настоящий момент. Если ты пришла меня спасать — спасай! Ну, или хотя бы расскажи сказку, что всё будет хорошо.

Тяну паузу залезая на большую бочку, и подтягивая коленку к подбородку, думаю, как понятнее всё ему объяснить. Он запрыгивает и садится рядом, ожидая ответ. Начну с простого:

— Ой, давай обойдемся без сказок. Мне надо тебя сознаниями поменять с местным Максом. Ты там что-то напортачил, а он твоя сохранялка, как в компьютерной игре. Тебе повезло, что он есть.

— Мне вообще везет, вот и с тобой повезло, а то пришел бы как обычно мрачный тип. Типы эти всегда говорят загадками, учат вроде как, а у тебя одни отгадки. Всегда бы так, слышишь, всевышний! — весело кричит в небо. — А я точно тебя никогда раньше не видел? Будто знаю, но не помню.

— Ты-то может и не видел, а знать можешь, но не именно ты, а кусочек третьего Макса. Тот, которого придумали.

— Ух ты, вот это новость. Вы с ним типа… любовь что ли у вас? Или у нас? — совсем запутался и вроде снова смутился, какой нежный, вы посмотрите только. Не иначе решил, что ему на голову свалилась неожиданная пассия. Вот дурища! Спешу успокоить.

— Нет, не у нас. Я тебя первый раз вижу, но обаяшка ты такой же. Одно удовольствие с тобой тут болтать.

— Мне тоже нравится с тобой тут сидеть, — тут же скопировал мою позу, подтянув одну ногу к груди. Смотрит на меня, изучает.

— Страшно? — спрашиваю. — Я ведь не просто так сюда пришла, убивать тебя сейчас буду. Ты, наверное, это уже понял?

— Нет, конечно! Такого коварства я от доброй волшебницы не ожидал. — неожиданно бурно и совершенно искренне возмущается, но почти сразу лукаво улыбается. — Может поцелуем обойдемся, вдруг поможет без убийств проскочить и я дома проснусь целым и здоровым? — но видит мой укоризненный взгляд и ржёт.

— Во-первых, с чего ты решил, что я добрая волшебница? А во-вторых, фишка именно в том, — терпеливо объясняю, — что проснуться дома, должен уже не ты.

Потом мы молчим, Макс свыкается со всеми этими свалившимися на него обстоятельствами. Я молча жду, он что-то там решает, хотя что тут решишь, всё уже и так когда-то произошло. Наконец, смирившись, минут через пять вздыхает и спрашивает:

— Ладно. Как хоть убивать будешь? Заранее расскажи, чтобы без сюрпризов.

— А я еще сама не знаю. Вообще-то зарезать тебя полагается. Аккурат ножиком в сердце, но идея так себе, я считаю.

— Я тоже так считаю. — живо подхватил Макс.

— Но! Что-то такое надо точно будет сделать. Причем, думаю заказчики мои немного ошиблись. Ты же сон, а если я еще и сон спугну, то всё.

— Ну раз ты волшебница, заморозь меня пока, чтобы не улетел. Умеешь?

— Ты гений! — от грандиозности идеи я даже соскочила с бочки на мостовую. — Заморожу и заколю одновременно. Тебе понравится! Ну как понравится… Сам процесс вряд ли, а вот идея!

— Так. Давай, рассказывай, не томи!

— Нет, времени мало на рассказы, надо действовать. — я уже из-за спины достала сумку и запихнула в неё руку. Ждать пришлось дольше обычного, видимо в Ехо я так отогрелась, что забыла как это замерзать, но всё же через несколько минут достаю из Щели Между Мирами длинную тонкую сосульку.

— Нет.

— Да! Идеальное орудие убийства. Ни тебе отпечатков пальцев, ни вопросов куда потом спрятать, а еще я могу заговорить воду, и она тебя отключит часа на два.

— Ну допустим, но она же холодная, — из последних сил сопротивляется Макс.

— И хорошо, что холодная, кровотечения сильного не будет. Ты правила первой помощи знаешь? Холод, голод и покой и вообще! Что я распинаюсь, ты вообще тут ничего не решаешь, — отмахнулась от него. — Твоё дело правильно изобразить смерть и всё.

