— Audi ergo, et time, SHAX, inimice fidei, hostis generis humani, mortis adductor…
Пальцы демона разжались, и тело Лайи рухнуло в траву.
— Остановись! — взвыл Шакс. — Пасть ради смертной? Ты же не хочешь этого!
«Нет. Хочу.»
— Qui cum Patre et eodem Spiritu Sancto vivit et regnat Deus, Per omnia saecula saeculorum.
— Низвергнув меня, сгинешь сам! Ты часть тьмы, ты повязан со мной, уйдёшь и не вернешься, потому что слаб! Ты умрешь! — надрывно завопил демон, цепляясь когтями за реальность, пытаясь удержаться.
Локид чувствовал, как истончался внутри. Как рвался на бумажные клочья с каждым словом. Но не останавливался.
Короткий взгляд в ее сторону. Лайя пошевелилась, подняла голову, посмотрела на него. Прямо на него.
«Значит, так тому и быть.»
— Et cum spiritu tuo.
— Кто ты такой, чтобы препятствовать мне?! — в остервенении взревел демон, ощущая дыхание бездны под ногами. Темный огонь обступил его кольцом, утягивая в небытие. — Я Сорок четвёртый! Я Шакс! Я Маркиз Безумия!
— А я так,… просто… Железный Человек, — окровавленные губы растянулись в сладко-горькой ухмылке, — Amen! — и он щёлкнул пальцами.
Последние крупицы силы оставили Ноэ. Их высосало из тела и утащило вслед за его бывшим покровителем.
Из тела, ставшего совершенно ватным, непослушным.
Лёгким.
Смертным.
Рев Шакса раскатом грома прошелся по окружающему пространству, а через мгновение он исчез.
Кэти и Милли, выйдя из оцепенения, осели на землю, жмурясь и тряся головами. Живые.
В паре метров от него Лео и Генри, уже принявшие человеческий облик, все еще удерживали бьющегося в конвульсиях Влада — почти вернувшегося — из груди которого вырывался черный пар. Проклятье уходило вместе с Шаксом.
А затем он вновь нашел глазами ее. Стоящую на трясущихся ногах. Смотрящую на зияющую рану в его груди.
«Теперь все будет хорошо, бонита»,— устало подумал Ноэ и повалился лицом в еще зеленую, пахшую вчерашним летом, траву.
«…рождаться больно мужать больно решаться больно не больно только умирать…»
Умирать было правда не больно. Особенно, когда не напрасно.
Особенно, ради того, кого так любишь.
***
— Ноэ! Господи, нет, Ноэ! — Лайя не знала, откуда взялись силы, и как она так быстро оказалась рядом с ним. Ведь минуту назад она была настолько слаба, что не могла и шагу сделать. Но не теперь. Не теперь, когда видела его, разодранного, ослабевшего…, падающего на землю…
Рухнув перед ним на четвереньки, еле перевернула обмякшее тело беса, укладывая его голову себе на колени. Зажимая дрожащей рукой дыру в его груди — пульсирующую, кровоточащую, глубокую.
— Ты слышишь меня? Ноэ! Ответь! — она склонилась над ним так низко, что ее волосы пологом окутали его белое лицо. — Пожалуйста…
Слезы лились ручьями, скользя по кончику носа, срываясь вниз.
Локид надсадно втянул воздух через рот, открывая глаза. На его губах пузырилась кровь.
— Ты жив! — надежда толкнулась внутри, подобно бездомному котёнку в протянутую руку. — Тебе нужно обратиться… Прямо сейчас, — Бёрнелл продолжала прижимать ладонь к ране, не выпуская из него жизнь, ловя затухающий взгляд. — Ноэ!
— Никогда не думал, что умру так… по-человечески…, — тихо, очень тихо. Его шепот, словно ветер в траве.
— Нет, что ты несешь?! Ты тёмный! Ты бессмертный! Ты мой, и не можешь умереть! Превращайся, ну! — и она бы кричала, да только голос сел.
— Не… бессмертный, больше нет, — еще тише.
— Ноэ… — Лайя прижалась к его прохладному лбу своим, — Не оставляй меня… Все… Все ведь наладится… Ты же…
— Не надо говорить, что все хорошо… я и так улыбаюсь… — затихающий голос становился почти неслышным и бессвязным. — … и я бы пошёл за тобой на край света, mon coeur… поплачь… провожать должны со слезами…
«Вернись ко мне… Вернись, вернись!»
Она зажмурилась, глупо надеясь, что сейчас откроет глаза, и всё будет в порядке…
Это не помогло. Потому что когда она вновь посмотрела на Ноэ из-под мокрых ресниц, он ушёл.
Его последний выдох, пойманный ее губами.
Его поблекшие глаза, все еще смотрящие на ее сердце. Разбитое вдребезги.
Его полуулыбка, застывшая навсегда.
Где-то на периферии сознания, где-то, словно в другом измерении, ее звали. Кто-то тряс ее за плечи, силясь оттащить от бездыханного тела беса.
Нет. Человека.
Но Лайя не отпускала. Вцепилась мертвой хваткой в окровавленную рубашку. Молила его. А он уже не слышал.
Она разлетелась на куски, на мелкие осколки, готовая умереть прямо здесь. Рядом. С ним.
Пальцы онемели, воздух оставил легкие.
А затем, весь мир сжался в крошечную точку, свет в глазах померк, и она потеряла сознание.
Комментарий к Глава 14. Нежелезный Человек
💔
========== Глава 15. Эпилог ==========
Don’t ask if I’m happy, you know that I’m not
But at best I can say I’m not sad.
‘Cause hope is a dangerous thing for a woman like me to have.
Hope is a dangerous thing for a woman like me to have (Lana Del Rey)
Лайя сидела у самой воды, провожая глазами целующее горизонт красным солнце. Океанские волны слизывали песок с ее босых ступней.
Девушка, не сводя взгляда с малинового неба, задумчиво чистила апельсин. А когда закончила, отложила фрукт в сторону, сжала в руках кожуру, поднесла к носу.
Глубокий вдох. Горько-сладкий аромат.
Не такой.
Цедра полетела на песок из разжавшихся пальцев, и ее тут же подхватила и заиграла соленая волна.
Когда она уже привыкнет жить без него? Когда поймет, что возврата к прошлому нет?
Наверно, никогда.
Она не хотела понимать. Потому и искала. До сих пор искала его след.
Наверняка, в Лэствилле уже выпал снег. Все сейчас готовились к Рождеству, суетились, радовались.
А она сидела здесь, на Мауи. Теряясь во времени на берегу океана. Одна.
Потому что больше нигде не хотела быть. Потому что он говорил, что хотел бы сюда.
Влад сам купил ей билет на самолет. Почти сразу после похорон. Как только Бёрнелл начала приходить в себя… и бросаться на стены.
Организовал проживание на острове и просил звонить, если Лайе вдруг что-то понадобится.
Она не звонила.
Нолан же сам названивал почти каждый день, не давая ей окончательно потерять связь с реальностью и снова закрыться. Щебетал что-то в трубку, пытался разговорить, но она молчала, слушала. Не то, чтобы без интереса.
Но и не с желанием.
Сандра писала сообщения длиной в километр, приводя там различные доводы, чтобы Лайя поскорее вернулась назад.
А она даже не дочитывала послания подруги.
