– Только что получено сообщение с корабля… – они отошли в сторону, и Лонг продолжил: – Минут через десять после первого сеанса связи с ними, на борту сработала система пожарного оповещения и тушения. Очаг пожара возник в грузовом трюме, но, к счастью, был быстро потушен. Загорелся один из контейнеров. Когда охрана вскрыла его, то обнаружила обгоревший труп неизвестного.

– Личность установили? Флакорт? – обеспокоено спросил Брозовский.

– Тело обгорело очень сильно… Охрана доложила, что на теле найден перстень с крупным бриллиантом, – ответил Лонг.

– Значит, все же Флакорт!

– Наверняка, он. На «Тритоне» его до сих пор не нашли, – Лонг взглянул на Мэнселла, и тот согласно кивнул головой. – В контейнере также обнаружены кристаллы фотолита. Вероятно, он прихватил их для отвода глаз.

– Причину гибели установили? – спросил Брозовский, хмуря брови.

– Да. Он пытался вырезать замок на крышке портативным бластером. Почему-то аккумулятор пробил на корпус и… В общем, Флакорт пал жертвой несчастного случая.

– Откуда у него мог появиться бластер? Просмотрели при контроле? Или он похитил оружие у охраны? – полковник сурово взглянул на Лонга и с укором сказал: – Господа, это очень серьезное упущение в вашей работе. Что скажете?

– Господин полковник, провезти с собой оружие невозможно, – ответил Лонг. – Мы пока не знаем модель бластера, он полностью расплавился. Выяснить это смогут только в наших лабораториях на Земле. Мы проверим все имеющееся оружие на «Тритоне», но мне представляется наиболее вероятным, что бластер попал на комплекс с грузами. Нет, Йон, я никого не виню в недосмотре, – поспешил заверить коллегу Лонг, увидев недовольное выражение его лица, – ведь бластер мог быть собран на месте из имеющихся здесь деталей. В принципе это возможно. Нам нужно выяснить, где и как Флакорт смог это сделать.

– Согласен с вашей версией, Джеймс. Пусть этим займется Йон, а вы займитесь Лонгом. Пока доктор не поправится и не сможет дать нам показаний, придется отработать эти направления. Идите, господа, работайте. Я останусь здесь, – сказал полковник.

Лонг и Мэнселл вышли из медцентра. Полковник вернулся к стеклянной двери палаты реанимации и с тревогой посмотрел на лежащего, на кровати Мозеля. Возле него все еще продолжали свою работу врачи, пытаясь вывести ученого из паралича.

«Значит, все-таки Флакорт… – думал Брозовский, вглядываясь в застывшее лицо Мозеля. – Попытался завербовать Артура, но неудачно, и тогда решил ликвидировать его и сбежать? Для спонтанного бегства все слишком хорошо организовано… Да, на этот вопрос может ответить только сам Мозель. Смогут ли врачи вернуть ему дееспособность и когда? Если дело дошло до такого, то ему опасно оставаться на «Тритоне». Его нужно срочно эвакуировать отсюда…».

В кабинете полковника повисла напряженная тишина, когда доктор Мозель закончил свой рассказ. Ему было трудно говорить, голос звучал несколько сипло, а речь порой становилась невнятной. Сказывалось побочное действие препарата, с которым продолжал бороться его крепкий организм.

Наконец, полковник посмотрел на осунувшееся лицо Мозеля и чуть укоризненно сказал:

– Ах, Артур, Артур… Ну, почему вы не сказали мне раньше, что у вас есть взрослая дочь? Мы бы обеспечили ее безопасность. Теперь возникли большие проблемы…

– Мы не были в браке с ее матерью. Я лишь изредка встречался с ними. Разве мог я предполагать, что они узнают об ее существовании и используют в своей грязной игре? – ответил Мозель печально. – Бедная девочка… Я приношу им одни лишь несчастья.

