Роджер выглядит до того несчастным и каким-то испуганным что ли, его губы дрожат, и Фредди хочется заткнуть его, лучше поцелуем, чтобы не смел оправдываться, потому что он, Фредди, получил по заслугам. Но разве может он снова всё испортить, после того, как Роджер сам пришел к нему мириться, разве может взять его лицо в ладони, притянуть к себе и поцеловать, дать новый повод сказать что-нибудь едкое и уничижительное?

— Роджер, тебе не стоит винить себя за правду! — срывается с губ Фредди.

У Роджера от этих слов ёкает сердце и все переворачивается внутри. Он не понимает: Фредди только что так просто взял и подтвердил, что дрочит на него?

— Правду? — переспрашивает он на автомате, чувствуя, как кровь приливает к щекам. На самом деле слышать такое нормальному человеку было бы странно, но Роджер, видимо, давно переступил черту нормальности, потому что он ощущает лишь волну возбуждения при мысли, что Фредди дрочит на него по ночам.

— Я тот еще мудак, — говорит Фред. — Ты же знаешь.

Роджер не знает и даже не может представить, но и спросить прямо не в силах, язык не поворачивается произнести ту фразу еще раз, потому что на самом деле он ненавидит ее, из-за нее они чуть было не поссорились вдрызг. И это просто чудо, что Фредди сейчас вообще разговаривает с ним и даже просит прощения, поэтому Роджер решает оставить тупые вопросы на потом и вместо этого говорит:

— Если ты не хочешь больше меня видеть, я пойму и перееду в свою квартиру.

— Разве я говорил про переезд? — ощетинивается Фред, Роджер видит, что тот злится не на него, но все равно нервничает. — Я разве хоть раз сказал, что хочу этого?

— Нет… — начинает Тейлор, он-то понимает, что, если Фредди не говорил, это не значит, что он об этом не думал, но тот и рта не дает ему раскрыть.

— Тогда забудь об этом! Если, конечно, ты сам этого не хочешь?

— Я не хочу, — говорит Роджер и качает головой, надеясь, что голос его звучит не слишком жалко от облегчения, которое он испытывает в этот момент. Похоже, Фредди категорически против его переезда и, кроме того, больше не злится, и Роджер не понимает, что могло на него так подействовать, кроме очевидного — свидание прошло отлично. Сердце болезненно бьется о грудную клетку при мысли о том, что Фредди с кем-то классно трахался, пока он тут покупал цветы, но Роджер гонит от себя эти мысли как может. Сейчас ему нужна ясная голова и трезвый ум, чтобы сделать то, что он задумал. На миг трусливое существо поднимает голову из глубин его сознания, и Роджер сомневается, что стоит доводить начатое до конца, ведь всё в порядке, Фредди не злится, и они помирились. И он бы отступил, если бы не богатый жизненный опыт, он бы струсил, но не сейчас. Пусть у него трясутся поджилки, это не заставит его отступить, потому что теперь он прекрасно знает цену молчанию и лжи.

— Как прошло свидание? — задает он вопрос и складывает руки на груди.

Фредди смотрит на эти руки, видит улыбку на тонких губах и понимает вдруг, что Роджер совсем не чувствует той беззаботности, которая звучит в его голосе. Закрытая поза и напряжение в глазах выдают его с головой, и Фредди в очередной раз жаль, что он этому причина. Он снова ненавидит себя, правда, ненавидеть слишком сильно не получается — успокоительное действует отменно.

— На самом деле это была скорее встреча, — отвечает он правду, и Роджер немного расслабляется, он не спрашивает, с кем была встреча, но очевидно, что хотел бы, однако Фредди не готов раскрыть имя, так как знает, что это жутко не понравится Роджеру и они просто могут поссориться опять. И он решает, что не сейчас.

— Я тебе обязательно расскажу всё в подробностях, но потом, обещаю. Я так устал и такой голодный, что съел бы слона! Давай закажем что-нибудь?

— Я уже заказал пиццу, — облегченно выдыхает Роджер и проходит мимо Фредди на кухню, обдавая того ароматом шампуня. Пицца действительно стоит на столе, еще упакованная, и когда Роджер открывает коробку и режет тесто на кусочки, в нос ударяет приятный запах грибов и сыра.

