— Моя Королева, – еще раз попытался привлечь к себе ее внимание Хазел. – Вторжение-…

— Взгляните на тех, кто решил этот потенциал реализовать и отдал ради него всё. Пирры Никос и Жаки Шни нашего мира – атлеты и предприниматели. Люди, которые каждый час своей жизни усердно трудятся над достижением поставленной цели, отказывают себе в любой мелочи и проливают целые реки пота. Счастливы ли они? Нет! Им приходится выдавливать из самих себя последние соки. А кто тогда счастлив? Вы! Жирные ублюдки, которые за всем этим наблюдают!

— Вот уж точно подмечено… – усмехнулась Салем. – Вкладываешь в дело все силы, а в итоге у тебя остается только тоска и желание жить как-нибудь попроще. И он это прекрасно понимает, Хазел. Потенциал – вовсе не дар, а такая линейка, которой тебя, скорее всего, забьют до смерти. Ты либо не сумеешь сравняться с выставленной на ней отметкой и всю жизнь проживешь в горьких сожалениях, либо будешь постоянно стремиться к заветному числу и ни на секунду не сможешь расслабиться. Ну, или поймешь, что про твой “потенциал” тебе изначально наврали, что окончательно сокрушит любую веру в себя.

Салем повернулась к нему, поудобнее устроившись на подушке и указав бутылкой в сторону комедианта на экране телевизора.

— Найди его, Хазел. Отыщи этого мужчину и скажи ему, что он прав.

— Моя Королева… Вы пьяны?

— Пьяна? – переспросила Салем, удивленно посмотрев на бутылку в своей руке и внезапно икнув. – Не знаю… Но я знаю, как в этом можно удостовериться!

Она поднесла к губам горлышко и опрокинула в себя остаток вина, а затем швырнула опустевшую емкость прочь. Бутылка упала на мягкую траву и громко звякнула, но не разбилась.

— Моя Королева…

— Ты так и будешь это повторять? – поинтересовалась Салем. – Моя Королева, Моя Королева, Моя Королева – как заевшая пластинка. Хазел, у вас есть огромный потенциал. У всех вас.

— У всех нас?..

— Да, у всех троих Хазелов. Нет, подожди… Почему вас теперь четверо? Забавно. Вы скрывали от меня позволяющее создавать клонов Проявление?

Он вздохнул.

— Нет у меня такого Проявления.

— Т-тогда получается, что среди нас завелись самозванцы! – воскликнула Салем, ткнув пальцем в левого Хазела. – Вот этот кажется мне каким-то подозрительным. Убейте его.

“Похоже, она слишком много времени провела в сети”, – мрачно подумал Хазел. – “Просто замечательно…”

Он забрал две оставшиеся бутылки и переложил туда, где Салем не могла о них споткнуться. Пусть она и была бессмертной, но такое происшествие вряд ли бы смогло поднять ей настроение. К тому же алкоголь на нее долго не действовал, а потому Салем вскоре наверняка протрезвеет.

— Моя Королева, мне кажется, что враги пытаются вас отвлечь…

“Причем довольно успешно”, – мысленно добавил Хазел.

— Разве это имеет хоть какое-то значение? – пробормотала Салем, потянувшись за одной из бутылок, которые он только что убрал подальше от нее.

Так и не добившись какого-либо результата своими силами, она оскалилась и взглядом заставила Хазела переместить вино обратно. Как-либо помешать ей и дальше напиваться он попросту не мог.

— Гриммы по-прежнему штурмуют город, ведь так? Я им для этого не нужна. Целую вечность ждала нынешнего момента, но каким же он оказался скучным, Хазел. Невероятно скучным!

Она ткнула пальцем в сторону стен Вейла, на которые пытались взобраться орды монстров.

— Я не сражаюсь, не веду их в бой и даже не придумываю для них стратегию. Когда они победят, то это будет моя победа или Бога Тьмы? В конце концов, Гриммы принадлежат именно ему, а я просто бросаю их вперед в надежде на то, что у них что-нибудь получится.

Салем сделала паузу, вытащила из бутылки пробку и жадно приложилась к горлышку.

— Потенциал, Хазел, – продолжила она. – Есть ли у меня вообще какой-нибудь потенциал? Думаю, что есть. Достаточно большой, чтобы прожить неплохую жизнь, полюбить, вырастить детей и умереть. Чтобы они потом вспоминали обо мне с теплотой… А вместо этого я получила то, что получила!

