— Мы отправляемся спасать заложников, – заявил Жон.
Янг с облегчением выдохнула. Да и не только она. Само собой, никто не сомневался в том, что какие-то шаги будут предприняты, но они полагали, что взрослые постараются обойтись как-нибудь без их участия.
— Мы? – переспросила Блейк. – Наша команда тоже идет?
— Да. Я отвлеку на себя Тауруса, пока вы с Глиндой и Синдер будете вытаскивать заложников. Ну, большинство из вас. Блейк я возьму с собой.
— Зачем?
— Потому что мне нужны твои советы насчет Тауруса. К тому же нельзя допустить, чтобы его внимание переключилось на кого-либо еще, кроме тех, кто будет стоять перед ним.
Блейк кивнула.
Слова Жона звучали весьма логично. Вряд ли Адам сумеет отвлечься от боя, но если поставить напротив него еще и Блейк, то всё остальное попросту перестанет его интересовать. Впрочем, имелись тут и свои минусы. Один раз появившись перед ним, Блейк уже не сможет никуда уйти, поскольку Адам ее исчезновение сразу же заметит.
Встретившись взглядом с Янг, она снова кивнула, показывая что ее это полностью устраивало.
— Вайсс, – произнес Жон. – Ты сможешь провести их по особняку? Знаю, что тебе тяжело…
— Да, – ответила она немного хриплым голосом. – Я смогу.
— Хорошо. Итак, Глинда возглавит вашу группу, но в ее отсутствии вы будете подчиняться Вайсс. Оскар, мне нужно, чтобы ты нашел заложников из семьи Шни. Справишься?
Блейк с некоторым недоумением проследила за тем, как он на пару секунд задумался, склонив голову набок, после чего кивнул. Впрочем, она тут же вспомнила, что Оскар являлся своего рода шпионом Бикона. Если и существовало удачное время для демонстрации его способностей, то сейчас оно как раз наступило.
— Когда мы отправляемся? – уточнила Руби.
— Как можно скорее. Глинда уже готовит транспорт, а у нас пока имеется шанс составить хоть какой-нибудь план.
Жон устало опустился на диван. Оскар немного подвинулся, но вскакивать и уступать место совсем не спешил.
— Вам придется действовать по обстоятельствам. Я займу Тауруса, а потому помочь ничем не смогу. Как только заложники окажутся спасены, в дело тут же вступит Айронвуд.
— Разве это не нарушит договоренность?
— Нарушит, конечно, – пожал плечами Жон. – Но кого она вообще волнует? Лично я с удовольствием уступлю артиллерии возможность с ним разобраться. Сомневаюсь, что Таурус заслужил честную дуэль. Или ты считаешь иначе?
Последний вопрос явно был адресован Блейк. И пусть она помнила те времена, когда в Адаме имелось что-то хорошее, но взятый в заложники ребенок стал последней каплей. Она покачала головой.
— Вот и замечательно, – продолжил Жон. – Итак, мне нужна твоя помощь, Блейк. Я хочу знать о Таурусе всё.
— Насчет его боевого стиля?
— Вообще всё. Боевой стиль, ведущую ногу, старые раны, аллергии… в особенности аллергии. Необходима любая информация, способная дать мне хоть малейшее преимущество. Забудьте о чести и правильности, – вздохнул Жон. – Не буду вам лгать, девочки, но если я сойдусь с ним в поединке, то наверняка погибну.
Каждая из них в ужасе уставилась на него. Разумеется, сильнее всех подобное признание подействовало на Янг с Руби, но и Блейк никак не могла сказать, что осталась совсем уж равнодушной.
Руби вообще выглядела так, словно была готова начать спор, но заметив серьезное выражение лица Жона, прикусила нижнюю губу и с отчаянием посмотрела на Блейк. Да и Янг, к слову, сделала то же самое, вот только в ее взгляде читалось не отчаяние, а мрачная решимость.
Блейк знала, что Адам был очень сильным. Он не просто так стал символом Белого Клыка, за которым охотно шли фавны. Им требовался чемпион – тот, кто сумеет не только придумать выход из любой ситуации, но и осуществить свою идею. Адам на эту роль подходил просто замечательно.
