— Ладно, – мрачно произнес Жон, до которого все-таки дошло, что он на этой должности застрял надолго.

Озпину его, само собой, было жаль, но явно не до такой степени, чтобы брать на себя эту неблагодарную работу.

— Третий вариант заключается в том, что ты становишься студентом. Мы сохраним твою личность в тайне и запишем тебя на обучение в Бикон под именем Оскара Пайна.

— Не такая уж и плохая идея. У меня появится достаточно свободного времени на тренировки перед неизбежной схваткой с Салем. К тому же необходимо проверить, имеется ли у Оскара какое-нибудь Проявление. Сколько человек будет знать обо мне правду?

— Все преподаватели, – ответил Жон. – Но им и так о тебе уже известно.

— Сойдет. Я им доверяю.

Кроме того, данный вариант позволит ему не волноваться о выходе из образа перед Бартом или Питером, если потребуется, например, очень быстро передать какое-либо сообщение Жону. Да и на домашнюю работу не придется тратить лишнее время. Тот же Барт был в курсе, что Озпин лично написал несколько учебников по истории.

— Думаю, это будет самый лучший выбор. Я поступлю в Бикон в качестве студента и воспользуюсь оставшимся до выпуска временем, чтобы довести тело до идеала. Пусть даже профильных знаний у меня более чем хватает, но вот любителем спорта Оскар явно никогда не был.

“Ну извини…”

— Замечательно, – кивнул Жон, что-то записав в свой блокнот. – Но ты уверен в том, что мне не удастся уговорить тебя кое с чем помочь? Озпин, я понятия не имею, что следует делать дальше.

— Ерунда. Ты отлично справляешься, – пожал тот плечами. – И нет, никакой дополнительной работы. Кроме того, твои документы говорят о выдающихся навыках Охотника и блестящей успеваемости, а также качествах прирожденного лидера.

Обиженное выражение лица Жона и довольная ухмылка Глинды того стоили.

— Однажды я съезжу Роману по морде за такие документы. Что он мог понять не так в просьбе “не выделяться”? Разве Роман не вор? Сама его профессия требует не привлекать к себе лишнее внимание.

Жон что, пошутил? Речь ведь сейчас шла о Романе Торчвике, который вряд ли вообще имел понятие о концепции “не выделяться”.

— Озпину потребуется какая-нибудь команда, – напомнила Глинда.

— Верно, – согласился с ней Жон, вновь что-то записав себе в блокнот, но тут же замерев. На его губах медленно появилась не обещавшая абсолютно ничего хорошего улыбка. – О, и такая команда у нас есть.

Отточенное несколькими столетиями жизней и смертей чувство опасности буквально взвыло. Озпин уставился на Жона, слегка прищурившись.

— Нет.

— У них как раз не хватает одного члена, да и с тобой они прекрасно знакомы.

— Нет, – повторил Озпин. – Ты не можешь присоединить меня к команде молодых девушек!

— Но ты ведь себя отлично контролируешь, верно? И к тому же не имеешь ни к кому из них ни малейшего сексуального интереса. Кроме того, множество команд смешанные.

— Оскар – это ходячая бочка с гормонами! Ты что, решил мне так отомстить? Отомстить за то, что я отказался возвращаться на пост директора?

— Нет, – ответил Жон, совсем не спеша встречаться с ним взглядом.

— Да, – прошептал Озпин. – Просто не могу в это поверить… Ладно, давай постараемся обойтись без всяческих идиотских и безумных поступков. Отправь меня в какую-нибудь другую команду. В CRDL, например. Или даже в CFY! У них тоже не хватает одного члена, а мне нравится кофе!

— Тебе нужно налаживать совместную работу с твоими будущими спутницами. Разве ты не собирался взять команду RWBY в поход против Салем? Думаю, будет лучше заняться столь важным делом прямо сейчас.

— Я же там не выживу! Они слишком назойливы, навязчивы и заботливы. Из-за тебя, между прочим! Меня сведут с ума либо извращенные мысли Оскара, либо их бесконечный треп о “ненаглядном профессоре Арке”.

И это он даже не упоминал о Руби Роуз, которая весьма достоверно изображала из себя строгую старшую сестру.

