Тем временем трезубец выполнил миссию, сработав одновременно телефоном и телепортом: перед скамейкой материализовался молодой человек характерной внешности — черноволосый, тощий и бледный как смерть. Почти Асмодей, но ростом чуть пониже и без гетерохромии. Вид у новоприбывшего сатаны был вопросительный, с каплей недовольства.

— Ну и чем вы тут занимаетесь? — поинтересовался он, задрав голову. Змеиная морда Асмодея, однако, осталась вровень с землей: киллера он обвивал и поднимал ввысь хвостом. Впрочем, миловидный родич быстро исправился, посмотрев куда надо. — Если я правильно понял, то… вы рехнулись? Несколько последних темпоральных возмущений и так стёрли две страницы из Книги Бытия. Объясни, что происходит? Владыка не явился сюда лично лишь потому, что привнёс бы ещё больше хаоса. Допускаю, он знает, что вы делаете. Но вы-то сами знаете, что делаете?! Мод!

— Да, — прошипел темптер. — Гот, мне нужна твоя истинная форма, чтобы удержать его там подольше.

— А куда ты его послал? — ворчливо переспросил Бегемот, вытягиваясь на оставшуюся свободную часть розария во вторую ужасную змею, правда, целиком по ширине не влез. Под тяжестью его монструозного тела кусты роз гнулись и трещали, приминаясь по обе стороны гравийной дорожки, но выдержали и не сломались. И его толстые чёрно-оранжевые кольца обвились поверх чёрно-красных колец младшего брата, поднимая Демона ещё выше, над башнями особняка.

— Не посылал. Он сам нашёл дорогу.

— Э? Твой паренёк беседует со стариком?

— Точнее, ты хотел сказать — со стариками.

— Да. Вот он удивится… Помню, чуть до слёз не ржал, когда узнал, что их было четверо.

— Тихо, тихо. Если Дэз поблизости, услышит — огорчится.

— Не нуди, папаша, серафим надолго застрял со своим закадычным врагом в нашей каталажке. Вылечить полудурка от раны, инфицированной чистой матер тенебрарум, оказывается, каторжный геморрой. Можно, конечно, просто зашить проверенным дедовским методом, что Дезерэтт поначалу и сделал, но тёмное вещество множится и прорывает шов, выплёскиваясь наружу вместе с кровью. Тебе вообще интересно? Помолчу.

— Я тебя люблю, Готи.

— А таким тоном… всё равно что матом обласкал. Ой, ладно.

Бегемот укусил Асмодея за плоскую голову, немного накренив венчавшую её тиару из людских черепов, и на этом угомонился. Жерар, который как раз хлопотал у окна и нечаянно взглянул на сад, в феноменальной флегматичности подумал, что братья-дьяволы на редкость хорошо ладят, заботливы и нежны друг с другом.

========== 45. Ответы по Ницше, или Фрейд тоже остался доволен ==========

—— Часть 3 — Вероотступничество ——

Я постучался в округлую каменную дверь высотой точно в мой рост. Не факт, что мне откроют, но больше идти здесь некуда: это не планетоид, не астероид, а овальный обломок кометного ядра грязно-серого льдистого цвета диаметром меньше ширины моей спальни, и в нём нашлась единственная дверь… ну или что-то похожее на дверной проём без признаков ручек и замочных скважин. Невольно вспомнились иллюстрации к сказке Экзюпери о Маленьком принце — его крошечная «планета» выглядела подобным комичным образом, вызывая умиление, но то был авторский рисунок, а здесь — всё по-настоящему. То есть я хочу в это верить. Вряд ли я сплю опять и обманываюсь сном.

Вокруг непривычный космос. Непривычно пустой, беззвёздный. Словно все галактики с их рукавами, полными газопылевого вещества, и вся жизнь, всё сущее, что только есть во вселенной, на расстоянии вечности. И вечности не хватит, чтобы добраться сюда, но я тем не менее попал. Как-то. Заслужил? Это может стать и наказанием, а не наградой.

Меня томили недолго, дверь отворилась. Петли отсутствовали, она ушла не в сторону, а вниз, пропадая в каменистой поверхности полностью, будто её и в помине не было.

