Фредди как никто другой знает, что такое одиночество, и это последнее, чего бы он хотел для Роджера. Это ужасное чувство, убивающее человека изнутри. Роджер этого не заслужил.
Фредди мягко улыбается и садится рядом с Роджером на диван, их колени соприкасаются, и Фред чувствует приятное тепло, разливающееся по всему телу. Даже спустя столько лет невинные прикосновения Роджера вызывают в нём целую бурю эмоций. Хочется касаться его постоянно.
— Не беспокойся, милый, я не думаю, что ты надолго останешься один, — Фредди надеется, что Роджер не заметит, как жалко и тоскливо это прозвучало.
Ещё пару лет назад Фредди умолял бы Вселенную о том, чтобы Роджер не потерял голову от какой-нибудь красотки, чтобы у них было время побыть только вдвоём, но сейчас он просит о другом: Роджер должен встретить кого-то хорошего, того, кто присмотрит за ним, когда Фредди не станет.
Но только вот Роджер не хочет искать кого-то другого. Он понимает, что всё, чего он хочет, — это проводить с Фредди как можно больше времени. Возможно, он слишком боится его потерять, возможно, это что-то другое, впрочем, с ним уже было подобное в семидесятых, пока не появилась Доминик. Может быть, сейчас пришло время принять эту странность и разобраться во всём, иначе Роджер точно сойдёт с ума.
— Может быть, я могу остаться здесь? — Роджер выдаёт это спонтанно быстрее, чем успевает подумать, и Фредди выглядит удивлённым и испуганным одновременно.
У Фредди сердце в груди делает кульбит: неужели Роджер и правда хочет остаться здесь, с ним? Это похоже на сон, и в один момент Фредди вдруг забывает обо всём, он взлетает до самых небес, ему хочется кричать, петь песни и рассказывать всему миру, как он счастлив, но реальность быстро прибивает его обратно к земле. Он ни за что не позволит остаться Роджеру тут и не сделает его сиделкой умирающего. Роджер обязательно встретит кого-нибудь хорошего, и этот человек уж точно будет не Фредди. Он не заслуживает Роджера, он не имеет права привязывать его к себе.
Роджер видит, как Фредди меняется в лице, и ему совсем не нравится, как тот болезненно морщится и поджимает губы.
— На время, пока не прогонишь, — Роджер выдаёт что-то похожее на улыбку, ведь Фредди кажется совсем растерянным и явно не обрадованным этой просьбой.
Фредди не прогнал бы Роджера никогда, если бы он пришёл раньше всего на пару лет. Ненависть к себе становится ещё сильней, Фредди должен был быть умней и осторожней, возможно, тогда он не причинил бы Роджеру столько боли.
— Я бы с радостью, Лиззи, но не думаю, что тебе тут будет комфортно, да и к тому же Джим постоянно здесь, а вы всё ещё не ладите, — откровенно лжёт Фредди.
Он сделал бы всё, чтобы Роджеру было комфортно тут, плевать на Джима и на весь окружающий мир. Фредди хочется выть от тоски, когда он видит боль и разочарование в голубых глазах, но он убеждает себя, что эта боль куда меньше той, которую Роджеру пришлось бы пережить, останься он тут.
Роджер, конечно же, понимает всё по-своему. Он был нужен Фредди, но теперь у него есть Джим, и Роджер будет только мешать. Что же, всё справедливо, его не было рядом, когда Фредди просил, теперь очередь Фредди пожить своей жизнью. Но, несмотря на осознание очевидного, на сердце словно кошки скребут, а на душе тёмная, вязкая пустота.
— Я понял, ты прав. Я тогда, пожалуй, пойду, — Роджер чувствует себя таким разбитым, что находиться с Фредди рядом сейчас равносильно самоубийству.
Он встаёт, поправляет футболку и собирается уходить, когда Фредди хватает его за руку, а у Роджера по спине бегут мурашки от этого невинного прикосновения.
— Ты ведь не обижаешься на меня? — спрашивает Фредди, и в глазах его всё ещё тёмная грусть, Роджер сделал бы всё, что угодно, чтобы в этих чёрных глазах снова горел яркий, живой огонёк.
Роджер улыбается.
— Я не могу на тебя обижаться, Фредди, ты ведь знаешь.
