— Ты хотел мне рассказать сегодня, но нас прервали.

— Ага — отвечает — что ты хотела знать?

— Много чего, хотя бы кем были твои родители? Как ты жил до пожара, чем увлекался?

— Да, много, но и я хотел бы знать о тебе больше — он загадочно улыбается.

— И, что ты хочешь знать обо мне?

Интересно.

— У меня тоже много вопросов.

— Тогда давай по очереди отвечать.

— Хорошо— отвечает он — и кто первый?

— Задаёт вопрос?

— Ага.

Уступлю ему.

— Давай ты.

— Ладно, чем ты увлекаешься, и что тебе интересно?

— Мне нравится читать, правда я оставила все книжки в квартире.

— А еще, что тебе интересно?

— Это уже второй вопрос?

— Нет — смеется он — это продолжение.

— Ладно. Еще мне нравиться вязать. Я связала маме кофту и Мишке варежки с носками. Возможно и тебе свяжу что-нибудь. Мне нравиться экспериментировать с рисунками и цветами.

— Хорошо. Теперь твоя очередь — говорит он.

Пока я рассказывала он уже съел пельмени. Хочется задать главный вопрос, который интересует меня.

— Что случилось во тот день, когда был пожар.

Он тяжело выдохнул. Слова давались ему с трудом.

— В тот вечер я был на вечеринке у Антона. Одногруппника, его и Мишка знает. Не знаю в какой-то момент разболелась голова от музыки, и я решил поехать домой. Нашел Алису и сказал, что я уезжаю. Она не захотела уезжать, и мы поругались с ней. Я уехал. — Он тяжело выдыхает, я беру его за руку, он сжимает мои пальцы в своей ладони. — Когда подъезжал домой увидел зарево пожара, ни мамы, ни папы, ни сестры на улице не было. Я вызвал пожарных и отправился в дом. Когда я зашел второй этаж, где спали родные горел, и я не смог пробраться на лестницу. На меня сверху упало что-то и придавило. Я не смог пошевелиться и только чувствовал боль в спине, а потом на лице. Я потерял сознание, а потом очнулся в больнице.

Какой ужас. Он, наверное, винит себя, что не смог помочь родным.

— А, что было потом? — вырвалось у меня.

— Это второй вопрос — он улыбнулся.

— Ну да.

— Что? Мне сказали, что мои родные погибли. Была полиция. Расспрашивали, где я был вечером. Я им все рассказал. После мне показали их тела. Как оказалось, они задохнулись раньше, чем я приехал и мне не следовало заходить в дом.

— Ну ты же не знал.

— Нет конечно. Надеялся, что они выбрались. — Он опустил голову — но, после увиденного в морге у меня начался отходняк от произошедшего и я стал трясти отца, как будто он мог проснуться, идиот.

Насколько сильно он переживал.

— Ты просто не верил — провожу рукой по его волосам.

— Ага и мне поставили укол, от которого меня вырубило.

— На следующий день я узнал, что такое перевязка.

Кошмар, как ему больно, наверное, было.

— Ужас.

— Ага к такому не привыкнешь.

— После перевязки я позвонил тете. Она приехала и рассказала мне, что узнала все из новостей и уже занялась похоронами. Мне не разрешили пойти на похороны.

Он даже не был на похоронах близких.

— Вечером мне разрешили с ними проститься, а потом мой укол отруба, как без него.

Он криво улыбается. Да, за счет него и справился, наверное, со случившемся.

— Через десять дней меня выписали, и я поехал к тёте. Она разрешила пожить у неё и купила мне вещи, которые есть. На следующий день я пошел в универ.

— А за все время тебе никто не приходил и не звонил?

— Нет — он мотает головой.

К нему никто не приходил и не звонил. Он один это все переживал, какой кошмар.

— Я тоже сначала не понимал, но, когда я пришел в универ по реакции ребят я все понял. Алиса к тому времени уже крутила с Русланом вовсю. Она переключилась на него на той вечеринке, как раз. Когда начался урок, по реакции учителя на меня, я понял, что не смогу больше находится там. Я кое-как досидел до конца урока, и пошел в деканат. По пути меня догнала Алиса и сказала, что не может быть рядом со мною. Я был готов к этому. Хотя, наверное, нет. Я не ожидал, что все отвернуться от меня вот так. Я забрал документы и ушел. Когда пришла тетя я сказал ей, что хочу уехать из этого города. Так я приехал сюда и тот же вечер встретился с тобой — он улыбнулся — что ты еще хотела знать?