— Как только я к ним присоединюсь, они тут же решат, будто мной собрались заменить мисс Шни. С первого же дня нам будет обеспечена нескончаемая подростковая драма!

Жон положил руки на стол и ухмыльнулся.

— Я ни капельки не сомневаюсь в твоих способностях, Озпин. Тебе нужно просто поверить в себя.

— Они убьют меня еще надежнее, чем Синдер Фолл! Или сведут с ума.

— Мы говорим о добрых и милых девушках.

— Мы говорим о подростках!

Ничего доброго или милого в подростках не имелось, а всеми их мыслями и поступками управляли гормоны, противопоставление себя миру и безграничная вера в то, что этот самый мир лишь вокруг них и вращался. А люди еще полагали, что самыми страшными тварями Ремнанта являлись какие-то там Гриммы. Ха!

— Знаешь, что хуже всего? Они – подростки, которые считают меня ребенком! Каждую свободную минуту я буду получать бесчисленные нотации и советы. Они станут видеть во мне слабое звено, которое следует защищать от любых опасностей! – перешел на крик Озпин. – Во мне! Я был воином и королем! Я становился Охотником больше раз, чем они за всю свою жизнь принимали душ!

— Команда ROBY, – сказал Жон, проигнорировав его тираду. – Пожалуй, произношение останется точно таким же, как и раньше: “Руби”. В конце концов, если буква “W” не читалась, то и с “O” подобное тоже сработает.

— Ты меня вообще слушаешь? Будь ты проклят, Жон!

— Я позову мисс Роуз, – заявила Глинда, после чего двинулась к двери, даже не скрывая своей улыбки. – Уверена, она очень обрадуется, услышав такую новость. Пожалуй, еще добавлю, что Оскар крайне застенчив, и ему в ближайшие недели понадобится вся возможная помощь.

— Это ведь из-за кофе?! – взвыл Озпин. – И из-за налоговой документации? Клянусь, я собирался ее заполнить, Глинда! Клянусь! Только не отправляйте меня в команду RWBY! Умоляю! Куда угодно, но лишь бы не к ним!

“Не вижу ни единой причины для жалоб…”

— А ты вообще заткнись, Оскар!

***

Синдер попробовала открыть глаза. Мысли в ее голове путались, а свет казался чересчур ярким, но зрение постепенно восстанавливалось. Тело подрагивало так, словно через него проходил электрический ток. Синдер испытывала тошноту, а мир как будто с огромной скоростью вращался вокруг. Наверняка подобное ощущение продолжалось считанные секунды, но для нее самой прошли целые часы.

“Г-где это я? В башне Салем?..”

Новые огни вспыхнули прямо перед ней, заставив Синдер застонать. Она отвернулась, попытавшись спрятать лицо от источника раздражения.

Что-то тут выглядело совершенно неправильным…

Синдер ощущала невероятную усталость, ее мысли, как уже было сказано, путались, а из всех чувств наиболее заметной оказалась именно тошнота. Она помнила порученное ей задание, битву и ощущение долгожданного триумфа, а затем ничего – сплошная темнота.

От размышлений Синдер отвлек едва слышный стук.

“Нужно попытаться снова открыть глаза”, – поняла она. – “Без них я ничего не узнаю”.

Синдер так и поступила, хотя в итоге открылся лишь один глаз. Она несколько раз моргнула, прогоняя цветные круги, и попробовала навести резкость. Это оказалось не такой уж и простой задачей, поскольку ее череп словно бы наполнял непроглядный туман. Даже несмотря на тот факт, что Синдер проснулась всего минуту назад, тело было вялым и разбитым.

Стук повторился.

Тряхнув головой, она пошарила прямо перед собой. Ее ладонь наткнулась на что-то гладкое и прохладное.

“Стекло?”

Все-таки сумев сфокусировать взгляд, Синдер поняла, что находилась рядом с какой-то стеклянной панелью.

Кто-то опять постучал.

Посмотрев немного выше, она заметила знакомое и ненавистное лицо, которое ухмылялось прямо из-за преграды.

— Арк?..

Вместо имени ее злейшего врага получился то ли невнятный хрип, то ли рев ярости. Машинально потянувшись к силам девы Осени, чтобы его раздавить, Синдер сжала кулаки, ожидая появления пламени.

Ничего так и не произошло. Тишина показалась ей оглушающей.