“Ох уж эти подростковые терзания, самокопание и мнительность…”

“Заткнись, Озпин!”

Должно быть, удержать на лице равнодушную маску всё же не вышло, потому что Янг внезапно рассмеялась и обхватила его рукой за плечи. Оскар даже не особо сильно и вырывался, поскольку пусть она и принялась трепать его прическу, но при этом прижимала лицом практически к груди.

— Хватит воспринимать спарринги настолько серьезно. Проклятье, с тех пор, как возобновились уроки в Биконе, мне не удалось выиграть ни одного боя. Наверняка у меня сейчас самые худшие показатели среди всего нашего класса.

Оскар недоверчиво уставился на нее.

— А с кем именно ты дралась?

— Н-ну… – слегка замялась Янг. – Это не так уж и важно, правильно?

Оскар вздохнул.

— Твоей противницей была Пирра, верно?

На арене Блейк и Рассел приступили к поединку, решив начать с дальних атак, но постепенно уменьшая дистанцию и переходя к оружию ближнего боя. Это оказалось довольно красивое зрелище, хотя и ярости там тоже более чем хватало – как будто встретились два злодея из фильмов ужасов, обожающих кинжалы, мечи, тесаки и прочие колюще-режущие инструменты.

Янг отпустила Оскара и позволила ему занять место между ней и Руби. Последняя активно болела за Блейк, размахивая откуда-то появившимся флагом с надписью: “Команда RWBY”.

Оскар снова вздохнул.

Умом он понимал, что постепенно оттачивал свои навыки. У него уже получалось пробежать несколько кругов вместе с Блейк и продержаться до конца спарринга. Об этом было стыдно вспоминать, но самый первый бой с Кардином закончился падением не уровня ауры в красную зону, а лицом в пол, после чего Оскар даже ногой не смог пошевелить от усталости.

Если верить Руби, то нечто подобное происходило не так уж и редко. Схватки на высоких скоростях лишь со стороны выглядели простыми, поскольку требовали от участников невероятной выносливости. Так что да, Оскар действительно улучшал свои боевые навыки, но все-таки не настолько быстро, чтобы догнать одноклассников.

“Если бы у тебя получилось это сделать, то ты нанес бы их самооценке немалый удар”, – заметил Озпин. – “Они тренировались долгие годы, чтобы достичь своего нынешнего уровня. Некоторые – и вовсе десятилетия. Если ты сумеешь добиться того же самого за пару месяцев или хотя бы лет, то заставишь их устыдиться собственной тупости и лени”.

“Так ты говоришь, что мне не стоит пытаться за ними угнаться?”

“Когда-нибудь ты достигнешь того уровня, на котором твои одноклассники находятся сейчас, но они за это время уйдут вперед. Рано или поздно все утыкаются в некий предел, выходя на своего рода плато, будь то из-за возраста, физических ограничений или же просто необходимости сосредоточиться на каких-то других делах. Но тут уже понадобятся многие годы. Впрочем, Бикон тоже не сразу строился”.

“А у нас есть это самое время?..”

“Возможно. Как уже было сказано, если возникнет реальная опасность твоей жизни, то я обязательно вмешаюсь. Ты ведь помнишь, что произошло в Хейвене, верно?”

Оскар в очередной раз вздохнул.

***

— Глинда, – улыбнулся Жон, войдя в помещение для преподавателей и присев на стул рядом со своей то ли девушкой, то ли кем-то еще.

Как и обычно, она сначала прильнула к нему и тоже улыбнулась, а затем с совершенно равнодушным выражением лица продолжила обедать.

— Итак… – произнес Жон, пытаясь придумать хоть какую-нибудь тему для разговора.

“Только не спрашивай ее о работе. Только не о работе”.

— Как прошли уроки?

“ПРОКЛЯТЬЕ!”

— Довольно неплохо, – дожевав сэндвич, ответила Глинда. – Могу с гордостью констатировать, что учебные занятия приобрели хоть какие-то признаки нормальности. Даже Барт наконец смог перенести свои уроки внутрь школы, пусть некоторой части его учеников это вряд ли понравилось.

— Ха, могу себе представить. Занятия на свежем воздухе, само собой, гораздо интереснее, чем в пыльном помещении, но лишь до тех пор, пока этот воздух еще не слишком свеж.

— Ага. Думаю, зимой студенты окажутся нам очень даже благодарны за теплые аудитории.