– Перестаньте, Артур. Вы ни в чем не виноваты перед ними. Не беспокойтесь, мы обязательно найдем вашу дочь, – сказал полковник. – Флакорту не удалось переправить своим боссам материалы по «Тритону». Он погиб от собственного бластера при попытке бегства. Наверняка, кассеты были при нем и тоже сгорели. Сейчас эксперты на Земле приступили к изучению останков, и скоро мы получим результат… – Брозовский отпил из чашки крепкий кофе и на минуту задумался. – Итак, первая попытка Рэнчла провалилась. Что следует ожидать в ближайшее время? Зная его характер и стиль работы, можно быть уверенным, что он не оставится на этом, пока не добьется своего любой ценой или не потерпит сокрушительного поражения. Его возможные действия, как я полагаю, могут быть следующими: во-первых, он обязательно попытается забросить на «Тритон» новых агентов с последней сменой персонала. Цель та же – похитить материалы исследований и вербовка кого-то из ближайших помощников и коллег доктора Мозеля. Вы, Артур, отпадаете, так как Флакорт, наверняка, понял, что вы решили сыграть с ним свою партию, чтобы выиграть время. Если он профессионал, то должен был подстраховаться и найти способ передать это своим боссам. Саму же операцию они проведут лишь тогда, когда будут уверены в успешном завершении всех экспериментов и получения вами полного подтверждения теоретических расчетов. После этого возможно и ваше физическое устранение, Артур, дабы лишит Содружество возможности использовать это выдающееся открытие, которое по праву принадлежит нам. Тем самым Рэйн избавится от всякой конкуренции на неопределенно долгое время. Сам факт, что ваше открытие станет достоянием не только Содружества, но и других государств, еще не так опасен в стратегическом плане. Ведь рано или поздно оно все равно будет служить всему человечеству. Опасно то, что оно может попасть, прежде всего, в руки рэйнской олигархии, которая устремлена на агрессивную экспансию и установление в Галактике своего полного господства. А открытие барьерного перехода может быть использовано не только в мирных целях… – полковник допил кофе и заказал еще одну чашку, наверное, десятую по счету, выпитую за тревожную бессонную ночь и не менее трудное утро. Закурив сигарету, он продолжил: – Во-вторых, если и это не удастся, то они могут пойти на крупномасштабную диверсию на «Тритоне», руководствуясь принципом: если не владеем мы, то этим не будет владеть никто. В-третьих, Рэнчл может перенести свой интерес на других ученых, не задействованных в проекте, но чей интеллект способен продолжить работы доктора Мозеля. То есть, на тех, кто достаточно хорошо знаком с вашей теорией, Артур. Это более длительный путь, но сбрасывать его со счетов нельзя.

– Господин полковник, у Рэнчла есть и еще один канал, по которому он сможет заполучить всю необходимую информацию по проекту, – вставил Лонг, внимательно выслушав аргументы шефа. Тот с удивлением поднял бровь, отставив чашку с кофе. Лонг опередил его вопрос и сказал: – Вы упустили из вида, что первоначально была утечка информации, из-за чего все, собственно, и началось. Пока мы не выявим этот источник, существует реальная опасность, что он и впредь будет поставлять Рэнчлу наши секреты. А о степени осведомленности этого субъекта мы ничего не знаем.

– Вы правы, Джеймс, – ответил Брозовский, – такая опасность существует. Но этим занимается контрразведка. Мы же должны сосредоточиться на обеспечении внутренней безопасности «Тритона», чтобы впредь подобных инцидентов не случилось. Так вот, доктор, – обратился он к Мозелю, – я считаю, что вам необходимо покинуть «Тритон» и переехать в более безопасное место. Здесь становится слишком жарко для продолжения нормальной и плодотворной работы. Руководство СБС подготовило для вас небольшой, но очень хорошо оборудованный исследовательский центр, который находится в Калифорнии на одной из баз нашего космофлота. Там вас никто не потревожит. Центр оборудован мощным комплексом телеметрического управления экспериментами любой сложности, с помощью которого вы сможете руководить исследованиями на «Тритоне», сами, находясь на Земле. База имеет высшую степень защиты, персонал состоит из офицеров флота и спецслужб и полностью заменяется раз в три года.

– Спасибо, полковник, за заботу о моей безопасности, – с трудом произнес Мозель, – но я не могу покинуть «Тритон»… По крайней мере до запуска генератора… Это венец моей работы, и от экспериментов на нем зависит все. Найдите Марту, очень вас прошу. Остальное не столь важно. Мою работу смогут завершить мои коллеги… если эксперименты на генераторе пройдут успешно.