О, что-то интересное.

Я сажусь на край дивана.

— Ближе — он подтягивает меня здоровой рукой.

Я пододвигаюсь ближе и откидываюсь на спину. Кирилл опускается на колени и обхватывает мои бедра, опуская голову ниже. Он целует меня там очень нежно, едва касаясь, но от этого поднимается волна теплоты внизу живота. Как же хорошо, Господи.

Что он делает языком, я не знаю, но заставляет дрожать всем телом, от удовольствия, его умелые пальчики проскальзывают и уносят меня на край блаженства.

Когда открываю глаза, Кирилл смотрит на меня и улыбается, затем целует туда и поднимается.

Он ложиться рядом.

— Тебе понравилось? — спрашивает.

— Ещё как — кое-как могу ответить.

— Я рад — он приближается и целует меня в губы очень нежно.

Я обнимаю его и прижимаюсь к груди. Он кладет больную руку мне на плечо. Вскоре я сладко засыпаю в любимых объятьях.

Кирилл

То, что сделала для меня Олеся очень приятно. Я не испытывал таких ощущений ни разу. Это просто непередаваемо. Алиса никогда не снисходила до ласк. У нас с ней был обычный секс для разрядки. Но такого никогда. Я не хотел её ласкать там, и мне казалось это чем-то из ряда вон выходящим. Но с Олесей совсем не так. Я хочу её всю. Хочу целовать, ласкать и прикасаться к ней каждую секунду. Она сегодня подарила мне незабываемые ощущения. Когда она ласкала меня, я украдкой смотрел на неё, и это возбуждало еще сильнее. Как она это делала, м.

Захотелось удовлетворить её, несмотря на руку. Конечно, было больно упираться на неё, но ради Олеси я все стерплю.

И вот она тихонько сопит в моих объятьях. Мне так тепло и уютно рядом с ней. Не замечаю, как засыпаю.

Просыпаюсь от того, что меня будит Олеся и очень переживает.

— Мы почти проспали, Кирилл! Я в ванну — она торопливо выходит из комнаты. Я пытаюсь сообразить, что случилось. Смотрю на часы. Блин до поезда час! Подскакиваю на кровати и начинаю одеваться. Хорошо, что мы вчера собрали вещи.

Мы быстро собираемся и вызываем такси. Олеся решила взять с собой немного денег из тех, что дал Андрей, а также в последний момент вспомнила, что хотела взять вязание, чтобы убить время в поезде. Так мы задержались еще на десять минут.

На вокзал прибыли во время и успели на поезд. Пока в наше купе никто не сел, и мы поехали вдвоем.

Так как мы не успели позавтракать, то пошли в вагон ресторан. Цены там, выше крыше. Жаль, вчера все пиццы съели, сейчас бы нам одна пригодилась. Но Олеся, не смотря на цены, и мои протесты заказала нам завтрак.

Плотно позавтракав, мы вернулись в купе. Поезда меня всегда укачивали, и я старался спать во время движения. Олеся засела за вязание, а я решил поспать.

Проснулся на улице темно, а в купе горел свет. Олеси не было. Вышла куда-то? Сажусь, смотрю время уже семь часов. Хорошо к нам так никто и не подселился в купе. Да конечно, неудобно будет, что мы в пятом часу приедем к тёте, но, что поделаешь. Странно Олеси все еще нет. Где она? Выглядываю в коридор и охреневаю просто. Олеся стоит и болтает с каким-то парнем в форме. Похоже, солдат какой-то возвращается домой со службы. И чего это она так любезно болтает с ним? Это бесит меня конкретно. Привлекают мальчики в форме? Да, я не служил, учился. А теперь с моими ожогами меня не возьмут в армию. Блин, как же это достало! Встаю и подхожу к ним. Они так яро обсуждают достопримечательности Омска. Мне она вообще мало, что там показала.

— Олесь — отвлекаю её от беседы.

— О, Кирилл ты проснулся?

— Ага — и уже давно!

— Это Леонид он служил в Омске, а теперь возвращается домой.

— Поздравляю, может, пойдем — намекаю ей, что лучше вернуться в купе.

На, что она заливается краской и кивает.

— Было приятно поболтать — она ему еще и улыбнулась, отлично.

— Мне тоже — отвечает этот, и мы возвращаемся в купе.

Когда располагаемся в купе, Олеся пыхтит, ей не понравилось, что я прервал их милую беседу. Охренеть!

