— Но за моими силами?

— Да.

— Хм… По крайней мере, это честно, – пробормотала Фрия, закрыв глаза и откинувшись на подушку. – Расскажи, что происходит снаружи. Винтер от меня всё скрывает, но я не глухая, а стены всё же пропускают часть звуков и вибрации.

— Гриммы прибыли в Атлас в количестве около двух миллионов особей. Битва только что началась.

Синдер коротко пересказала известные ей моменты и продемонстрировала некоторые фотографии с записями на экране своего свитка. Фрия слушала ее, наблюдала отрывки новостных репортажей и чувствовала, как внутри поднимался ужас.

— Атлас выстоит, – подвела итог Синдер. – По крайней мере, все в это верят. Но жертв будет очень много – да и то лишь в случае, если дело ограничится прямой атакой на стены города. Думаю, и так ясно, что осада может пойти по не столь радужному сценарию. Атлас, наверное, все-таки не падет, но… полагаю, ты и сама всё прекрасно понимаешь.

— Понимаю, – кивнула Фрия, вернув ей свиток. – Удивлена, что меня до сих пор не убили.

— Для такого поступка они слишком мягки и слабы. Их страшит необходимость принимать жесткие решения.

Фрия приоткрыла один глаз и улыбнулась.

— Да? А кое-кто называет это “гуманизмом”. Вот если бы ты сейчас оказалась во главе Атласа, то как бы поступила?

— Выкатила бы тебя в инвалидном кресле на стену и приказала наносить удары один за другим, пока ты не испустила бы дух.

— Хм… Довольно цинично. Ты заставила бы меня применять мои силы для защиты Атласа до самой смерти, понадеявшись на то, что они потом уйдут не слишком далеко, а потом повторяла бы процесс снова и снова, верно?

Синдер молча кивнула.

Это было ужасно, жестоко и крайне эффективно.

Фрия задумалась, сжимая в ладонях чашку с чаем.

Предложенная Синдер стратегия предназначалась для куда более безжалостных времен, когда множество жизней приносилось в жертву ради общего блага. Но сейчас снаружи бушевала как раз такая битва.

— Расскажи мне о себе, Синдер, – наконец попросила Фрия. – Только не о прошлом, а о том, кто ты есть на самом деле. Каковы твои мечты? И пожалуйста, ограничься чистой правдой, поскольку ни у одной из нас нет времени на полуложь и прочие приукрашивания.

Синдер некоторое время смотрела на нее, после чего кивнула.

— Хорошо. Я – весьма жестокая женщина. Наверное, социопатка, а кое-кто и вовсе назвал бы меня психопаткой. Достаточно сказать, что я присоединилась к самому злому существу на всём Ремнанте только ради получения могущества и до сих пор желаю его обрести. Просто ко мне пришло осознание, что с Жоном Арком шансов на успех будет куда больше.

— И ты предпочитаешь всегда находиться рядом с тем, кто стоит на вершине?

— Да. Не стану лгать, утверждая, будто чьи-то там жизни важнее моей собственной. Это не так. По крайней мере, для меня самой. Я эгоистична и не стесняюсь данный факт признавать.

— Все люди эгоистичны, девочка. Мы ставим себя в центр наших маленьких вселенных, беспокоясь лишь о небольшой толике населения планеты – тех, кто нам дорог. Разумеется, существуют и другие. Они посвящают свои жизни благотворительности, но даже им видна только крохотная часть огромного мира. У всех нас восприятие серьезно ограничено…

— Ради собственного выживания я готова сделать то, что будет необходимо, – пожав плечами, продолжила Синдер. – И к Жону присоединилась как раз по этой причине – он стал моим единственным шансом на жизнь, поскольку Салем явно ищет способ сделать ее как можно короче и мучительнее.

— Тебе некуда бежать…

— Да.

У нее не имелось никаких других вариантов и, подобно загнанной в угол крысе, она была крайне опасной. Синдер просто не могла ни вернуться к своей прежней хозяйке, ни покинуть нынешнего. Даже предавать его для нее не имело ни малейшего смысла.

И да, разумеется, Фрия знала и о магии, и о Салем, раз уж обладала осколком первого в виде сил девы и сражалась со второй.

