– Конечно. А что?

Он вновь пропустил мой вопрос мимо ушей. По правде, это начинало раздражать.

– Ты доверяешь мне?

– Да, – без колебаний ответил я.

– Сегодня, когда мы оба были в баре, кто-то сначала отключил информационный поглотитель, а затем взломал мой ID дистанционно, несмотря на защиту. Помнишь?

Ещё одно облако флюр проплыло над головой и озарило лицо Акки мертвенно-бледным светом. Впервые я заметил, сколь глубоко отпечатались на нём замешательство и неуверенность. То, что я зачастую мог прочесть его настроение, не заслуга моей внимательности, просто мы давно друг друга знаем. Но это выражение лица разглядел бы и слепой.

– Я помню. – На время я забыл о странном инциденте, это и неудивительно: другие события вытеснили его с лёгкостью… Усилием воли удалось вовремя подавить мерзкое воспоминание о мертвеце на площади.

– На площади я оказался раньше, чем Рэк меня туда направил проверить тебя. Я знал, что произойдёт, потому что этим утром мне передали ID того мужчины и предупредили, что ты будешь следующим. – Всё было произнесено вслух на одном дыхании.

Он сжал рукой переносицу, будто его замучила головная боль.

– Ты о чём? – До меня не сразу дошёл смысл его слов. Понадобились время и тишина, чтобы осознать сказанное. – Следующим, значит, – уже будто приговорённый к смертной казни, а в каком-то смысле так оно и было, повторил я.

– Это ничего не значит. Я знаю, что делать. – Акки оторвал руку от лица, и меня обожгло его взглядом, полным решимости.

– Я всё-таки не понимаю, как кто-то сможет обойти мою эгиду, кроме разве что Элиена. Тебя могли разыграть. Кому я сдался? Какой вообще толк убивать меня таким способом? Легче меня пристрелить или отравить. Я чью-то бабулю переехал и не заметил? У кого настолько больное воображение в выборе карающих средств?

– Успокойся. Лучше подумай: какой был смысл убивать других пользователей ИИ?

– Ты же говорил, что там связь с НИИ Совета, – напомнил я и едва ли не ощутил облегчение.

– Ниро права в том, что я могу ошибаться или не видеть ситуацию полностью. В любом случае тебе же будет лучше, если мы оба поверим полученной мною информации, – жестоко подытожил Акки.

– Ничего не понимаю…

– Знаю.

– Тебе не кажется подозрительным тот факт, что с тобой решили поделиться именем следующей жертвы и ею оказался я? Серьёзно, какому маньяку-тьюрингу я перешёл дорогу?

Я не заметил, как встал и начал расхаживать по комнате, автоматически огибая всякий хлам.

– Мы это выясним.

– Да почему? Что не так со мной? – Руки не знали куда себя деть и пытались не позволить разрываемой вопросами голове развалиться на части. – А что, если потом это перекинется на вас? Я заразился, когда помогал тому мужчине? Так? Но я бы заметил. Должен был. Каким образом это заражение происходит? Мне же не с деньгами за заказ скинули вирус или… – Но Акки не дал мне договорить.

– Мэло, прекрати. Ты не заражён пока.

– О-о-о, об этом грёбаном вирусе известно не больше, чем о выходе новой модели браслета! Откуда тебе знать без сканирования, что он уже не сидит в моей голове? Ты знаешь, кто с тобой связался? Надо найти этого ушлёпка и выбить из него, откуда ему столько известно о целях вируса.

– У тебя истерика. Либо ты сам успокоишься, либо я тебе вколю твой транквилизатор.

Мне стало неловко от его слов, но хуже было то, что я и вправду сорвался. Меня вновь занесло. Конечности трясло от злости, а не от страха. Хотелось размозжить лицо того шутника, кто придумал образ этой дряни и запустил его убивать своих носителей с абсурдной жестокостью.

В нос неожиданно ударил запах протухших консервов, сырости и дерьма. Я будто вновь очутился в заброшенной подземке, а передо мной парень-наркоман, решивший… кто знает, чего он там решил. Арматура в его жилистых руках не дала мне шанса поговорить по душам. Я остановил его, но применил больше силы, чем стоило. Меня разозлило его необдуманное, глупое поведение. Я вернулся обратно в кресло, еле сдерживая гнев и разочарование.

