Первый.

Ноэ не спал. Всю ночь Лайя металась по постели в плену кошмаров, а он не отнимал руки от ее ледяного лба, стараясь их отогнать.

Выходило плохо.

Но под утро она вдруг успокоилась, тихо шепнула его имя сквозь сон и затихла на растерзанной простыне, сбив одеяло к ногам. Локид, не желая тревожить девушку, тихо вылез из кровати с первыми блеклыми лучами, разрезавшими серую дымку предутреннего сумрака, и сейчас стоял, оперевшись о подоконник, и наблюдал за тем, как начиналась гроза…

Он почувствовал, что Шакс снял заслон. И мог бы поклясться — Дракула тоже об этом уже узнал. Да и сторожевые пёсики наверняка. Неспроста же они в такую рань повскакивали и теперь, несмотря на стену дождя, суетились во внутреннем дворе, куда выходили окна спальни Бёрнелл.

Атмосфера угнетенности наступала на горло, сбивала мысли в запутанный ворох ниток, заставляла каждый мускул сокращаться от напряжения.

Локид обернулся через плечо на девушку.

Еще спящую.

Удовлетворенно кивнул увиденному, потянулся к прикроватной тумбочке, достал лист бумаги и карандаш.

Несколько беглых строк угловатым нестройным почерком.

Как же редко он писал от руки. И зачем сейчас взялся за это?

«На всякий случай.»

Свернутая вдвое записка отправилась под подушку.

«Найдет, если что…»

Однако дурное предчувствие не могло пересилить робкой радости глубоко внутри. Ощущение нужности, важности поселилось в Локиде и не оставляло. Он не помнил, когда ему последний раз говорили о любви. Родители подарили ему это чувство, и Ноэ нёс его в себе сквозь века. Но после их гибели он почти забыл, как звучало это слово в его адрес. Почти.

Уважение, страх, трепет, вожделение. Все это он с легкостью вызывал в людях. Но вот любовь?

Нет. Никто его не любил. До этой ночи.

Ноэ опустил карандаш обратно в ящик столика, вновь повернулся к окну. И увидел Влада. Нолан и Генри стояли рядом с ним и поочередно кивали тому, что Дракула вещал им.

Почему приятель не обратился сперва к нему? Но мужчина тут же себя одернул. Вероятно, Влад и заходил к бесу, но не нашел того в своей комнате. А идти сюда для него было бы равносильно пуле в лоб.

Закончив беседу, Дракула махнул мужчинам рукой в сторону замка и направился к воротам.

Значит, пора и ему.

Локид шумно выдохнул. Слишком шумно.

— Ноэ… Ты уже проснулся? — ее заспанный голос — хриплый, теплый, ставший его совестью.

— Не то, чтобы я ложился, — ответил он, не поворачиваясь. Не стал врать.

— Лучше бы и я не спала, — призналась Лайя. Локид услышал, как она выбралась из кровати. Как, недовольно фыркнув, оправила задравшуюся кофту. Как ее босые ножки зашлепали по полу, приближаясь. — Меньше кошмаров бы увидела…

Может, по той же причине он не сомкнул глаз всю ночь?

Вовсе не из-за хнычущей от мучающих ее сновидений Бёрнелл на его руках. А чтобы вновь не оказаться в том бетонном зале, куда привел его Шакс в тот злосчастный день, сделавший Ноэ сиротой.

Чтобы не обнаружить там ее прозрачное тело.

Ещё тёплые ото сна ладошки скользнули по его ребрам, пальцами сминая рубашку, а девичья щека прижалась к ссутуленной под тяжестью грядущих событий спине.

Ему предстояло нарушить обещание.

— Лайя, — бес развернулся к ней лицом, — Я должен сейчас уйти. Подождешь меня здесь, пока все не кончится.

Взгляд исподлобья прошил ему переносицу и вышел через затылок.

— Но ты обещал… Обещал, что будешь рядом! — уперлась кулаками ему в грудь, силясь отпихнуть обманщика, но он порывисто прижал ее к себе, и Бёрнелл сдалась под натиском этих надрывных объятий.

— Не могу, mon coeur*. Мне нужно помочь Владу. Один он не справится. А со мной — вероятнее.

— Значит, я тоже пойду, — шепнула она в распахнутый ворот.

— И речи об этом не может быть, — Локид сжал ее плечи, заставляя вновь поднять на него разочарованные глаза. — Я обещал сберечь тебя. И хотя бы это обещание сдержу.

«Обещал… Не только Владу, но и себе самому.»

В дверь постучали.

Лайя повернула голову на звук, и воспользовавшись ее растерянностью, Ноэ сбросил с себя руки девушки и, подняв ладонь в воздух, звонко щелкнул пальцами. А в последний миг ощутил, как Бёрнелл вцепилась в край его пиджака…

***

Нолан, погруженный в мысли о пропавшей сестре, поднимался в комнату Лайи. Влад настоятельно просил его проследить, чтобы девушка не делала глупостей — оставалась у себя и не выходила. Потому он решил составить ей компанию, пока…

Пока что?

Лео начало колотить с самого утра. Словно от лихорадки. Зуб на зуб не попадал, глаза слезились, а в горле пересохло. Ведомый каким-то вскрывшимся неизвестным инстинктом, он вышел во двор под холодные струи дождя и столкнулся с Генри.

— Чувствуешь, нуби? — светловолосый мужчина повернулся к нему. — Ломать начало?

— Что это? — едва различая силуэт товарища сквозь застилающую глаза воду, спросил Нолан.

— Это, дружок, нисхождение очень сильного тёмного. Вот тебя и выкручивает. Наверняка, все наши это тоже сейчас почуяли.

Нолана потрясывало до сих пор, но уже меньше.

Он словно привык к этой дрожи внутри. Принял ее легко, как часть себя самого. Понял, что так и должно быть. К этому его готовили. Но чего от него ждали?

Генри отправился обходить территорию замка, а Лео послал к ней.

— Но как же Влад?

— Нам пока нельзя вмешиваться. Можем спугнуть. Иди лучше проверь светлую. Как он просил.

Вот ее комната. Мужчина отрывисто постучал и сразу же зашел. Как делал всегда, не ожидая. И застыл на пороге.

На его глазах стоявший у окна бес подернулся рябью и исчез. А вместе с ним и Лайя.

«Сукин сын! Куда он ее потащил?!»

Развернувшись на пятках, мужчина кинулся вниз, во двор. Чуть не сбив с ног Сандру.

— Лео! Что случилось? Куда ты? — испуганно отпрянула от него румынка.

— Просто будь здесь. Хотя бы ты… Прошу! — он пронесся мимо.

«Бежать! Предупредить!»

— Генри!!! — крик больше напомнил неистовый вой.

— Сдурел? — его напарник вывернул из-за угла замка, недовольно озираясь по сторонам. — Какого черта тебя надирает?

— Ее нет в комнате! — долбящее в ушах сердце заглушало его голос, Лео не понимал, что кричит. — Лайя исчезла вместе с этим трюкачом! А он наверняка потащился за Владом!

— Твою ж мать… — выругался Генри.

— Что делать?!

— На след вставать, что… — процедил мужчина, доставая из-за пазухи странного вида флягу, резной орнамент которой представлял собой сцепившихся в схватке медведя и гигантского змея. — Начальство меня прихлопнет за нарушение правил, но тут уж выхода я не вижу. На, пей, нуби, — он протянул Лео сосуд.