— Не могу назвать Винтер плохой, – задумчиво произнесла она. – Смелая, верная и целеустремленная. Пусть опыта общения ей иногда не хватает, но Атлас она будет защищать до последнего вздоха. Или у тебя есть что возразить?

— Нет. Ты ее знаешь гораздо лучше, чем я, и скорее всего, не ошибаешься. Винтер легко умрет за Атлас.

— А ты?..

— Мне на Атлас наплевать, и умирать здесь я точно не планирую.

— Разве это не трусость?

— Сдохнуть может любой, Фрия, и никакой храбрости тут не требуется. Да, Винтер смелая и верная, но еще совершенно не гибкая. Она подчиняется чужой воле и всегда будет стараться сдерживать силы девы, потому что именно это ей и прикажут. Кто-то другой станет решать за нее, как именно воспользоваться подобной мощью, и даже если распоряжения окажутся неверными, Винтер всё равно их выполнит, потому что так поступают хорошие солдаты.

— А ты проигнорируешь “неправильные” приказы?..

— Да. Я предпочту выжить и достичь моих целей, а тот, кто считает иначе, может попытаться меня остановить, – ответила Синдер, подавшись вперед. – Я присоединилась к Салем – думаю, это само по себе многое говорит о моей решимости идти до самого конца. Поражение от руки Жона в данном плане абсолютно ничего не изменило. Я не собираюсь погибать и обязательно одержу победу!

Девчонка возле двери трижды хлопнула ладонью по стене, привлекая к себе их внимание. Она так и не произнесла ни единого слова, лишь покачав головой, указав на выход и ткнув пальцем за спину.

Синдер поспешила придать лицу спокойное выражение, после чего поднялась со стула, отряхнула платье и вежливо кивнула.

— Похоже, нам уже пора уходить.

— Я не стану упоминать о вашем визите, – сказала Фрия, вновь откинувшись на подушку. – И с удовольствием встречусь как-нибудь потом. В последнее время я вижу исключительно Винтер, и было бы неплохо поговорить с кем-нибудь еще, чье мнение отличается от ее. Как насчет завтра?

— Постараюсь прийти утром, – пообещала Синдер. – А пока вынуждена откланяться.

Они обе выскользнули за дверь, оставив Фрию дожидаться следующей гостьи – Винтер, разумеется, поскольку никому больше не было дозволено сюда приходить. И она появилась всего через пять минут после ухода Синдер.

— Как проходит битва? – поинтересовалась Фрия.

Винтер замерла.

— Какая битва?..

— Я же не глухая и прекрасно слышу грохот взрывов. Кроме того, ты явно вымотана, а на твоих сапогах остались пятнышки грязи, чего в обычное время не бывает, – улыбнулась Фрия. – И это уже не говоря о мешках под глазами.

Она не соврала ни единым словом, но чтобы заметить подобные мелочи, следовало изначально знать, на что смотреть.

Винтер некоторое время стояла, пытаясь придумать, как на это следовало ответить. Она действительно была смелой и верной, но гибкости во многих вопросах ей явно не доставало. Винтер попросту не умела самостоятельно принимать решения, предпочитая безукоризненно исполнять чужие приказы.

“И еще она серьезно ошибается в собственной оценке. Да, Винтер умна, но ум без мудрости и опыта мало чего стоит”.

— Итак?.. – поторопила ее Фрия.

— Бой проходит успешно, – сказала Винтер, опустившись на недавно освобожденный Синдер стул. – А как ты сама? Не желаешь ли выпить чаю?

Она всегда начинала разговор с одного и того же. Вообще всегда. И пусть ее действия выглядели данью вежливости, но как подозревала Фрия, требовались они лишь для того, чтобы сломать лед, не прикладывая особых усилий к поиску какой-либо подходящей темы.

— Если не затруднит.

Винтер всегда задавала один и тот же вопрос, и ответ Фрии тоже никогда не менялся. И нет, вовсе не потому, что ей так уж нравился чай. Честно говоря, он уже успел серьезно поднадоесть. Просто не хотелось зря беспокоить Винтер.

Их общение было довольно приятным, но не более того. Фрия предпочитала не сокращать дистанцию с Винтер. Наверное, так на их месте разговаривали бы коллеги в офисе, вспоминая прошедший отпуск. Они знали друг друга, но вряд ли бы получили приглашение на свадьбу, если бы одна из них собралась выйти замуж.