– Я спокоен. – Это была ложь.

Глаза привыкли к полумраку жилища, но оставались углы, надёжно укрытые плотным одеялом тени.

– Почему ты не сказал раньше, при Рэке?

– Сначала мне нужно было кое-что проверить, а затем я решил взять ответственность на себя. Я знаю, что делать и как избежать твоего заражения. – Его взгляд стал жёстким. – Но тебе придётся мне довериться.

– Куда я денусь.

– Нет, ты не понял. – Он склонился надо мной, отбрасывая тень. – Я не позволю ни тебе, ни себе облажаться в этом вопросе, потому что не собираюсь терять своего брата.

Вот этого я никак не ожидал. Акки никогда и близко не касался сентиментальных тем, не говоря уже о том, чтобы прямолинейно выражать собственные чувства. Мы оба и без слов знали, что стали как братья, но зачем об этом говорить вслух?

– Я не знаю, что ответить. – Видимо, его сдержанность передалась и мне.

Сегодня «Я не знаю» стало фразой дня.

– Ты меня понял?

Он подошёл ближе и упёрся руками в подлокотники кресла, нависая надо мной гигалитом. Оба его глаза горели безумием, но осознанным, не пожирающим разум огнём, а наоборот, заковывающим его в свой ледяной плен.

– Мне и самому как-то не хочется умирать, – я попытался отшутиться и тут же пожалел об этом.

– Я серьёзно. Ты должен будешь следовать моим инструкциям неукоснительно и без вопросов. Ты это осознаёшь?

Его дыхание сбилось, он почти вышел из себя, хотя, в отличие от меня, был признанным наёмником, способным сохранять хладнокровие и мыслить здраво, когда ситуация к тому вовсе не располагает. Он не надеялся на других и не полагался на удачу, как делал я. Из нас двоих только он способен отодвинуть все чувства в сторону и мыслить настолько непредвзято, что существуй до сих пор суррогатные интеллекты, на его фоне они смотрелись бы сентиментальными подростками.

Все те моменты, когда Акки выходил из себя, никогда не были связаны с работой. Я же наоборот, совершенно не переживал по пустякам, и разного рода мелочи крайне редко могли меня разозлить по-настоящему. Но если дело касалось чувств других и несправедливости, я уже не мог совладать с собой. Ребячество и глупость – за это Элиен упрекал меня.

– Я понял тебя. – И в эту ложь надо было свято уверовать.

В голове всплыли тысячи вопросов, но в ожидании ответов на них придётся запастись терпением.

Акки убрал со лба выбившиеся пряди длинных волос. В неясном свете они, будто не затянувшиеся раны, алели на бледном лице. Откуда-то из-за груды старого железа он достал крутящийся стул на колёсиках и устроился напротив меня. Выносить пристальный взгляд его вечно меняющихся глаз становилось всё труднее с каждой секундой.

– Дай доступ к своему ИИ, – велел Акки.

– Начнёшь устанавливать эгиду?

– Да.

– Какую-то особенную? – догадался я.

– Верно. А теперь дай полный доступ и не делай ничего без моего разрешения. И никаких вопросов: ты обещал, – напомнил мой настойчивый друг с отменной памятью и взял мою голову в свои руки.

– Ладно-ладно, – я не стал спорить и тут же выполнил его просьбу. – Мне помолчать?

– Будь любезен.

Сидеть вот так близко – лицом к лицу – становилось отчего-то неловко. Не отрывая взгляда, он подался ещё вперёд. Какое-то время мы так и пялились друг на друга, точнее, я на него: Акки полностью ушёл в моё сознание, но для концентрации глаза не закрыл. На его лице совсем не имелось морщин, кожа была гладкой и идеально ровного тона. Я задумался, как сильно изменился сам с момента нашей встречи? И замечал ли он отпечатки времени на моём лице?

Глаза-хамелеоны переливались из одного оттенка в другой и меняли цвет плавно. Тёмно-синий, индиго, ультрамарин, пурпурный… вишнёвый, рубиновый, алый… На меня напала зевота, но зевнуть не было сил, а ещё не хотелось отрываться от радужного сияния.

– Мэло? – Это был знакомый образ. – Где ты?

В мыслях Мойры сквозили отчаяние и страх, но я не мог ответить. Последнее, что она передала было: «Помоги». Затем полная тишина, будто опустили занавес.