Сергей Калмыков
Беги
Беги
Еле слышно, гитары начнут нашу встречу,
Ускользающий звук унося на закат,
Вы положите руки мне сами на плечи,
Предлагая вдохнуть Ваш ночной аромат …
В чёрных, рыжих, каштановых, может, и белых —
В полутьме, при свечах, всё-равно, воровать —
Волосах Ваших, Ваших движениях смелых
Не устанем мы так, до утра, танцевать …
И на всех языках изъяснятся гитары,
То пускаясь, «в галоп», то не слышны опять,
И смиренны, перчатки запрячут гусары,
И в сомнениях, будут полночи стоять.
А под утро, достанут и, всё-таки, бросят —
Дело чести – мужской завершить разговор,
И руки вашей сразу же трое попросят,
Искупить призывая «любовью» «позор» …
Беги! Будто бы, не любя,
Беги, беги, гонит нас в танце ночь,
Беги! Как я люблю тебя!
Беги, беги, от счастья, детка, прочь!
Без лика
Среди тысячи образов, масок и лиц,
Всё равно, я тебя угадаю,
По глазам, по губам, завиткам у ресниц,
Почему – я и сам-то не знаю.
Выражение сущности или судьбы? —
Баловство или блажь, иль кокетство —
Я узнаю порывы души и мольбы,
И твоё «недопитое» детство.
Мы на лицах выносим былого печать,
Наши "тайны" и наши "успехи";
И скрываясь, чтоб нас не могли "обличать",
Прикрывают нам лица "доспехи"!
Защищают они от «назойливых дам»,
Неуместных, случайных «пощёчин» —
Улыбаются маски приветливо нам,
Понимая, что «срок» лишь отсрочен.
Иногда не везёт, и "лицо наше" – в грязь!
А навстречу – «в сметане клубника» …
Хуже, правда, когда, деловито лоснясь,
«Отстаёт» оно подло от Лика!
Без обид
Скажите, у кого же Вы, отныне, просите прощенья?
Не у своей ли головы, как сон, как на заре виденье.
И, раз зашёл уж разговор, зачем решили «поквитаться»?
Прошло б, ведь, жили до сих пор – придумали бы, как остаться.
Уж пуля, точно не простит, ах, как она же Вас – навылет!
Вам – баловство, кому – нести, а кто-то – досочки напилит.
Уйти? – Так может, без понтов, без шума и разбитых стёкол … —
Пораспугали вон котов, а мух – вообще, наш милый сокол!
Набедокурили. Теперь, неужто, гложут Вас сомненья?
Выходит, Вы «закрыли дверь», чтоб только попросить прощенья!
…Вам некого теперь винить, сбежали сами, не прощаясь,
От тех, кто был готов простить всегда, слезою умываясь.
Невольно думаешь, крестят, но не захочет он остаться …
Топлю который раз котят, а кошка рада всё стараться.
Белая вьюга
Без имени и без судьбы —
Безлико безродное племя,
Не строем, не в шаг, наугад,
Идущее стороной —
Как будто бы, и не рабы,
«Несущие Времени семя»,
Да, кажется, что невпопад,
Шаман барабанит больной.
Нам головы снова кружит,
Не музыка – белая вьюга —
И кругом идёт голова;
Год от году, всё холодней;
А рядом дорожка бежит
Туда, где мы любим друг друга,
Да только людская молва,
Одна лишь, и ходит по ней …
Белый вальс
Белый вальс, будто вечно, звучал,
Как она ослепительна, в белом …
«Вы свободны, сударыня? … Ах!
Вы его пригласили, как раз …»
Ах, как жаль, я чуть-чуть опоздал … —
Кто-то вымазал всё белым мелом …
– … Извините меня, … не сейчас,
Извините, я Вам отказал!
– … Вы, танцующий там, в облаках!
Чьи-то руки легли мне на плечи; … —
И дыханье её на устах;
Белый вальс, белый зал, белый свет; …
– Как похоже на тот силуэт …
– Это плавятся белые свечи …
– Отражением в наших глазах? …
– Вы танцуете или нет?