Жон тоже был крайне опасным противником, с чем вряд ли бы кто-то стал спорить, но его наиболее сильные качества лежали в совсем другой плоскости: в лидерстве, убеждении и тех знаниях, которые позволяли успешно руководить Биконом. Адам же всю свою жизнь посвятил оттачиванию именно боевых навыков.
Жон и в самом деле мог в ближайшее время погибнуть, а Блейк с удивлением осознала, насколько ее потрясла данная перспектива.
— Блейк, – произнес Жон, явно заметив ее состояние. – Ты мне поможешь, Блейк?
— Д-да, конечно. Я…
Основная проблема заключалась вовсе не в ее нежелании отвечать на вопросы, а в той пустоте, в которую утыкался мозг Блейк при попытке найти какую-нибудь уязвимость Адама. У него попросту не имелось очевидных слабых мест – по крайней мере, таких, которыми мог бы воспользоваться Жон.
Адам предпочитал ближний бой, стреляя на средних дистанциях из ножен-дробовика. Жон также сражался в рукопашную. Адам был очень быстр, пусть даже не мог похвастаться большим запасом ауры. Наверное, ему бы хватило и одной очень мощной атаки или Проявления, но Жон ничего подобного ни разу не продемонстрировал.
Боевой стиль?..
Ну, в том, который использовал Адам, практически не имелось каких-либо слабостей. Он усердно тренировался, стараясь от них избавиться. Именно в ближнем бою Адам был наиболее силен, и к сожалению, Жону придется биться с ним лицом к лицу.
“Очень неудачный противник”, – подумала Блейк. – “У Адама найдется чем ответить на каждый его прием”.
Но в том-то, наверное, и заключался весь смысл. Адам просто не стал бы вызывать Жона на поединок в прямом эфире всех международных телеканалов, если бы не был уверен в собственной победе. Он желал унизить противника и имел все шансы осуществить свою задумку.
“Что-то всё равно должно быть…”
Блейк закрыла глаза и прикусила губу, напрягая память в поисках ответа.
“Не бой, нечто другое… Какое-нибудь уязвимое место, которым можно воспользоваться…”
— Гнев, – наконец произнесла она. – Адам очень быстро выходит из себя.
— И становится слабее? – уточнил Жон.
— Н-нет, не слабее. Безрассуднее и агрессивнее. Наверное, при помощи этого есть шанс добиться кое-какого преимущества. Я не знаю… Но думаю, разозленный Адам всё равно будет гораздо лучше Адама спокойного и сосредоточенного.
Янг согласно кивнула, и вскоре Жон последовал ее примеру.
Гнев вовсе не делал Адама слабее или медлительнее, но подтачивал внимание и заставлял совершать ошибки.
— Итак, мне необходимо его разозлить – настолько сильно вывести из себя, чтобы он совсем потерял голову, – произнес Жон, в то время как все посмотрели на Блейк. – Есть какие-нибудь идеи? Может быть, оскорбить Белый Клык? Сказать что-то расистское?
— Камеры, – напомнила Янг. – Мы, конечно, будем знать, что это неправда, но телезрители могут возмутиться.
— К тому же Адам привык к проявлениям расизма, – добавила Блейк. – Нет, тут необходимо нечто такое, от чего у него моментально вскипела бы кровь. Он всегда зол, но тебе нужно окончательно вывести его из себя. Единственный раз, когда я видела Адама в подобном состоянии, был…
Она замолчала и резко побледнела, но так продолжалось недолго. Блейк ощутила, как на ее лицо выполз румянец, а пришедшая в голову идея заставляла дрожать от ужаса, смущения и унижения.
Зато это точно выведет Адама из себя.
— У меня есть одна… мысль. Но…
— Но что? – спросил Жон, подавшись вперед. – Сейчас я уже готов сделать вообще что угодно.
И еще Блейк хотелось, чтобы он не наклонялся к ней настолько близко.
— Ну, камеры будут транслировать всё происходящее, а потому могут появиться кое-какие нежелательные побочные эффекты. После боя, конечно. Если ты готов немного пожертвовать своей репутацией… Не как в случае с расизмом, но всё же…
— Блейк, – произнес Жон. – Меня устраивает любой вариант, в котором будет это самое “после боя”. Неважно, насколько безумна твоя идея. Если она сумеет разозлить Тауруса до потери способности соображать, то мы ее попробуем.
Блейк невольно поежилась, а затем спросила:
— А что скажут мисс Гудвитч и Нео?
