— Хм-м… – протянул Роман, посмотрев на дверь. – Мне кажется, Озпин обязан хоть что-то знать о своей бывшей жене. Либо он это от нас скрывает, либо был самым худшим мужем за всю историю человечества.

— Или просто позабыл обо всем за столько-то лет, – пожал плечами Жон, посчитав нужным встать на защиту своего бывшего начальника. – Я и о том, что случилось в прошлом году, уже плохо помню. Что уж тут говорить о событиях тысячелетней давности?

— Может быть, ты и прав…

Наверное, следовало дать Роману выходной и не тащить с собой на встречу с внушавшей ему самый настоящий ужас Синдер, но Жону в данном деле требовалось мнение человека, которому он мог доверять.

“Ладно, потом как-нибудь компенсирую ему неудобства”.

— Какие-либо советы будут? – спросил Жон, когда они остановились возле двери, ведущей в коридор с камерой Синдер.

— Соглашайся со всем, что она скажет, – ответил Роман. – По крайней мере, я в свое время именно так и поступал.

Он прошел внутрь, заглянув в комнату с терминалом видеонаблюдения. Там оказалась Винтер, которая уставилась в экран со странной смесью недоумения и ярости. Заметив Жона, она вздрогнула, словно являлась любопытным подростком, которого застали за просмотром чего-то такого, что ему смотреть было не положено. Впрочем, уже через мгновение Винтер сумела взять себя в руки и, нахмурившись, вновь уставилась в экран.

— Я думала, что ты теперь до завтрашнего утра будешь крутиться вокруг своей девчонки.

— Сейчас закончу кое-какие дела и вернусь к ней, – ответил Жон, после чего кивнул в сторону монитора. – Чем она занималась всё это время?

— Сидела на кровати, глядела прямо в объектив камеры и самодовольно ухмылялась, – проворчала Винтер, отодвинувшись от экрана и позволив Жону самому взглянуть на эту картину.

Синдер и сейчас делала всё то же самое, о чем сказала Винтер.

— Мне это не нравится, – пробормотал Роман. – Мне это совсем не нравится.

— Он на грани нервного срыва, – пояснил Жон, когда Винтер вопросительно уставилась на него. – Первым наткнулся на Синдер.

— Она стояла там, – продолжил бормотать Роман. – Стояла рядом с трупом и довольно улыбалась. А потом серьезно посмотрела прямо мне в глаза и заявила, что больше не будет играть в наши игры. Что все они видны ей насквозь.

Роман покачал головой.

— А затем она взяла и сдалась. Вот просто так. Ничего подобного никак не могло произойти. Она явно что-то задумала.

— В этом ни у кого никаких сомнений не возникает, – произнесла Винтер, почему-то с подозрением покосившись на Жона – словно это именно он оказался виноват в странном поведении Синдер. – Надеюсь, ты не возражаешь против моего наблюдения за вашей беседой? Здесь нет противоречия нашему договору, да и генерал Айронвуд желает понять, что конкретно сегодня произошло в Биконе.

— Не возражаю. Может быть, хотя бы у тебя или у него получится это сделать.

Винтер задумчиво кивнула.

— Может быть…

Жон не слышал в ее голосе ни малейшей уверенности, но честно говоря, и сам ничем таким не был способен похвастаться. С другой стороны, пока Глинда занималась телом Воттса, Нео выздоравливала в медпункте, а Озпин возвращался в Бикон, ему требовалось разобраться хотя бы с этим делом.

Он вздохнул и направился к нужной двери.

При виде него улыбка Синдер стала еще шире. Она поднялась с кровати и направилась к Жону, соблазнительно покачивая бедрами.

Когда-то подобные приемы заставляли его сердце бешено колотиться, а кровь – приливать к определенным местам, но с тех пор он успел немало узнать о ней и даже лишить Синдер глаза, изуродовав половину лица. Нет, ее внешний вид уже не оказывал на него прежнего воздействия, а вот неожиданно захлопнувшаяся за спиной дверь вызвала ощущение крайней уязвимости.

— Здравствуй, Жон. Полагаю, тебе понравился мой подарок?

“Подарок?..”

— Артур Воттс… У меня еще не было возможности взглянуть на него своими глазами – пришлось разбираться с Тирианом.

— Жаль, – произнесла Синдер, немного склонив голову набок. – Я надеялась, что ты оценишь его по достоинству. Вина?

