* * * Ну что я ЕМУ могу ответить! А что вы бы на моём месте, Не только чтоб отвечать, но надо и думать. Ką tu jiems, Jonai, parašei? ОН спрашивает, что я вам написал. Я тоже ЕГО спрошу. Aš TAVE taip pat noriu paklausti. Ar TU jau užmiršai rusų kalbą? Tu MANE, Jonai, prajuokinai. Я ЕГО спросил: «Неужели ТЫ русский язык забыл?» ОН захохотал – я ЕГО рассмешил. Раз Богу весело, весело и мне, А вам повезло, что у меня настроение хорошее. А может, Йонас, и Я буду на русском? А они уже пусть пишут на английском. А почему не на французском? Потому что французский Когда-то был у них перспективный. Хорошо, что не написал «первый». Когда Преподаватель сидит на уме, Ошибку делать грешно, можно упасть и в окно. Ну, за такую ошибку окон не хватит. Я так понял, в истории не надо жить, Но родной, коренной язык знать – значит Богу помогать. Сперва, Йонас, надо соображать, МНЕ помощь не нужна. А я и не говорил, что ТЕБЕ будем помогать. Я сказал: счастье и радость свой язык знать. Но ты, Йонас, не сможешь их заставлять. Да спаси ТЕБЯ Бога Небесного, не Земного, Не в мыслях кого-либо заставлять. Сам решаешь, как жить, да и как в дальнейшем быть. Можно оставить всё как есть: водку, коррупцию, Наркотики, да и проституцию, или меняем конституцию. Бури пока нет Нет, Йонас, если оставляете всё как есть, Я угасну. Веселье пропало, жаль, столько песен, столько анекдотов, Раз всё пропадёт, я лично не согласен. Да тебя, Йонас, никто и не спросит. А ТЕБЯ никто не поймёт, значит, всё пропадёт, Но я их должен с этим, так сказать, познакомить. Русский не родной, туговато, но петля ещё туже, Но в петлю лезут, я бы сказал, только глупые. Подумать только, миллионер где-то южнее, То ли в Китае, то ли в Японии, дело не в местности, Дело в мозгах, его Бог – Земной, так сказать, мозговой, Помог этому миллионеру определиться, так сказать, поделить. За свою жизнь он покончил с собой, оставляя товар, Так сказать, богатство, неважно какое, не моё дело. Но он сам решил, видимо, на душе тошнило, жаль потомков, Так сказать, внуков, если они будут жить. Значит, миллионов на всех не хватит, Какая добрая душа у него, сыновьям да внукам оставил Добра на сто лет вперёд, всем его родственникам хватит, Вот так работяга, вот такой Бог должен быть Земной. В будущее надо смотреть, себя забывая, себя не уважая. Я чую, Йонас, МОИХ сыновей обижаешь, смеёшься над ними. Раз ему не хочется жить, это дело его, он уже далеко. А откуда ты, Йонас, знаешь? Ты в Центре ещё не был. А мне туда неохота, я знаю, дальше стратосферы не велено, Который раз напоминаю, не прыгайте в окно. А что, дверей у них нету, закрыты, что ли? Дверей полно, как в море рыбы, но САМ знаешь, Чем глубже, тем опаснее, конечно, и интереснее. А до колен неинтересно, только детям да свиньям валяться. Неужели, Йонас, уж началось? Бури пока нет, но лёд, лёд, лёд… Так жить опасно
O kaip, Jonai, lietuviška knyga? ОН спрашивает: «А как литовская книга?» Да я и сам уже в беде, не пойму, Хочется вам помочь, и надо Пятнадцатую книгу на родном языке кончать. А ты не кончишь писать никогда. А как мои глаза? Я, Йонас, за ваши глаза не отвечаю. Значит, я писать заканчиваю. Да какая тут книга получится! А может, будет самая короткая, как наша жизнь. Побоялся, Йонас, писать, как твоя. Да я и чёрта не боюсь, чего мне бояться, Что я, жулик, что я, водку пью да баб е..? Вот и побоялся, а здорово бы получилось. Раз хвалиться нечем, лучше шёпотом. Выкручиваться так ты, Йонас, умеешь. Мог бы имени и не говорить. Раз имя не скажу, Я больше читателя не увижу. Значит, из Центра не возвращаются, Так сказать, варёное яйцо не выворачивается. А ТЫ из Центра скорлупу не видишь, только чувствуешь. Ты, Йонас, так далеко зашёл, что тебе только один путь. Но допустим, по одной железной дороге ехать неинтересно, Но, с другой точки зрения, ехать неопасно. Забот нету, чай в купе, а если компания весёлая Да жизнь радостная, но это теперь редко случается… Но всё-таки я бы согласился так жить. Нетрудно вора поймать, а раз будет думать, воровать не будет. Но выбрасывать, Йонас, его в окно не велено. Да, ТЫ прав, но зато есть на всякий пожарный двери, Так сказать, одна «дверь» про запас. Раньше Солнце катилось с юга на север Счастливым станешь – умным будешь, Умным будешь – что читаешь, не забудешь. А на литовском не так написал. А я не перевожу, то есть колёса поезду не меняю, Мыслями я могу не только по земному полушарию кататься, Но за одну секунду могу и к ТЕБЕ добраться. Живому, Йонас, не позволяю, мигом сгоришь. У ТЕБЯ слух немножко барахлит, говорю мыслями. Так тебя мыслями никто не поймёт. Да я и не перестаю писать какую-то мать. Ты МОЮ Маму, Йонас, не дразни, это и им скажи. Это я им и объясняю, так сказать, к уму приучаю, А то за последние две секунды по ТВОЕМУ пониманию, Люди живут как фараоны, а поблагодарить забыли. Главное, чтобы они не забыли, что для МЕНЯ Два часа, как им, да и тебе, Йонас, тоже, миллионы лет. А может, ТЫ ещё не сгоришь столько лет? Вопрос неприличный, Я бы сказал. Я ТЕБЯ понял, вот поэтому и сказал. Но Я, Йонас, за тебя ручаюсь, но предупреждаю, Время, какое оно ни бывает, оно дело кончает. Со мной проблемы нет, ТЫ задумал, ТЫ и кончай. Да жаль, Йонас, ослов да верблюдов. А коров не жаль? Там кое-какое понимание есть. ТЫ это про Индию или про Китай? Кидай, тряси вас, а толку никакого. Вот откуда это слово – Китай. А японцы откуда, так сказать, вывернулись, Или из ослов, или из коров? Это, Йонас, было намного позднее. Значит, начало было южнее. |
