– Конечно, Ило, – она взяла детскую ручку и встала. – А теперь пойдём искать остальных.

Женщина и ребёнок молча двинулись обратно, больше не оборачиваясь назад.

Аварийная лампа над ними затрещала, и её кроваво-красный свет побелел. За ней, одна за другой зажглись остальные, осветив путникам дорогу.

Долго идти не нужно было, в стене чернел уже знакомый проход, по которому они сюда попали. Всё та же лестница, освещённая красным дрожащим светом, вела далеко вверх.

Когда бок напомнил о себе стреляющей болью, а дыхание стало сбиваться, впереди послышались голоса. Оксана Кирилловна настороженно замерла, крепче стиснув ладошку Ило. Медленно и тихо они продолжили подъём, пока женщина вдруг не узнала в разговоре своих попутчиков. Дрожащей рукой она толкнула дверь, и они вышли на свет.

Марго вышла последняя и медленно открыла зажмуренные глаза, чувствуя, как мужская рука, держащая её запястье, напряглась. В нос ударил тяжёлый воздух, наполненный частичками пыли и запахом плесени. Вокруг стояли тьма и холод, от которых по коже побежала мелкая дрожь. Но когда девушка увидела, как кто-то включил фонарик, тут же стало спокойнее.

Неожиданно сзади раздался грохот. Марго вскрикнула и обернулась. Краем глаза она заметила, как Влад чётко выверенным движением сгруппировался и упал, а следом приземлилась его подруга. Дэн, чертыхаясь, пошатнулся, но успел вырвать свою руку из Лизиной и не упасть.

Поезд качнулся, свет в нём мигнул и погас, а двери с грохотом закрылись. Начав сильно качаться из стороны в сторону, с пронзительным скрежетом состав стал набирать скорость. Вскоре он скрылся в арке тоннеля, и на станции стало тихо.

– Твою ж мать! – крикнул Дэн в пустоту и обернулся на студентов. – А я говорил тебе, грёбаный ты умник! – начал наступать он на успевшего подняться Влада. – Ты хоть понимаешь, что мы из-за тебя в полной заднице, а?! – давил парень с серьгой, нависая над виновником. Марго, которую они тащили за собой на буксире, невольно отметила, что Дэн выше соперника и уверенно этим пользуется. Влад же стоял непоколебимо, будто знал, что скоро тот успокоится.

– Эй, ну всё, хватит тебе, красавчик, Влад тут не причем. Там вообще-то свет погас, и поезд уехал так страшно трясясь, что, боюсь, остаться там было бы равносильно самоубийству и… – начала тараторить Лизка, вертясь как юла вокруг разгневанного Дэна и непоколебимого Влада.

– Прямо как в фильмах ужасов, – в никуда бросила Марго, но все её услышали.

Дэн дёрнулся и вспомнил, что все еще держит девушку за руку. Ухмыльнувшись, он притянул ее к себе.

– Эй, красотка, не бойся! Со мной никакие фильмы ужасов не страшны, – подмигнул парень, попутно включая фонарик на телефоне.

Внезапно Марго замерла, будто оглушённая. Тогда было так же.

Заброшенная школа, опасный проход на обвалившуюся крышу и слова: «Не бойся, Рита, со мной ты будешь в безопасности!». Но эти слова оказались ничем иным, как пустым звуком.

– Пусти, я не боюсь, – резко выдохнула девушка, опустив взгляд, чтобы скрыть подступающие слёзы, и выдернула запястье из рук Дэна. Так же не поднимая взгляда, она обратилась к студентам, уже во всю изучающим с помощью света от фонариков станцию.

– Ну, что делаем дальше?

– Конечно же, идем исследовать! – воскликнула Лиза, высвободив руку у Влада и показав большой палец. Эта девушка вызывала у Марго смешанные чувства. Она раздражала, была дико назойливой, но её оптимизм сейчас… Он не был похож на дурость.

– Станция, может, и заброшенная, но, вероятнее всего, здесь должен работать аварийный свет, – пояснил Влад, обводя фонариком потолок станции.

– И где он включается? – тихонько спросила Марго.

– В диспетчерской, думаю, – ответил парень.