— И? Что это было? — задает вопрос.

— Что? — как будто недоумеваю.

— Ты мог бы нормально пообщаться с человеком или хотя бы не прерывать нас на полуслове — выдает мне.

— Не прерывать вас! — меня это уже подбешивает — Хорошо, можешь идти, и общаться с ним, сколько влезет, можешь вообще в его купе переедешь.

Меня начинает колотить, а она закатывается смехом. Охренеть. Хочу выйти и остыть немного. Встаю и выхожу в коридор.

— Кирилл.

Чуть не вою от боли, она подскакивает и тянет меня обратно в купе за больную руку.

— Ой, прости — отпускает, стушевалась.

Я захожу обратно сам.

— Прости, Кирилл, я даже не подумала, что ты будешь меня ревновать, правда.

Не подумала она. Я её к каждому столбу ревную.

— Я не хотела тебя обидеть, прости, просто раньше меня никто не ревновал. А такой пустяк как поболтать с попутчиком в поезде, я даже не предала этому значение. Я не подумала, что обижу этим тебя, прости.

За этот взгляд я готов простить ей это.

— Ладно, но больше так не делай. Мне неприятно это.

— Прости — она приближается и целует меня в губы, м мои сладкие и нежные.

Когда она рядом забываю обо всем, и мысли из головы просто вылетают. Улыбаюсь ей, как дурак, наверное.

— Я нам ужин заказала, скоро принесут — говорит она.

— Отлично.

— Прости за руку — говорит виновато.

— Да, нормально не переживай.

— Давай мазью намажу.

— Да, ладно, Олесь.

— Нет — она начала рыться в сумке.

Вооружившись тюбиком, она подсела ко мне на полку и помогла снять рукав с руки.

— Больно?

Видимо прочитала по лицу.

— Не много — не хочу, чтобы переживала.

Она наносит мазь на плечо и всю руку.

— Стало лучше, синяки проходят — говорит она.

— Да, с твоим лечением скоро будет как новая.

— Это мазь.

— Это ты Олесь.

Улыбнулась. Так приятно ощущать её прикосновения руке. Она переживает, и, наверное, винит себя в том, что привела меня на этот злополучный картинг. Хорошо, что все обошлось и я не стал овощем или того хуже не отправился на тот свет. Она бы не смогла этого пережить и винила бы себя до конца. Солнышко мое, заботливое.

— И как ты мог подумать, что мне интересен Леонид, у меня просто в голове не укладывается — возмущается она.

Смешная.

— Ты мне, что не доверяешь? — смотрит так пронзительно.

— Конечно, доверяю, я ему не доверю. К тому же я спал. Просыпаюсь, а тебя нет. Ты стоишь и любезничаешь с ним. Что я должен был подумать, Олесь?

— Прости, я просто шла из вагона ресторана. Он меня пропустил, потом спросил, не нужна ли помощь, так как я на костылях. Я отказалась естественно. Ну и как-то завязался разговор. Больше ничего и это ничего не значило для меня.

— Хорошо, просто военные привлекают девушек.

— Меня нет — говорит она — а кстати, ты же не служил? Тебя же могут забрать в армию теперь, так как ты не учишься?

— Нет Олесь, меня не заберут.

— Почему? Ты чем-то болеешь?

— Нет из-за ожогов.

— А.

— Повестка мне еще не приходила, когда придет, тогда и пройду комиссию. Но с моими ожогами на спине меня не возьмут Олесь. Мне врач в больнице сказал про это и выписку дал, не переживай.

Наконец-то улыбнулась.

— Понятно. Это хорошо. В смысле, что ты не пойдешь в армию, а то я переживала бы за тебя.

— Солнышко мое.

Нам приносят ужин в купе. Было картофельное пюре с котлеткой и пахло очень вкусно, что аж разыгрался аппетит.

Мы поужинали. Олеся занялась вязанием. Через час меня снова укачало, и я заснул.

— Кирилл, проснись — слышу её голос и открываю глаза.

— Что?

— Приедем через сорок минут, вставай потихоньку.

— Да, проспал почти всю дорогу.

— Ага, хорошо тебе, а мне не спалось — говорит Олеся.

— Зато связала, наверное, все клубки — подкалываю её.

— Да, то, что планировала, сделала — говорит она, улыбаясь, и протягивает мне варежки.