— Здравствуй, — произнес я наобум. Передо мной возникло существо на двух тонких ногах, похожих на стебельки, и цвета похожего — фиолетово-зелёные. Тело его было плохо закутано в кусок какой-то серебристой крупноячеистой ткани, а плохо, потому что полы одеяния беспорядочно свисали, в просветах виднелась гладкая, слегка светящаяся зеленоватая кожа с фиолетовыми прожилками. У существа была только одна рука, но не стебельковая — неожиданно механическая, конструкции типичной для роботов вроде Терминатора Т-800 из одноименного фильма. Я постарался не задерживать на ней любопытствующий взгляд и перешёл к последней части облика — удлинённой голове с радужными глазами стрекозы, то есть непропорционально большими и фасеточными, но совсем не пугающими, несмотря на явную аллюзию на пришельцев-насекомых. — Ты Бог?

— Не огорчайся, что я не похож на величавого старца в белоснежной греческой тунике, — ответило оно вполне обычным мужским голосом, и я удивленно уловил в его английском лёгкий акцент. — Прошу, входи. Я познакомлю тебя с остальными.

— Почему ты так странно выглядишь?

Не уверен, что стоило вообще такое спрашивать. Оно (он?) промолчал и повёл меня вглубь пещеры — в единственную тесную многоугольную комнатку, убранство которой напрашивается на отдельное описание. Источником света в ней служили вкрапления крупных цветных камней в стенах, жёлтых, белых и красных, а также — две горизонтально висящие над полом квадратные поверхности, тусклые и синеватые, которые издалека можно было принять за шахматные доски. Условно я назвал бы их столами. Стульев не нашёл, зато в обилии имелись стенные ниши, все пустующие, кроме трёх, разбросанных в разных углах помещения и занятых тремя другими существами.

Каждый из них был уникален. И у каждого в теле как будто не хватало парного органа с обязательной заменой на механику — металл или камень. Ну, возможно, дерево. Не дешёвый пластик же.

Ближайший ко мне, приветственно поднявшийся из ниши, напоминал египетского Гора, с головой хищной птицы (не сокола, но ястреба или орла) и перьями по всему смуглому телу. Прямо в его грудную клетку была врезана большая отблёскивающая сталью пластина, довольно грубая, в царапинах, с большим решётчатым окошком. Через окошко ясно виднелись трахеи и бронхи, заканчивающиеся только одним дивно переливающимся лёгким, сделанным из чего-то, просто-таки кричавшим в лицо, что это филигранно обработанный алмаз.

Следующим ко мне приблизился некто прихрамывающий, антропоморфная помесь лесного зверья, дичь и охотник вместе: левую половину тела покрывала рыже-белая шерсть, голову украшало характерное лисье ухо, соответственно, на правой половине была серая шерсть, и правое ухо — кроличье, длинное и закруглённое. Он мог похвастать крайне выдающимися гениталиями, видимо, в силу кроличьей натуры, но у него отсутствовал правый глаз, и большая красная глазница зияла немного отталкивающе, ничем не прикрытая. Левый глаз, следуя местной варварской традиции, был искусственным и сделанным из белого сияющего осколка наподобие лунного камня.

Последним из ниши выбралось нечто полужидкое, и всё равно антропоморфное, кстати, с женскими формами — туловищем из желеобразной массы медузы и русалочьим хвостом. Женское, потому что стрекательные клетки и щупальца группировались в соски на большом, просматриваемом насквозь бюсте. В не менее прозрачной голове пульсировали полушария мозга, из них отходил спинномозговой столб, свободный от костей скелета и терявшийся в «рыбной» части. Существо, имея хвост вместо ног, не шло, а плыло ко мне по воздуху, но довольно неуклюже: его явно больше устроило бы бултыхание в аквариуме, а не прогулки по суше. Бесцветное тело негусто пронизывали синие кровеносные сосуды, органы в брюшной полости я видел довольно подробно, они соответствовали человеческим, но не хватало одной почки, а вторая была вырезана из того самого, в чём я не уверен, дерево это или какой-то иной материал.

Утолив полностью любопытство, я осознал, что четвёрка плотно окружила меня и тоже пристально изучала, они давно уже прикасались к моим рукам, к шее и щекам, но я не чувствовал. То есть это не вызвало ни удовольствия, ни отвращения.