— Успокойся, — ровный голос, но холодный и напряженный взгляд. — Мы их найдем.

— Что?… Что значит, вы их найдете? Где моя сестра?! — в исступлении закричала Бёрнелл.

На лестнице показался Нолан. Видимо, он услышал, что внизу что-то происходило.

— Вы чего шумиху подняли? — демонстративно поморщился рыжий, — Наверняка, Сандра и девочки еще спят, а вы тут…

— Лео! Их нигде нет! — истерика наводнила разум, Лайя не могла взять себя в руки. Даже не пыталась говорить тише и сдержаннее. — Милли и Кэти пропали!

— Не понял… — в недоумении, Лео застыл на последних ступеньках. — Как пропали? Куда?

Слезы покатились по щекам, обжигая кожу горячими дорожками.

Дура, какая она дура! Как могла оставить сестру без присмотра. Как могла, забыв обо всем, остаться с Ноэ, потеряться, пропасть.

— Где Локид? — сквозь всхлипы просипела девушка, обернувшись на Дракулу.

— Его тоже нет.

***

В мире тёмных все совсем не так, как у людей. Время и пространство искажены, тягучи и переменчивы. Изломаны. Ничто не являлось тем, чем кажется.

И теперь этот мир стал ему чужд.

Ноэ двигался по длинному коридору со множеством дверей, совершенно разных по форме и материалу, и располагающихся в неровной хаотичности относительно пола. Некоторые даже размещались на потолке. Но Локид не обращал на них внимания. Сосредоточился. Искал.

И, наконец, замер перед нужной. Обтянутой черной кожей, с витиеватым орнаментом и стеклянной ручкой в виде розы.

«Пф, какая пошлость», — подумал бес и без стука вошел.

Со всех сторон его тут же окутали непроглядная темень, запах воска и специй.

— Я знала, что ты придешь, — донеслось из мрака.

— Не строй из себя Пифию, это уже не впечатляет. И если бы ты не знала, значит, я пришел бы не к тебе.

Неприятный смех разрезал тьму, а десятки свечей вспыхнули вокруг него.

— Мастер иллюзий, как всегда, в своем репертуаре. Сыпешь человеческой дребеденью, стоит лишь рот раскрыть.

Пожилая женщина, облаченная в темно-синий бархат, сидела на полу, перетасовывая карты костлявыми руками. Некогда рыжие волосы скрыла седина, а лицо напоминало сморщившийся на солнце абрикос.

Обреченная на тьму после смерти.

Как ее только не называли: ведьма, лжепророчица, вестница ненастья…

— Кассандра*… А ты, как всегда, само очарование, не постарела ни на день, — натянуто улыбнулся Ноэ. Не хотел он прибегать к этому, но выхода просто не оставалось. — Я к тебе за услугой.

— Знаю, — отмахнулась старуха. — Никто не приходит ко мне за «поболтать». Но я не вижу. Не вижу так точно, как раньше… Глаза не те.

Она принялась бросать карты, одну за другой, на дощатый пол, вглядываясь в картинки таро.

— А ты попробуй… Ты же лучшая из лучших, нет? — Ноэ опустился напротив женщины и скрестил ноги. — Я за платой не постою, будь уверена.

— Ты хочешь многого… — ответила она, проводя высохшей ладонью по спутанным прядям.

Локид в нетерпении сжал челюсти и щелкнул пальцами. И в тот же миг седые волосы старухи приобрели медный оттенок, кожа разгладилась, а в блеклых глазах проступила синева. Румянец коснулся щек, а сухие тонкие губы распустились нежным цветком.

— А если так? — сотворив в воздухе зеркало, он развернул его к хозяйке комнаты, давая той насладиться собственным отражением. — Хороша?

Женщина с восхищением разглядывала себя несколько секунд, а затем махнула рукой, и зеркало развеялось дымом.

— Воистину, мастер… Так и быть, расскажу тебе, что смогу.

Она вновь перемешала колоду и протянула ее бесу.

— Тяни. Три таро — три откровения.

— Может, сначала услышишь мой вопрос?

— Нет нужды. Ты видел сон, где светлая душа обращается смертной пеной. Твой друг ничего не желает рассказывать, ибо сам повязан по рукам и ногам, и ты пришел за ответом ко мне. За спасением для него и для нее… Ясно как день, — Кассандра самодовольно улыбнулась на его хмурый взгляд и спросила: — Сердце твое забилось с ней в унисон, Ноэ?

— Какое тебе дело до моего сердца?

Она гортанно расхохоталась.

— Мне? Никакого. Просто интерес. Не хочешь — не сознавайся. Но как бы не было поздно потом… Мужчины, вечно вы так. Пока до вас дойдет, что вы чувствуете, зазнобы ваши уж успевают выскочить замуж и нарожать с пятóк ребятишек.

— Говорит мне обреченная Аполлоном на безбрачие девственница… — едко парировал Локид и, вытянув из колоды три карты, бросил их к ногам жрицы.

— Так-так… Интересно, — протянула Кассандра. — Первая таро — «Влюбленные», — и игриво покосилась на замершего мужчину. — Но это ложное значение. Дело не в любви или привязанности, не только в них. Карта несет в себе иной смысл — противоречия, альтернативы. Ты встанешь перед выбором — прихоть или долг, прошлое или будущее, друг или враг, жизнь старая или жизнь… иная.

— Как обычно, — недовольно мотнул головой бес, — Туманный сказ из раза в раз. Конкретнее, Кассандра.

Она погладила подушечками пальцев изображение и выдохнула, прикрыв глаза:

— Лайя, да? Красивая… Да вот про тебя ли? Чистая. Как такая может твоей душе откликнуться? Хотя… Впрочем, ещё слишком рано судить. И может быть, если все переменится и сложится так, как пожелает твое чёрное сердце — она будет твоей. Но не прежней.

— Да чтоб тебя, женщина! Что это значит?

— «Слепая страсть не достигает цели»… — она потянулась к следующему таро, оставив вопрос висеть в воздухе.

«Знал же… Знал, что толку не будет.»

— «Пятерка кубков», — шелест ее голоса всколыхнул пламя свечей. — Сожаления, горе, напрасные чаяния. То, что было спасением, станет тяжким препятствием… Всё это ляжет на плечи тебе, подобно зимним сумеркам. Но ты найдешь способ все разрешить. И поможешь другим. Если разрушишь старые узы и пересилишь собственный эгоизм, которого в тебе больше меры, — она внимательно посмотрела на него и кивнула. — Пересилишь.

— Чудесно… — сквозь зубы буркнул Локид, опуская взгляд на последний аркан. — А что с этой?

Женщина перевернула третью карту и ахнула:

— «Дьявол» рядом с тобой… Искусивший и уже ослепивший одного. Тот оступился и не может обратно повернуть, идёт кривой дорогой во мрак. Разрушает себя, тянет следом других, мучается. Зависим, подчинён, не справится сам, — она подцепила таро кончиками пальцев и опустила изображением вниз. — И тебе искуситься предстоит. Делай то, что должно, решай и умом, и сердцем, не зря же они даны тебе. Спасай или сдавайся.