Разумеется. А что еще ему оставалось делать – не признаваться же в собственной лжи, верно? К сожалению, многие фавны слишком уж легко ему верили.

— Кали может подтвердить подлинность Сиенны, а ты потом объявишь об этом народу Менаджери, – предложила Блейк.

— Ага, – кивнул Гира. – И сколько я после такого проживу?

У Блейк перехватило дыхание.

Ее отец был прав – Адам ни в коем случае не оставит нечто подобное без соответствующего наказания.

— Я-я вовсе не это имела в виду…

— Знаю, – рассмеялся Гира. – Вот просто не поверю в то, что ты собиралась попросить меня пойти на верную смерть, котенок. Думаю, тебе куда привычнее чуть более прямолинейные методы решения проблем, но я постараюсь подточить основу его власти, не привлекая к себе лишнего внимания. Да, мне бы очень хотелось прийти к этому ублюдку и сломать ему хребет, но я погибну задолго до того, как добьюсь хоть какого-нибудь результата. То же самое произойдет и в том случае, если попытаться опровергнуть заявления Адама.

То есть он находился под постоянным наблюдением, и это было еще обиднее из-за того, что именно Гира когда-то и создал Белый Клык. Стоило ему сделать какой-нибудь “неправильный” шаг, и он умрет, а Адам тут же получит неограниченную власть в пределах Менаджери. Требовалось действовать гораздо более осторожно и выражать свое несогласие с нынешним руководством Белого Клыка лишь по малосущественным мелочам.

Блейк ощутила, как внутри нее всё перевернулось.

— Пожалуйста, не совершай каких-нибудь глупых поступков, ладно? – попросила она.

— Я? Кажется, глупые и опасные поступки – это именно твоя прерогатива. Полагаю, мне стоит просто встать на защиту тех, кто не желает сражаться. Тогда удастся совершить хоть что-то полезное, прямо не выступив против Адама и в то же время заметно усложнив ему жизнь, поскольку в данном случае избавиться от меня окажется довольно непросто.

Блейк до сих пор никак не могла поверить в то, о чем они сейчас говорили, да еще и настолько спокойно… Ну, то есть во вполне вероятный вариант, когда ее бывший парень казнит ее же собственного отца.

Блейк захотелось отыскать Адама и как следует его избить.

— Что ты намерен предпринять? – спросила она.

— Буду работать над предотвращением войны между Менаджери и Королевствами. К сожалению, это позволит Адаму действовать немного свободнее, но хотя бы не даст втянуть в конфликт ни в чем не повинных фавнов. Куда важнее то, что братья Албейн наверняка сочтут подобные меры полезными для себя, а потому, вероятно, прикроют меня от Адама.

“Вероятно… А ведь могут и не прикрыть”.

В голове у Блейк вновь всплыли слова Руби.

Если Гира погибнет, то сколько всего останется недосказанным?

— Я люблю тебя! И извини, что вступила в Белый Клык…

Выражение его лица заметно смягчилось.

— Я тоже тебя люблю, котенок. И еще горжусь тем, какой ты стала, так что твои побег и вступление в Белый Клык имеют и свои плюсы. Думаю, это дало тебе определенный опыт, а в нашем мире за него обычно приходится очень дорого платить.

Блейк расправила плечи, после чего подтянула к себе стул и уселась на него. В конце концов, зачем было спешить завершать звонок, когда она так долго не разговаривала с отцом?

Рядом с ней с улыбкой устроилась Кали.

— А теперь давай перейдем к куда более важным делам. Расскажи мне о Биконе, друзьях, уроках и тех приключениях, в которые ты вляпалась на этот раз.

— С чего ты взял, что я во что-то там “вляпалась”?

— Назовем это интуицией.

— Ну, было один раз кое-что необычное, – немного покраснев, призналась Блейк. – Или не один…

***

Жон, Барт и Питер подняли свои кружки, синхронно выпили их содержимое и дружно вздохнули, улыбнувшись, откинувшись на спинки стульев и собравшись насладиться красотой окружающего мира.

— Джентльмены-… – начала было Глинда.

— Тс-с-с, – в один голос прошипели они. – Кофе. Мы слишком долго его ждали.

