– Давай откинем эти ненужные вопросы, моя хорошая, – вздохнул Вадэмиан, его брат серьезно кивнул, подтверждая слова близнеца.  – Мы и так потратили много драгоценного времени. В общем, не только забраться, но и раздеться.

Внутри все снова свернулось в узел, а низ живота пронзило жалящей вспышкой, от которой только чудом не охнула. В голове пронеслись слова мужчины:

«Цветочек… Моя хорошая».

Великие, как же необычно и сладко.

Во мне поселилась робкая надежда, что так они называли только меня.

– Полностью? – уточнила с замиранием сердца.

– Халат и нижнее белье, сорочку можешь оставить, – спокойно произнес Анхель, хотя в его глазах отражалось совсем не спокойствие, как и у брата. Опустив глаза, сглотнула, видя, как на уровне ширинки халаты на мужчинах подозрительно топорщатся.

«Это то, что я думаю? Нет, лучше не думать. Не думать, насколько их возбуждение в отношении меня может быть приятным».

Но тут же меня посетили иные, возмутительно ревнивые мысли:

«Интересно, а сколько уже успело побывать в этой комнате до меня? Скольким девушкам уже довелось испытать все то, что меня только ждет?»

И тут же сдулась под гнетом уже иных отрезвляющих мыслей:

«Неужели ты на самом деле ревнуешь, Лея?! Окстись, ненормальная! Или, ты думаешь, эти шикарные драконы ― праведники? У них сексуального опыта столько, что тебе и не снилось».

Последние мысли мне были, мягко говоря, неприятны. Еще и эта необоснованная ревность, на которую я совершенно не имела никакого права.

Вскинув подбородок и прямо смотря на притворно расслабленных венценосных близнецов-братьев, подрагивающими от напряжения пальцами развязала халат, скинула его и осталась перед темнеющими на глазах взглядами обоих мужчин в одной практически прозрачной сорочке. Ощутила, как не то от прохлады, не то от горящих взглядов драконов напрягаются соски, превращаясь в маленькие чувствительные камушки.

Затем, так же не отрывая глаз от заходивших желваками лиц, стянула трусики, стараясь не думать о том, что мое лицо уже давно походит цветом на перезрелый томат, и оставила их лежать на полу, поверх халата.

– Ты просто прекрасна, Цветочек, – тихо и искренне произнес Анхель, пожирая меня темно-зеленым светящимся взглядом. От его слов вновь все пронзило сладкой вспышкой, заставляя сжать бедра.

Он подошел к креслу, остановился за его спинкой и поманил рукой.

– Подойди сюда, Цветочек.

– Не бойся, –  шепнул на ухо неожиданно оказавшийся за моей спиной Вадэмиан, обдавая кожу теплым дыханием и запахом пряностей с древесными нотками. – Помни, мы не причиним тебе вреда. Сегодня ты не лишишься невинности, мы обещаем.

Кивнув, шагнула вперед, неуверенно взглянув на кожаного «монстра» и втайне радуясь, что меня никто не подгоняет в спину. Наоборот, терпеливо дожидаются. Все-таки драконы ― мужчины с большой буквы. Даром, что наследники престола. Или именно по этой причине. Впрочем, восседать на акушерских креслах мне еще не доводилось. Зачем, если есть целительские камни? Как ранее и не доводилось слишком близко общаться с драконами.

Запнувшись, оглянулась, завороженно посмотрела в глаза мужчины, словно ища некой поддержки, и Вадэмиан, улыбнувшись, взял меня за руку и сам повел к акушерскому креслу, помог забраться по маленькой лесенке.

Усевшись на прохладную даже через одноразовую пеленку кожу, замерла, дожидаясь следующих приказаний. И они незамедлительно поступили. От Анхеля.

Мужчина, коснувшись моего плеча, мягко потянул, заставляя меня полу лечь и, прогнувшись в спине, вскинуть на него глаза.

– Все идет почти так, как и должно, пожалуйста, Цветочек, расслабься.

– Это все еще нелегко, – доверительно прошептала.

– Понимаю, –  тепло усмехнулся Анхель и приказал: – Протяни кисти рук.

Незамедлительно выполнила команду, а через минуту ахнула от того факта, что они оказались хитро пристегнуты у изголовья кресла.

– Подстраховка, –  на мой невысказанный вопрос пояснил Вадэмиан, огладив мои обнаженные ноги кончиками теплых пальцев.

