3 часа 38 минут, 26 ноября Гарантию никто не даёт Ты, Йонас, что-то про братьев забыл, Начал писать и забыл, где ты, Йонас, был? Сразу два вопроса, как поездные рельсы, Да я пишу каждую ночь кровным братьям. А россияне могут подождать, надо Прибалтику спасать, С монголами справились, немцев выгнали, То есть братья-россияне помогли. Французы сами пешком домой, так сказать, по шпалам пошли. Теперь китайцы, помогите, я вас прошу. Я тебе, Йонас, всегда помогал. Да я не ТЕБЯ, у ТЕБЯ и так забот полно, Вон сколько туч, Солнца уже два месяца не видел. Если, Йонас, так будете жить, Вообще на севере не сможете жить. Да это и учёные так думают, тут нету ничего нового. И вы, Йонас, спокойны? А что мы, мужики, можем поделать? За нас думают, за нас голосуют в Раде. Значит, вы и рады? Раз не надо думать, САМ пойми, тогда спится, А когда думаешь, черти снятся. Значит, вам чертей маловато? Разве я могу за всех проголосовать, то есть отвечать? Ты один никто, но можешь писать. Но ТЫ должен и меня понять, нечасто приходится Одному за всех братьев, где бы они ни были, отвечать. Они сами ответят за себя, а ты дальше пиши. Слушаю, мой Господин, о Боже! Если б не ты, Йонас, да твоё семейство, Кстати, ты ошибку не сделал, переводчики свои. А на русском сам неплохо кумекаешь. Если б не ты, Йонас, все бы издохли. Извините, россияне, я только пишу Ну чего, Йонас, хотел у младших братьев спросить? Почему младших, их гораздо больше. Путин твой, Йонас, младший брат, должен тебя слушать. Ну, это было, власть меняется. Но колесо, Йонас, какое бы оно ни было большое, С возвратом, так сказать, так и пиши. Да я даже не моргаю, на часы погляди, Только литовцам закончил писать, их тоже надо учить. Некоторые не хотят жить, им надоело. Так и не мешай, душа кончает, воздух очищается. Так, может, лук с чесноком надо из рациона убрать? Наоборот, только не подумай, старичок, не член в рот, Это и грешно, это и вонюче, но не смешно. Замучаешь ТЫ меня, бедненького. Да Я не кобылица, а ты не тёлка. Это и ослу ясно, они так не делают, Это новая мода, французы след оставили. Баб тогда не хватало на всех сразу, Е…., так сказать, извините, женщины. Но так было, двоим одну и на ходу, Они же пешком до Москвы шли, следы оставляли. Колесо времени своё делает, мода возвращается. Конечно, жаль женщин, особенно молодых. Значит, старух уже не жалеешь? Не дал закончить, в жопу, то есть в п… Заканчивать опасно, а в рот сколько угодно. А зачем три точки? Два малыша — Один тебе, другой маме. И ты, Йонас, переборщил. Ну, я не знал, не обижай дурного да глупого. Все бы такие были, как ты, — Литва давно была бы до Владивостока. Россияне будут обижаться, хоть до Урала, пополам. Когда нету слов, сон берёт
А может, ты, Йонас, и прав, тебе видней, Передай им, да и ты, нет и не будет никаких границ. Вы все как один, едины, это и есть Я. Я ГОСПОДИН, Я ВЛАДЫКА, а ты, Йонас, только переводчик. Кстати, ты однажды переводил, не послушали. Две трети земли под водой осталось, Ты, Йонас, единственный не изменившийся На твоей же Планете, Она принадлежит тебе. А кто ТЫ, ТЕБЯ же не видно? Ослы не смотрят, они чувствуют, они слушают. Как ослы, не смотря, смотрят? Ты, Йонас, прав, смотрят, что под ногами. Ты что, Йонас, плачешь? (5 часов 45 минут) Да вот САМ знаешь, писал, писал, сон одолел, Мама приснилась, ну вроде её отправляем к ТЕБЕ. Так сказать, отработала, отпахала, бедненькая, САМ подумай, Сибирь, холод, голод и четыре Тоже голодные, мне тогда три года было. Страшно подумать, теперь такую маму, Да неважно какую, да хоть Аллу Пугачёву, в тайгу, Где не бродят тюлени да олени, интересно было бы Поглядеть, как разукрашенные были бы все голодные. Провожаем маму, а она ещё заботится, Чтобы всё ладно было, спросила: «А музыкант будет?» Вот и понял, и заплакал, но уже в раю, Но не в гробу, так сказать, так мы свою Матушку, Нашу Землю провожаем, песни, пляски и тому подобное. Один к одному на «ТИТАНИКЕ» так было. Нам показали; тогда уже лёд начал таять, Скорость развиваем, вооружение продолжается Дураки, извини, ТВОИ сыновья, да и дочери тоже. Не дураки, Йонас, а ублюдки, нету слов. Не хотелось бы уточнить и посчитать, сколько осталось Раз нету слов, ум с каждой каденцией, С новым рождением на единицу сбрасывается С процентов ста ума, так говорят ученые, Да и на практике так видно, когда видишь дно. Было 2–3% ума, значит, будет один, два. Дойдём до нулевого уровня, очутимся все под водой. Перпендикулярно, мы ведь не чужие, мы здешние, За пятьдесят лет так Матушку-Природу изуродовали, Поясами, автострадами разукрасили, покрыли, Как паук покрывает пространство, чтобы заманить, А после и заматывать в салфеточку муху. Опять один к одному, примеров полно, Как в мешке не зерна, а говна воняем. Жаль тех, кто не воняет, с душой, так сказать, Бывшие, да и местные сибиряки, но и их не густовато. Куда идём? Куда спешим? Вы думаете, что сон – Это ерунда, так сказать, не моя забота. А чего мне заботиться, мне не грозит голодовка, Да хоть опять в Сибирь и рад был бы. Сможешь, сможешь, Йонас, покажешь, как жить, Как Матушку Землю надо любить. Да куда мне, старику быку. Но старый бык, сам знаешь, правда неглубоко пашет. Значит, не ныряем там, где глубоко, то есть Вода в гору ещё никогда не бежала. А подумали, кто-нибудь из учёных, не слышу версии, Смотрят, показывают американские каньоны, Но не рассказывают, что вода не испарилась, Это и логично, и объяснимо, одно Солнце не в силе. А вода сбежала, то есть скопилась в яму. Я думал, самая большая яма под Атлантом, я неучёный. Говорят, в Тихом океане, придется уточнить. |