Ладонь Фредди соскальзывает с запястья ниже, так, что Роджер чувствует тёплые пальцы в своей руке, и ощущение этого накрывает его словно снежная лавина, ещё никогда Фредди не ощущался так остро, так реально. Это странные чувства, Роджер не может описать их словами, но он держит чужую руку до тех пор, пока длинные пальцы не выскальзывают из его ладони, отчего Роджеру становится как-то одиноко и чертовски холодно.
Если бы Фредди предложили загадать всего одно желание, он бы не стал просить вечной жизни или чудесного исцеления, он бы загадал хотя бы один день с Роджером, в той реальности, где он принадлежит ему и любит в ответ.
К концу жизни людей часто накрывает сожаление о несделанном, о том, что так и не сбылось, и единственное, о чём жалеет Фредди, что он так и не узнал, каковы на вкус губы Роджера.
Роджер так и не может уснуть этой ночью. Он не хочет уходить в свою комнату и даже не переодевает порванную футболку, он так и остается в гостиной и лежит на диване, молча разглядывая потолок, пытаясь собрать все мысли в кучу и переосмыслить всё случившееся.
На самом деле, он уже готов собирать вещи, ведь почти на сто процентов уверен, что стоит Фредди выйти — и он сразу же укажет ему на дверь, но Роджер не собирается сдаваться так просто, Фредди придётся очень постараться, чтобы заставить его уйти! Не раньше, чем они поговорят!
А поговорить им есть о чем, как теперь совершенно отчетливо понимает Роджер. Он вдруг находит, что всё это знакомо ему слишком хорошо, он и сам едва не разгромил корпорацию, когда Фредди ушёл на свидание с Теккером, он бы реально убил ублюдка, если бы Вайнона тогда позволила ему выйти. Что если Фредди чувствует то же самое, что если весь этот скандал был ни чем иным, как сценой ревности, ревности абсолютно, сто процентов не дружеской?
Роджер вспоминает каждый момент их сумбурной ссоры, анализирует и чувствует себя Колумбом, ступившим на новые, пока что неизвестные для него земли, но это открытие заставляет его сердце забиться сладко-радостно. Футболка, ревность и та гифка в избранных — Роджер, конечно, может ошибаться, но ему очень хочется верить в свою абсолютно безумную теорию.
Фредди просыпается от назойливого жужжания в своей голове. Ему так и не удается нормально поспать этой ночью, он забывается беспокойным сном лишь под утро, измотавшись морально окончательно, но, видимо, сон — это не сегодня.
Он уже ненавидит все эти новомодные технологии, ведь раньше звук звонка мог разбудить его только в том случае, если он вырубался в гостиной на диване, теперь этот звук достаёт его в собственной голове, которая, к слову сказать, жутко болит. Фредди с трудом разлепляет покрасневшие глаза и выводит сообщение на голоэкран, с недоверием разглядывая имя отправителя и время на часах. Сначала ему кажется, что он не до конца проснулся, но постепенно до него доходит смысл послания, и Фредди в одну секунду приходит в себя окончательно.
«Нужно встретиться. Свалил из корпорации. Жду тебя в шесть в «Haven of a Runaways».
И это, в общем-то, всё. Немногословно и чертовски подозрительно. Первым делом Фред, конечно же, пробует позвонить, но контакт не отвечает, и он начинает сомневаться: что если это какая-нибудь дурацкая шутка? Мало ли сколько идиотов в этом мире шлют тупые сообщения в пять утра? Но с другой стороны Фредди слишком любопытен, чтобы так просто проигнорировать сообщение. Он вбивает в навигатор местонахождение этого «Haven of the Runaways» и, убедившись, что место довольно людное и приличное, успокаивается. По крайней мере, ему не угрожает опасность, если он всё же решит поехать на встречу. К тому же сообщение вполне в стиле его старого знакомого. Фредди уже встретил тут Джона Леннона, стоит ли сомневаться, что это не последняя неожиданная встреча в этом мире?
Фредди болезненно потягивается на развороченной кровати и мельком смотрит на часы: до встречи еще час, и он мог бы ещё немного подремать, но он боится, что окончательно уснет и проворонит всё самое интересное. К тому же тело так сильно ломит после вчерашней драки, что он решает потратить этот час с пользой и принять горячую ванну, чтобы дать отдых измученным мышцам, своим нервам и синякам, оставленным острыми локтями и коленями Роджера.