Салем обвела окрестности рукой с зажатой в ней бутылкой и пояснила:

— Я оказалась заперта в отвратительном теле в окружении монстров!

— Я тоже здесь нахожусь, – напомнил Хазел.

— Знаю, – кивнула Салем. – Ты входишь в понятие “монстры”.

Он поморщился.

— Моя Королева, – произнес Хазел, решив попытаться прибегнуть к дипломатии. – Сдается мне, что вы угодили в ловушку Жона Арка. Знакомя вас с плодами цивилизации, он увеличивает количество причин, по которым вы можете отказаться от уничтожения человечества. Поскольку ему точно не удастся победить в открытом бою, Арк решил пойти на хитрость.

— Хазел, ты сегодня необычайно красноречив. Неужели тренировался? – улыбнулась Салем, после чего посмотрела в небо и покачала головой. – Я вовсе не идиотка, чтобы не понимать, что он делает. И мое понимание, к слову, ничуть не отменяет его правоты: если я полностью уничтожу человечество, то что тогда останется для меня? Облака? Животные? Растения? Гриммы? Я буду окружена ими вечность. Похоже это на идиллию? Возможно, на некоторое время они и принесут мне покой, но не на всю мою бесконечную жизнь!

Она вновь приложилась к бутылке, после чего продолжила:

— Что мне с ними делать? Учиться охотиться? И на сколько лет это меня займет? Или стать фермером? Тоже может ненадолго сработать. Буду рисовать, писать и петь, но ни одна тварь в дикой природе не сумеет оценить мои достижения. Рано или поздно я не выдержу и начну их убивать: сперва кроликов, потом птичек, а затем перейду и на растения… Вскоре мне останется только сойти с ума в бесплодной пустоши, в которую я превращу Ремнант.

— Моя Королева…

— Но и это еще не самое страшное! – крикнула Салем. – Возможно, сходить с ума мне придется в компании голоса Озмы в моей голове! Озмы! Ты способен представить себе такое?! Или он вообще займет мое тело, оставив меня на целую вечность запертой внутри без каких-либо сил хоть что-то изменить!

Хазел ничего подобного представлять себе, разумеется, не желал, но после красноречивого описания Салем просто не мог не содрогнуться.

Для него, винившего Озпина в смерти сестры, участи хуже, чем вынужденное сосуществование с этой тварью, выдумать было невозможно. Вероятно, Салем воспринимала подобную перспективу еще хуже.

— Вы обещали мне убить Озпина.

— Озпин давным-давно мертв. Ну, чисто технически.

Хазел сжал кулаки.

— Он до сих пор жив!

— И существует в голове подростка, Хазел. Хочешь убить каждого ребенка, в которого вселится Озма? – спросила Салем. – Ну, тут нет абсолютно ничего сложного: берешь его за ногу и бьешь с размаху о дверной косяк, пока у тебя в руках не останется окровавленный кусок мяса.

Воображение моментально нарисовало соответствующую картину, тем самым заставив Хазела отступить на шаг назад.

— Вот именно, – проворчала Салем. – Твоя месть будет длиться вечно и закончится ничем. Даже если я уничтожу жизнь на планете, Озма всё равно продолжит существовать. К тому же Боги, насколько мне известно, сотворили новые миры после того, как признали наш “неудачным”, так что Озма имеет все шансы ускользнуть в один из них. В итоге я накажу всех, кроме, собственно, самого виновника, а он будет спокойно себе жить в какой-нибудь утопии.

— И что же теперь делать? – спросил Хазел. – Остановиться? Отступить? Сдаться?

— Не знаю! – крикнула Салем и, оскалившись, уставилась на него, из-за чего он в ужасе замер. – Я не знаю, Хазел! И почему бы хоть раз в жизни не поискать свои собственные ответы, а не полагаться, как обычно, на чужое мнение? Я тебе не мать, не нянька и уж точно не твоя проклятая сестра!

Он снова вздрогнул, но Салем явно не собиралась останавливаться:

— Я оказалась в такой же ситуации, как и ты, и просто не представляю, что следует делать дальше. Уничтожить человечество и обречь себя на вечность в пустом мире? Позволить им жить, а самой влачить жалкое существование в полной изоляции? Собрать Реликвии вместе и дать тупым Богам решить мою судьбу? Я! Не! Знаю! А теперь иди отсюда, чтобы я могла отвлечь себя какой-нибудь ерундой и хоть на время позабыть обо всех проблемах.