На это я смогла только кивнуть, неожиданно чувствуя, как все тело против моей воли начало расслабляться, а дыхание успокаивалось, становилось ровным. Я даже испугаться не успела, затягиваемая в этот липкий водоворот спокойствия.

– Похоже, настой начал действовать, – услышала приглушенный задумчивый голос поверх своей головы. – С заминкой, но он подействовал. Но все равно, наш Цветочек ― особенная.

И снова сердце сладко екнуло от его слов. Они считают меня особенной. По крайней мере, Анхель. И через доли секунды я с замиранием сердца поняла, что и не только он.

– Она и есть особенная. Но хорошо, что зелье подействовало. Мы и так слишком затянули испытание ненужными разговорами. Приступим.

Дальше я все ощущала словно через слой какой-то ваты. Нет, я все понимала, более того, остро ощущала прикосновения пальцев наследников, но словно через ту самую вату. И не могла лишний раз пошевелиться или что-то сказать. Язык будто прилип к небу и шевелился с трудом.

Я слышала легкий стук, словно чего-то керамического, глухой шелест халатов, затем почувствовала, как мои ноги, легонько огладив, приподнимают, сгибают в коленях, разводят в стороны и укладывают на что-то узкое и прохладное.

«Подставки», – вспыхнуло понимание. И тут же: «Какой стыд».

Но хуже всего было то, что на самом деле никакого стыда я и не испытывала. Даже и капельки. Мне, по правде говоря, было приятно. Их прикосновения не вызывали отторжения, а только приятную дрожь. И, великие, желание.

Это чувствовала по увлажнившимся складочкам. И снова не испытала того нужного стыда. А нужного ли?… Не думаю.

«И вообще, хватит думать, Лея. Чувствуй».

Прислушавшись к ощущениям, почувствовала, как теплые мужские ладони огладили колени и легонько подтянули вперед, да так, что я, немного съехав вниз, еще больше открыла себя для взглядов мужчин.

Ох, Великие…

Колени на подставках чем-то закрепили. Чем-то эластичным и не давящим на кожу. Но благодаря им, если бы я и могла шевелиться, вряд ли бы смогла теперь сбежать.

Осторожное прикосновение кончиков пальцев к самому сокровенному стало не то чтобы таким уж неожиданным, но прямо сейчас я не могла охарактеризовать ту степень приятности от этого, пронзившей тело.

С губ сорвался тихий выдыхающий стон. На этот раз ощутила помимо теплых пальцев, хозяйничающих в лоснящихся соками складочках, легкое прикосновение к волосам. Кончик косы поднялся, и через доли секунды на грудь опустилась копна высвобожденных от плена ленты волос.

Анхель, пропустив их через пальцы, довольно проурчал:

– Мягкие, – в макушку уткнулся нос наследника, шумно вдыхая: – Вкусно. И вправду, цветочек.

Тут же новое ощущение, заставляющее смутиться и тихо всхлипнуть. Складочки обдало горячим дыханием. Теплые пальцы, осторожно раздвинув нежные губки, большим пальцем погладили маленький комочек, выдыхая:

– А здесь сладко. И очень красиво.

– Тоже хочу это видеть.

Колыхание воздуха, и новое острожное прикосновение, на этот раз более прохладных пальцев к лобку, затем скользящие движения вверх и вниз.

Магия всего мира… О порочности момента можно и не упоминать.

Низ живота вновь пронзило вспышкой тока, заставляя судорожно вздохнуть и выдохнуть, а внутренние мышцы ― приятно и одновременно немного болезненно сократиться. Словно требуя нечто большее. И уж точно запретное.

– Чувственная девочка.

– Очень чувственная, – согласился Анхель. –  Такая нежная, красивая, сладенькая. Так бы и вылизал сейчас ее всю.

– Сейчас моя очередь, Анхель.

– Не в этот раз, в этот раз наша очередь, Дэм.

Шелест одежды. И недолгое молчание.

– Ты прав. Согласен. Она настолько сладенькая, что у меня возникает острое желание перейти границы установленных рамок. Совсем немного, – тихий отчаянный стон Вадэмиана, вызывает у меня ответное желание застонать.

– Думаю, совсем немного можно, – обманчиво ласковые, негромкие слова второго наследника, словно спускают некий условный рычаг.