– Отлично! Да начнется же путешествие, господа и дамы! – вскрикнула Лиза и, указав вперёд единственным на всю группу фонариком, который был не на телефоне, первая замаршировала в неизвестность. Марго хотела напомнить, что выходов-то может быть два, но взгляд случайно упал на указатель, говоривший только об одном. Надо быть внимательней. Парень в очках же, вздохнув, последовал за подругой и вскоре обогнал её.

Марго, снова погрузившись в свой мир, плелась позади всех. Боль опять накрыла её вместе со всепоглощающей тьмой, которую не мог развеять даже свет фонарика. И все же, почему именно ей приходится страдать? За что так несправедливо всё обернулось? Она ведь была…

– Эй, красотка, если тебе страшно, то можешь взять меня за руку! – вывел её из прострации Дэн. Девушка сделала вид, что не заметила его выпада, но всё равно слегка ускорила шаг. Казалось, что эта станция бесконечная.

– Ну, леди, вы всегда такая хладнокровная? – обидчиво протянул парень, всё ещё крутясь возле Марго.

Этот тип стал изрядно надоедать. Чего он привязался к ней? Липнет и липнет как банный лист! Разве он не видит, как ей больно? Ну, конечно, как он это увидит! Такие приносят и более значительную боль, при этом сами никогда её не испытывают. Так что этому парню никогда не быть на её месте, а значит и не понять. Но как лезть со своими глупыми подкатами, так он первый.

Станция наконец закончилась, и вот путники оказались на лестнице, ведущей к турникетам. Марго не спеша переставляла ноги, поднимаясь выше и выше, потому что каждая ступенька во тьме будто нашёптывала ей, что чем выше, тем больнее. Заберись на высоту, и душа разорвется на части.

Послышались смешки, и девушка вынырнула из транса в реальность и подняла фонарик на телефоне, осветив спины ребят. Такие беззаботные и весёлые, идут все вместе, даже Дэн, который перестал крутится вокруг неё. Чувство одиночества нахлынуло с новой силой. Им действительно весело без неё. Они не знают боли, их сердца не изорваны на кусочки. Это всё испытала только она. А эти люди просто её бросили, бросили, снова…

– Я хоть и девочка, но не слежу за модой! – твердила Лизка, направляя свет на Дэна. – Красавчик, тебе в таких штанах-то удобно вообще? – озадаченно спросила девушка, разглядывая его чересчур узкие и явно неимоверно дорогие штаны.

– Тебе там ничего не жмёт, м? – украдкой ухмыльнулся Влад.

Дэн от такого чуть не споткнулся на ступеньке.

– Оборзел, очкарик? – прошипел парень, начиная судорожно оправдываться: – Да эти штаны стоят, как все ваши шмотки вместе взятые. Их шил папин партной…

– Да, модник, только с уверенностью могу сказать, что не все мужики липнут на продукты фиговых дизайнеров, – продолжал Влад, не обращая внимание на ворчание Дэна.

– Ой, да ладно! Некоторым такое по вкусу, – подхватила Лиза, улыбнувшись так, как будто и правда хотела его подбодрить.

– И ты туда же… – возмутился парень. Он никак не мог понять, что с этими двумя не так.

Любая встреченная девушка всегда блистает ярким макияжем, пухлыми алыми губами и хлопает длинными ресницами. Одежда, любая одежда, подчёркивает бёдра, грудь или тонкую шею. Нормальные девушки грациозные, гибкие, и каждое движение подают как отдельный номер. Такие всегда рядом, могут провести линию по коже тонкими пальцами или прижаться всем телом по требованию и без. Они обаятельны, ласковы, и без особых проблем способны оценить хорошую вещь.

Девушка же перед ним была в растянутой майке, безразмерной куртке времён его деда и потёртых джинсах. Одежда скорее уродовала её, чем красила. Лиза носила высокие сапоги почти без каблука, грязные, с облупившейся дешёвой кожей и растёртыми шнурками, кучу подвязанных на молниях кармашков и побрякушек на скрипичном футляре. Безвкусица одним словом. Странная девушка говорила, что думала, двигалась резко и слегка неуклюже, но так, будто имела внутри пружину и ни капли этого не смущалась. В то же время, она держала дистанцию, не прикасалась лишний раз, не ластилась и не заглядывала в глаза, как будто всё понимала.