— Поедим на диване? — предлагает он. — Включим что-нибудь посмотреть?

— Обойдемся без просмотра чего-нибудь, — говорит Фредди. На самом деле он рад, что не придется сидеть за столом, хочется развалиться на мягком, он ведь очень устал, но смотреть местный аналог телевидения совсем нет сил и желания. — Просто поболтаем.

— Я только «за», — отвечает Роджер.

У Фредди урчит в животе от запаха еды, он проходит, садится на диван и позволяет Роджеру поухаживать за собой — всё как обычно, словно и не было ссоры, которая чуть не развела их по разные стороны баррикад. Он принимает из рук Тейлора кружку ароматного кофе и легко улыбается ему одними губами в знак благодарности, ловя его взгляд своим. Роджер ожидаемо смущается, опускает глаза и мило покрывается румянцем.

— Что бы я без тебя делал, — говорит Фредди.

На душе впервые после ссоры спокойно и хорошо, и все разногласия словно по волшебству отходят на второй план, он уже уверен, что они вместе смогут их преодолеть.

Роджер аккуратно садится рядом с Фредди, близко, но не настолько, чтобы касаться. Он не знает, с чего начать разговор, и, несмотря на то, что у него было достаточно времени, чтобы подумать об этом, он не думал. Потому что знает, что тогда его слова будут звучать заученно или, что еще хуже, как клише.

Они молча съедают по два куска, и для Роджера это молчание кажется тягостным, он прекрасно понимает, что оттягивает момент признания, но язык не поворачивается, а кусок застревает в горле, стоит только открыть рот. Одно хорошо: Фредди, похоже, не тяготится ничем, он ест с аппетитом, иногда одобрительно кивает и выглядит глубоко задумчивым и расслабленным, развалившись на диване как на кровати. В конце концов Роджер просто заставляет себя начать, и начинает он издалека, потому что вот так с бодуна ляпнуть «Фредди, я люблю тебя» у него просто не получится.

— Хочешь узнать, почему я ходил на то свидание? — спрашивает он и тут же жалеет, что задал этот вопрос, потому что если Фредди сейчас ответит, что не хочет, то как тогда он будет выпутываться?

Но Фредди так не говорит, он отставляет кофе на столик, ложится на бок — лицом к Роджеру, притягивает к себе подушку и удобно устраивает голову на мягкой спинке дивана, всем видом показывая, что настроился внимательно слушать.

— На самом деле я всю голову сломал, — признается он, его взгляд теплый и спокойный, и Роджер видит, что он больше не злится из-за этого свидания, и это немного подбадривает его.

— Это был эксперимент, — говорит Роджер, — я хотел понять, смогу ли я, и что буду чувствовать.

— Оригинальный эксперимент, — фыркает Фредди себе под нос и прикрывает глаза, так что теперь Роджер не может видеть их выражение и понимать, что тот чувствует. У Фредди всегда очень выразительный взгляд, часто просто до мурашек, и Роджер не знает, почему Фредди прячется от него сейчас. Волнение его достигает своего апогея, и он откладывает пиццу в сторону, ощущая, как холодеют пальцы на руках. Оказывается, признаться в любви лучшему другу гораздо сложнее, чем кому бы то ни было. Внутри все просто трясется.

— Я правда думал дать ему в морду, когда он подкатил, — признается он. — Но не дал.

Отлично, молодец, Роджер, очень содержательно! Роджер порывисто отворачивается, не в силах смотреть на Фредди — это отвлекает, а ему нужно собраться с силами, с мыслями и просто найти остатки своей храбрости.

— Интересно почему? — спрашивает Фредди тихо.

— Я… В общем, в последние дни у меня появились некоторые сомнения по поводу происходящего со мной, с нами, — Роджер сжимает пальцы на диванной подушке и заставляет себя перевести дыхание и посмотреть на Фредди хотя бы мельком.

Глаза у того по-прежнему — щелочки, и Роджер видит сквозь длинные черные ресницы блеск, а на губах легкую улыбку, но совершенно непонятно, догадывается ли Фредди, о чем он пытается сказать ему, и если да, то как к этому относится? Роджер снова отворачивается и заставляет себя говорить, практически ощущая, как немеет язык.