— Конечно же, оценю, – кивнул Жон, усевшись на единственный в комнате стул. – И да, с удовольствием.

Синдер устроилась на своей кровати так, что их колени соприкасались. Затем она поставила на столик два пластиковых стакана и налила в них вино из картонной упаковки. Ничего стеклянного, что можно было бы использовать в качестве оружия, здесь, разумеется, не имелось.

— Помню, мы с тобой довольно часто так сидели, – сказала Синдер, передав ему первый стаканчик и отпив из второго. – Один раз еще до того, как я появилась в Биконе, и не единожды после. Только мы вдвоем и наши планы… Хотелось бы мне, чтобы ты тогда принял мое предложение. Мы бы стали… чем-то невероятным.

Она мечтательно улыбнулась.

— Извини. У меня в тот момент имелись свои собственные цели.

— О, я всё понимаю. С моей стороны оказалось довольно наивно полагать, будто ты мог так легко мне сдаться. Теперь это очевидно. Ты, Жон, стал директором Бикона и, пожалуй, наиболее влиятельным человеком на всем Ремнанте. Ну, по крайней мере, точно входишь в первую пятерку. Само твое возвышение со столь скромной исходной позиции многое говорит о тебе.

Синдер посмотрела на него единственным оставшимся у нее глазом.

— Должна признать, я весьма впечатлена.

— Слухи о моих достижениях сильно преувеличены, – пожал он плечами, сделав глоток из своего стаканчика. – Но почему бы не перейти к нашим делам? Ты убила Воттса и позволила вновь отвести себя в камеру. Зачем? Можно ведь было воспользоваться выпавшим шансом и сбежать, верно?

— Ну же, Жон, к чему такие вопросы? – рассмеялась Синдер. – Неужели всё еще играешь для тех, кто сейчас наблюдает за нами? Или подобные игры уже стали частью твоего характера?

Он слегка нахмурился.

— Игры?..

— Продолжаешь притворяться? Даже сейчас? – усмехнулась Синдер, вытерев выступившую из глаза слезу. – Ладно, если желаешь, то я объясню. Понимаешь ли, все твои планы и схемы для меня теперь – открытая книга.

Она наклонилась к Жону и улыбнулась.

— Воттс считал себя самым умным и хитрым. Он проник в Бикон, но так и не сумел увидеть картину целиком. Ты сам дал ему это сделать, специально покинув школу. Ты позволил Воттсу добраться до меня и освободить.

Синдер уставилась Жону прямо в глаза.

— Потому что тебе хотелось устроить мне испытание – посмотреть, решу ли я вновь стать твоим врагом.

“Какого хрена?..”

— Но я догадалась об этом! – похвасталась она. – Я и больше никто! Все твои мелкие “оплошности”, моменты проявления “неуверенности в себе” и откровенная демонстрация “слабости” – именно они заставляют окружающих терять бдительность. Я уже один раз попалась на твою игру, и снова такое точно не произойдет. Мне наконец видны все твои планы и цели. И это… это гениально!

Синдер окончательно выжила из ума. Иного объяснения тут попросту быть не могло.

“Опять повторяется всё та же история. Айронвуд после битвы за Бикон решил, что всё прошло по моему злодейскому плану, хотя это была чистая случайность. Но тут даже никаких стечений обстоятельств нет. Синдер легко могла сбежать вместе с Воттсом, если бы сама же его и не убила, зачем-то пожелав остаться здесь”.

Она даже не понимала, что собственноручно загнала себя в ловушку, а единственными играми были ее собственные умственные упражнения по поиску его несуществующих планов.

Жон заметил, как Синдер на него смотрела, и припомнил совет Романа. Тут требовался хоть какой-то ответ, и ему не оставалось ничего иного, кроме как действительно во всем с ней согласиться.

Он улыбнулся, постаравшись как можно точнее скопировать выражение лица Синдер еще тех времен, когда она пыталась им манипулировать. Ну, или думала, что Жон уже был у нее под каблуком. Теперь наступила его очередь делать то же самое.

— Ты всё правильно поняла, Синдер.

Ее глаз на мгновение округлился, после чего она поспешила его закрыть. На ее лице появилась настолько довольная улыбка, что начало складываться такое впечатление, будто Синдер удалось достичь нирваны. Отлично различимая дрожь, которая прошла по ее телу, в этом только помогала.