Жон рассмеялся, впрочем, довольно быстро замолчав. К счастью, у него тоже имелась еда, поглощая которую он мог получить некоторое время на раздумья о дальнейшем ходе беседы.

Это был один из тех редких моментов, когда они остались лишь вдвоем, а вокруг не крутились ни Питер, ни Роман. Жону всего-то и требовалось поговорить с Глиндой – буквально открыть рот и сказать хоть что-нибудь.

— Я-…

— Я-…

Они оба замолчали.

— Давай ты первый, – наконец предложила Глинда.

— Нет-нет, я тебя перебил, – покачал головой Жон. – О чем ты хотела сказать?

— Ну, если тебе так хочется, – пробормотала Глинда, дождавшись его кивка и только затем продолжив: – Сегодня я заметила в мистере Пайне кое-что не совсем “правильное”.

— В Оскаре? – уточнил Жон, с неудовольствием отметив, что их разговор опять ушел в сторону работы. – И что же с ним не так?

— Он постоянно отвлекался и вдобавок испытывал немалое раздражение.

— У него в голове живет Озпин. Подобное кого хочешь выведет из себя.

— Да, но тут дело, как мне кажется, заключается несколько в другом, – возразила Глинда. – Полагаю, ему требуется поговорить с кем-нибудь, кому он доверяет. Команда в данном случае отпадает, поскольку никто из них не знает об Озпине и его связи с нами. Мистеру Пайну попросту не к кому обратиться за советом.

Жон задумался.

— Так ты говоришь, что Оскару необходим тот, кто сумеет, по сути, заменить ему отца?

Глинда поморщилась и промолчала.

— А еще намекаешь на то, что таким человеком должен стать я?

— Ну, в некотором смысле…

— Но почему? У него же есть Озпин.

— Озпин, конечно, выдающаяся личность, – произнесла Глинда. – Но от этого он всё равно не перестает оставаться Озпином. Его опыт настолько далек от нормальной человеческой жизни, что я сомневаюсь даже в том, что у него в памяти вообще сохранилось, каково быть этим самым нормальным человеком. И уж тем более Озпин очень плохо представляет себе те проблемы, с которыми обычно сталкиваются подростки вроде Оскара.

Жон подумал о том, как оскорбился бы Озпин, услышав такие слова в свой адрес, но тут же поспешил избавиться от подобной картинки. В конце концов, Глинда действительно была права.

— А что насчет Джинн?

— Она способна сказать лишь то, что человеку и так уже известно. Если Озпин не знает, о чем Джинн намерена сообщить Оскару, то у нее ничего не получится. К тому же ты сейчас выбрал еще одно существо, у которого абсолютно точно не имелось нормального человеческого детства.

— Хм… тоже верно.

Пожалуй, о Питере и упоминать не стоило.

— Так ты считаешь, что я могу помочь Оскару?

— Я считаю, что твое вмешательство ему хотя бы не навредит. Бедный мальчик оказался вытащен из дома и засунут в команду будущих Охотниц, да еще и получил информацию о том, что когда-нибудь его личность сожрет бессмертный паразит. Думаю, можно понять испытываемые им сейчас уныние и раздражение.

— Ох… Вот тебе обязательно надо было приводить такие убойные аргументы? Ладно, я с ним поговорю.

— Спасибо, – улыбнулась Глинда, прикоснувшись коленом к его ноге.

У Жона перехватило дыхание.

Сейчас ему подвернулся отличный шанс вновь наладить с ней отношения. Ну, подвернулся бы, если бы как раз в этот момент в дверь не вошли Питер с Романом. Первый громко рассказывал о том, как прошел его день, а второй отчаянно курил, как будто стараясь отгородиться от слов Питера целой стеной дыма. Заметив Жона с Глиндой, Роман тут же бросился к ним с видом человека, долгое время дрейфовавшего в океане и наконец увидевшего берег.

— Я потом у тебя кое о чем спрошу, – прошептал Жон, мрачно глядя на тех, кто опять помешал его планам. – Питер, Роман. Отлично сегодня потрудились, да?

— Конечно! – воскликнул Питер. – Я-…

— Я поговорил с Синдер, – перебил его Роман, который тоже прекрасно понимал, что Питер мог болтать весь день без перерыва. – Принес ей еду, немного поговорил и ушел.