Глинда закатила глаза и посмотрела на Романа, который как раз поднес ко рту бутылку пива. Тот испуганно замер, но затем вспомнил, что его подобные мелочи ничуть не волновали, и продолжил пить. Сидевший рядом с ним Кроу опустил свою бутылку и несколько неразборчиво обругал “гнусного похитителя фляжек”.

— Почему ваша алкогольная зависимость беспокоит меня гораздо меньше, чем вот это?! – поинтересовалась Глинда.

— Наверное, потому что мы начинаем чудить совсем не после одного-единственного глотка, – ответил Кроу. – Ох, наконец-то! Из-за проклятого эмбарго я даже не мог выпить!

— И это говорит парень, который умеет превращаться в птицу, способную легко долететь до ближайшего бара, – проворчал Роман. – А мне требовалось неделями обходиться без нормальной выпивки и сигар. Я уже был готов пойти на штурм Вейла во главе армии недовольных студентов.

— Что-то я сомневаюсь в том, что наши студенты могут испытывать недовольство из-за отсутствия табака, – заметила Глинда.

— Еще как могут. Видишь ли, мое настроение напрямую зависит от того, сколько сигар я выкурил, а та морока, которую испытывают студенты, обратно пропорциональна моему настроению, – пояснил Роман. – То есть чем больше у меня будет табака, тем меньше станут страдать студенты. В общем, если кого и следует винить в их ненависти ко мне, то только Айронвуда.

Внезапно очнувшийся от наведенного при помощи кофе дурмана Жон перехватил попытавшуюся придушить Романа Глинду.

Сидевшая в уголке Сиенна тихо рассмеялась.

— Это оказалось даже забавнее, чем я ожидала.

— А она что здесь делает?! – прорычала Глинда.

— Находится под нашим наблюдением, – ответил Жон, оттащив ее подальше от Романа. – Мы привели сюда Сиенну вовсе не потому, что хоть сколько-нибудь ей доверяем. Как раз наоборот.

Похоже, его слова немного успокоили Глинду, так что Жон продолжил:

— А еще она сегодня будет помогать Барту с его уроками, пока я разбираюсь с Винтер, Кали и Советом Вейла, – вздохнул он. – По крайней мере, хоть кто-то из них выглядит относительно дружелюбно.

Глинда фыркнула.

— У меня запланирована лекция по истории Белого Клыка, – добавил Барт. – Уверен, что мисс Хан сумеет показать точку зрения, отличную от того, что написано в учебниках.

Вот в этом Жон ничуть не сомневался и потому заранее сочувствовал Барту, урок которого наверняка превратится в острые политические дебаты. Возможно, участие Сиенны поспособствует скорейшему принятию ее студентами, а может быть, и нет. В конце концов, существовала же еще и Блейк.

Так или иначе, но Жон был очень рад тому, что лично ему ввязываться во всё это точно не придется.

Когда прозвенел звонок, преподаватели встали и направились к аудиториям. Жон мысленно пожелал самому себе удачи и двинулся в сторону своего кабинета.

Работа директора несколько отличалась от той, которую выполняли его подчиненные. Она занимала чуть меньше времени, но приносила гораздо больше стресса и головной боли, что, к слову, создавало довольно странный контраст с его предыдущей должностью.

Первым делом следовало пообщаться с Советом Вейла: обсудить снятие эмбарго, принять похвалу насчет успешного налаживания отношений с Айронвудом, заверить их в готовности и дальше трудиться на благо родного Королевства, а также придумать очередную отговорку, по которой он не мог собственнолично принять участие в ближайшем заседании.

Вот где-то посередине всего этого в дверь вошла Винтер, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыла, заметив, что Жон оказался занят. Она не стала никуда уходить, вытянувшись по стойке смирно возле выхода и с интересом прислушивавшись к разговору.

Наверное, подобная беседа считалась строго конфиденциальной, но Жон просто не видел ни малейшего смысла выгонять Винтер. Членам Совета, похоже, нравился звук их собственных голосов, а главной задачей, поставленной ими перед собой, являлась необходимость удостовериться в том, что Жон оставался верен Вейлу. Пока он вел себя вежливо и делал вид, будто слушал их пустые слова, изредка кивая в нужных местах, ни у кого никаких претензий к нему не возникало.