Время прячется , в белом, от нас,
Затирая штрихи белым мелом,
Все движения тел или фраз,
Осыпая густой белизной … —
Белый сон, белый день, Белый вальс —
– Ах, как Вы ослепительны в белом! …
– … Как легко обмануть было Вас – …
Вы танцуете, в белом, со мной …
Белый лист
Истина представится, порою,
Чем-то непонятным, но простым.
Белый цвет мы отдаём Герою;
Серым серебрится белый дым;
Серебрится снег – он тоже белый —
Падает на плечи сединой …
Будто ангел, до того не смелый,
Белый лист кружится на до мной.
Отчего он белый, не понятно,
Я ведь жил, бывало, и в огне! …
От еды, засаленные пятна,
Те, хотя б, напомнят обо мне?
Там должны остатки быть помады,
Розовой и алой, женских губ,
Золотые дедовы награды
Чья-то кость, что обломала зуб …
Красный флаг исчезнуть мог бесследно;
Что посажено – сказать – не прижилось …
Можно «в белый» выкрасить, что бледно;
Чтобы пожалеть нам не пришлось,
Чтобы Жизнь казалось не напрасной,
В скатерть белую – три капельки вина …
В синем море, осенью ненастной,
Чайка белая … такая, как Она!
Льётся музыка, что писана навечно,
Не устал стараться «пианист» …
Белый цвет – всех красок смесь, конечно …
Но он Чист! … как скромен Белый лист.
И пока нам пианист играет,
Прикрывая Осенью глаза,
Я за тех, кто в жизни выбирает
Белый цвет! Я голосую «За!»:
Розу Белую и Белые одежды,
Обещания извечно Белых снов,
И за то, что лист цветной, «невежды»
Белым делают в Предтече Белых Слов …
Бог и арап
– По пол фужерчика? … Как жаль, что тут нельзя
Стреляться – то , не «дал опять бы маха» … .
Ох, Русь, сторонушка моя, зачем, скользя,
Прошёлся по тебе, будто, «с размаха»? —
В меня там верит каждый твой пиит;
И баба «насносях» под знамя моё встанет;
А, если что, народец так и говорит:
«Пошёл ты на…», иль Пушкина помянет;
Жить там не мёд, но любо мне, одно;
Ну и, конечно, два осталось «интереса»:
Во-первых, написать «БОРОДИНО»,
А во-вторых, убить, конечно же, Дантеса!
Ну, согласись, как в Бога верят самого!
… Может отпустишь, для тебя бы «зарубился» …?
– Ах, Саня, думай – мне то каково … —
В арапа верят! Ты бы хоть побрился …
Бодлеру
Однажды, Бог почитывал Бодлера —
Ну надо же, какой пошёл народ,
Что ни придумаешь, у этого «монсьера»
Готов ответ, как знает наперёд;
Неужто, впрямь, таков смышлён попался,
Прозорлив ли, как оные в века?… –
Забывшись, Бог по облаку метался,
Японцев чуть не смыло с «островка»,
Британцы русским «ноту заявили»,
Мол, «мужики затеяли кипёж»,
Кого-то «под шумок» хохлы побрили… —
«Остепенился» Бог, сказал: «Хорош!»
Сидит, от тяжких дум, сомнений полный –
Людишки, снова, начали «встревать»:
То на Японию опять поднялись волны
(С чего? на небе тихо), то порвать,
По новой, хрупкий мир грозятся «штаты» —
Не выдержал: «Едрит, твою же мать!
Бодлеру с бабой сифилис подать, …
В дурдом его за «хулиганство и за маты»,
На Монпарнасе после заклеймить!
Уж, эти «умники», всё лезут на подмогу,…
Помощнички! Всем – лишь бы, нахамить,
Себе бы помогли, ан, нет, желают – Богу!»
Ботаническое
Что за мадам, мадонна мия,