Пол минуты смотрим друг на дружку, молчим, собираемся духом.

— Как думаешь, мы потом еще встретимся? — наконец спрашивает Макс.

— Эй! Что значит может быть? Мне обещали, что ты должен будешь меня отыскать и помочь найти правильную дверь. Как Франк, помнишь такого?

— Такого забудешь. Как хоть тебя зовут? — смеется. — Кого искать?

— Аня зовут, и я очень надеюсь, что ты про меня не забудешь. Теперь иди сюда, больше нельзя время тянуть.

Макс вздыхает, спрыгивает с бочки, подходит близко-близко, обнимает за плечи и шепчет на ухо.

— Найду, не бойся.

Киваю, борюсь с вдруг подкатившим к горлу комком, а справившись с ним, так же тихо говорю.

— Ты просто замедлишься, замерзнешь, дыхание будет очень редким, тело оттает только когда я ему разрешу. Буду с тобой до самого начала. Спи. — и резко втыкаю ему в сердце ледяную стрелу. Сразу подхватываю неожиданно тяжелое тело и укладываю лицом вниз не то спящего, не то мёртвого на мостовую — пусть так пока полежит, сил переворачивать нет. Смотрю, как на белой куртке расплывается пятно крови. Её не много и она скорее антураж, а не следствие большой кровопотери. А потом у меня от волнения, точно не от вида крови, начинает кружиться голова, и, чтобы не упасть, я быстренько села рядом с телом на землю, а позже и вовсе легла рядом. Небо, разноцветные флажки, крыши домов — всё закружилось, перемешалось, стало серым, а потом я ничего не помню.

========== Глава, в которой никому не судьба была умереть. ==========

Немного погодя, открыв глаза, понимаю, что мир изменился. Интересно, сколько я тут пролежала, будил ли меня кто. Если пробовали привести в чувство, то, видимо, безрезультатно.

Картинка окружающего меня мира, меж тем, поменялась — стало мало цвета, но появилось много запахов, много растерянности, страха и паники, и они определённо не имеют ко мне никакого отношения. Всё, что в эту минуту меня интересует, это как снова улечься на мостовую, да никуда с нее больше не вставать.

Долго лежать не получилось. Запахи стали слишком сильными, голова больше не кружилась, а еще я вспомнила кто я и что нужно идти на поиски второго Макса. Чувствуя боком неподвижное тело, открываю глаза, принюхиваюсь к нему. Определённо не мертвец, это хорошо. Поднимаю голову с лап и замечаю, ведь они такого же цвета, как и его волосы, почему я сразу не заметила этого совпадения. Стоп. Почему лапы? Взвиваюсь вверх, кручусь вокруг себя до тех пор, пока в витрине лавки не замечаю отражение.

Из зазеркалья на меня смотрит большой, рыжий пёс и не привычный мне золотой волкодав, а большущая дворняга, в целом очень даже милая. Я — теперь Хони, и у меня даже ошейник есть, толстый кожаный ошейник с блестящими зелеными камнями, и он очень мне мешает, мешает лечь и раствориться в этих мягких, нежных, невесомых, словно зефир слоях мира. Пытаюсь снять эту кожаную штуку, сажусь и задней лапой начинаю отчаянно его сдергивать, но чем сильнее я его дергаю, тем сильнее он меня душит. Наконец, смирившись с чем-то неприятным на шее и с тем, что частью этого мира мне сейчас не стать, замечаю, что запахи окружающие меня, это не просто запахи, а толпа, собравшаяся вокруг тела. Различаю разговоры, шепот, люди словно не знают, не понимают, что им делать. Вот так раз, у них тут преступлений не бывает, что ли? Занятный городок, мне нравится. Можно было не заморачиваться на отпечатках пальцев, ну да и ладно, всё к лучшему вышло.

Следующие пару минут разбираюсь как это, бегать на четырёх лапах: гарцую, прыгаю, постоянно забываю, за какой лапой какую куда ставить. Мне сложно, ведь я самолично Хони никогда не была, только сознанием за ним следила. В итоге понимаю, что если вдумываться в процесс, то никуда не уйду, как та сороконожка из анекдота. Поэтому сосредотачиваюсь на запахах и оставляю лапы в покое. Интересно, а где мне надо будет искать второго Макса?