Милый, сколько всего тебе приходится переживать и каждый день сталкиваться с открытой неприязнью.

— Я очень тебя люблю — притягиваю его к себе и целую в губы — спасибо, что рассказал.

Знаю, что ему нелегко было решиться на это.

— Я тоже тебя люблю, очень, солнышко — он целует меня очень нежно и гладит по щеке большим пальцем — теперь моя очередь задавать вопросы — улыбнулся он.

— Да, конечно.

Как хорошо, что он мне все рассказал, надеюсь, ему станет легче. Интересно, что он спросит?

Кирилл.

Рассказав все Олесе, на душе стало легче. Конечно ничего не изменить, но её поддержка в этот момент очень важна для меня. Она держит меня за руку и говорит, что любит меня. От прикосновения её губ к моим сносит крышу полностью. Хочу её до безумия кое как сдержался, чтобы не накинуться на неё прямо здесь. Теперь моя очередь задавать вопросы. Хочет ли она меня так же как я её. Возможно она не захочет заниматься сексом со мною? Сколько у неё было парней, блин от этой мысли даже злиться начинаю. Надеюсь, не много. Но, вместо всех этих вопросов выдаю

— Может, переберемся в комнату? — а еще лучше на диван.

— Это вопрос? — удивляется она

— Нет, это предложение — отвечаю, и чтобы хоть как-то отвлечься от неё, встаю и убираю посуду со стола.

— Я бы убрала — она встает.

— Отдыхай, солнце — я мою тарелки и убираю в шкаф — идем.

Мы проходим в комнату.

— О, ты постелил пастель — удивляется она.

— Да, захотелось поспать на нормальной пастели.

— Солнышко мое — она подходит ко мне и целует меня очень нежно прикасаясь губами, от чего срывает все тормоза, и я впиваюсь в её губы и не могу остановиться хочу всю её и сейчас. Зарываюсь руками в её волосы и не могу отпустить, хочу, чтобы всегда была рядом. Она отвечает не менее страстно её тихий стон мне в губы сводит с ума. Я понимаю, что она тоже хочет меня, но мне нужно её спросить об этом. Вдруг она не хочет. Кое-как заставляю себя оторваться от неё.

— Олесь, я больше не могу сдерживаться — предупреждаю её — но, если ты не хочешь со …

Её поцелуй не дает мне договорить, и я воспринимаю это, как сигнал к действию. Касаюсь её груди и не могу сдержать стон. Опускаюсь губами по её шее. М, её аромат сводит с ума, и я начинаю расстегивать её кофту. Она стягивает с меня футболку, а я снимаю с неё кофту. Господи в белье она еще прекраснее, но замечаю пару шрамов на животе. Неужели, это то о чём она мне рассказывала, желание стало стихать сразу. Может она не готова к близости? Словно прочитав мои мысли, она прикрыла их рукой. Может она просто их стесняется?

— Не бойся, солнышко — хочу, чтобы она не стеснялась.

Я взял её руку, прикрывающую шрамы, чтобы открыть доступ к ним. Наклонился и коснулся их губами. Она вздрогнула, но руку не отпустила. Я прошелся губами вдоль каждого. Очень хочу, чтобы она забыла о них и о том, что с ними связано.

— Кирилл, я должна кое, что тебе сказать.

Только не говори, что ты передумала? Нет, пожалуйста.

- Да — отзываюсь я, предполагая самое худшее.

Может, мне не стоило касаться их? Но, Олеся как-то загадочно улыбается.

— Что ты хотела сказать?

— Ты будешь первым — она улыбается.

Смысл её слов не сразу доходит до меня. Неужели она еще ни разу ни с кем ни была? А, я дурак думал сколько у неё было мужиков. Дебил…

Солнышко мое, как же я тебя люблю.

Олеся.

Как только сказала, что он будет первым, Кирилл впал в какой-то ступор. Мне кажется он разочарован, что у меня совсем нет опыта.

— Ты расстроился?

— Нет, ты что? — говорит он удивленно — Я просто не ожидал такого.