Фред хочет сказать, что его тоже иногда одолевают кошмары, и, возможно, Роджер согласится, если он предложит ему заняться этой проблемой вместе, но не успевает — его прерывает Фиона, сообщающая о том, что у них гости. Фредди идёт открывать, и Роджер следует за ним. То, что за дверью происходит что-то странное, видно еще на экране.

На Джоне парик из разноцветных блесток и кухонный фартук с кошечками и рюшками в стиле семидесятых, а Брайан в руках держит обещанный вишневый пирог — просто огромный и довольно тяжелый, так что он мечтает поскорее зайти в квартиру и поставить всё это добро на стол, но Джон, похоже, трусит.

— Ты сможешь сделать это? — переспрашивает Джон уже второй раз, прежде чем сообщить о визите.

Он явно тянет время, и Бри ему немного сочувствует, но об этом надо было раньше думать.

Виновник происходящего — Джон. Это именно ему неожиданно в голову приходит гениальная идея, как помочь Фредди и Роджеру хоть немного раскрепоститься. Вчера после пресс-конференции, пока они ехали домой, Фредди находился в особо подавленном настроении из-за тех пошлых намеков, которыми осыпали их журналисты и папарацци, а Роджер выглядел уж совсем злым. Так что прийти в гости и изобразить парочку Бриджонов — не такая уж и большая цена за то, чтобы Фредди и Роджер перестали так серьезно относиться к этому шипперству.

Поначалу Бри не хочет в этом участвовать, полагая, что вмешиваться не стоит, и опасаясь, что их просто выпрут за дверь, но, если уж честно, ему и самому уже порядком надоела эта драма. За ребят сердце кровью обливается, а после пресс-конференции они и вовсе стали совсем зажатыми. К тому же Джон подкупает его тем, что вызывается играть жену, и Бри в конце концов соглашается на эту идею.

— Я смогу, — уверяет Брайан. — Это ведь не я жена, — подначивает он.

— Уверен? — переспрашивает опять Джон, похоже, он нервничает больше самого Бри, да и спрашивает скорее у самого себя.

— Точно! — уверяет Мэй. — Не трясись, я обо всём позабочусь, дорогая.

— Заткнись, — шипит Джон, нервно расправляет фартук, вдыхает, словно собирается в воду нырнуть, и прикладывает палец к сенсорному звонку на стене.

Фредди открывает двери, уже понимая, что Бри с Дики сейчас устроят им какое-то шоу, и не ошибается. Едва двери разъезжаются, как оба, не сговариваясь, тянут игривое «Сюрприиииз!» и вваливаются в квартиру.

Брайан сразу бежит на кухню, а Джон кричит ему наигранно тонким голосом:

— Поставь пирог на стол, милыыый!

Роджер смеется, оглядывая Дики, который изо всех сил пытается войти в роль и выглядеть изящно. Получается у него, надо сказать, стремно.

— А что ты платье-то не надел? — спрашивает он насмешливо, и Фредди вновь узнает своего прежнего Роджера.

— Дорогая, ты где? — кричит с кухни Брайан. — Тут шикарный стол, давай скорее сюда!

Роджер снова смеётся, а Фредди шлепает Джона под зад для ускорения, когда тот разворачивается на кухню. Для Фредди этот чисто дружеский жест поддержки ничего не значит, но у Роджера ёкает сердце, когда он это видит. С некоторых пор он воспринимает сексуальность Фредди слишком четко, почти в HD-качестве и 3D-формате.

— И в честь чего праздник? — спрашивает Роджер, пока Бри нарезает пирог новомодным лазерным ножом.

— Мы решили, что сегодня мы — семейная чета Бриджонов, — отвечает Брайан.

— Нас шипперят миллионы людей по всему миру… По другим галактикам тоже, — говорит Джон, раскладывая по тарелкам кусочки.

— Он узнавал, — поддакивает ему Бри.

— И что, вы решили следовать моде или типа того?.. — шутит Роджер. — Нам с Фредди надо вас поздравить? Вы теперь пара?

Бри замирает и переглядывается с Джоном, на их лицах можно заметить толику растерянности, будто они не знают, что ответить, и молчаливо спрашивают совета друг у друга. Оба понимают, что врать, будто они пара, нет смысла — им всё равно не поверят, да они и не собирались, но и сказать правду тоже не вариант.

— Мы просто решили попробовать погрузиться во всё это, прощупать изнутри, — поясняет Брайан.

Джон кладет ему руку на плечо и делает умиленное лицо:

— Спасибо, милый.

— На здоровье, дорогая, — отвечает Бри и треплет Джона по руке, лежащей у него на плече.

— О, да ладно! Вы еще поцелуйтесь тут! — орет Роджер. — Кончайте, а то я сегодня не усну!

Фредди смотрит на этот цирк и, кажется, немного понимает, в чем дело, но не говорит. Он совсем не против того, чтобы Брайан и Дики целовались, не потому что мечтает, чтобы они были вместе, или шипперит их, а просто потому что Роджер такой невероятный сейчас, что Фредди невольно снова любуется им.

Они наблюдают милую семейную пару на протяжении почти всего ужина, пока Роджер отмачивает один колкий комментарий за другим. Фредди не помнит, чтобы у них когда-нибудь был такой веселый вечер, и сегодня он счастлив так, как никогда, наверное, еще не был. По крайней мере, он не припомнит.

Под конец Джон устает от парика и снимает его, и наконец-то начинает говорить своим нормальным голосом, но от этого не становится хуже. Они на самом деле обсуждают эту тему с шипперством, и Фредди позволяет говорить об этом, и, странно, это больше не кажется ему таким страшным. Возможно, потому что он доверяет своим друзьям, и если уж они видят в этом всего лишь повод посмеяться, то почему он должен переживать?

Роджер, похоже, чувствует то же самое, он расслабляется и больше не смущается, даже когда говорит о пресловутом Фроджере. Его речи все еще полны острот, но это, по мнению Фредди, ничего не значит, наоборот, он осваивается настолько, что уже Фредди начинает смущаться. Роджер подмигивает ему и спрашивает, что, может быть, им тоже порадовать публику и сыграть в супругов?

Фредди чувствует некоторое приятное оцепенение и тепло внизу живота и совершенно не может найти в себе сил, чтобы как-то отреагировать. Роджер просто не понимает, что творит с ним!

Он бы, наверное, так и пялился на барабанщика, если бы не Бри.

— Играть особо не придется, Роджер, — говорит он, чем отвлекает внимание Тейлора на себя.

— На что это ты намекаешь, швабра? — спрашивает тот и пытается пнуть Бри под столом, но попадает Фредди по колену. Фредди дергается и шипит, а Роджер смотрит на него, улыбается и говорит: — Прости, милый, я как-нибудь заглажу свою вину.

— Тебе придется очень постараться, дорогая Лиззи, — улыбается Фред коварно, хотя внутри все дрожит от румянца, выступившего на лице Тейлора.

Роджер закидывает голову назад и смеется своим хрипловатым высоким голосом, а Фредди, как последний дурак, пытается потушить в себе вдруг вспыхнувший пожар надежды на то, что, возможно, только возможно, когда-нибудь… Конечно, он не мечтает ни о чем таком, но ему совершенно невозможно заставить себя перестать думать, летать в облаках, быть наивным идиотом, по крайней мере, сегодня.

Два часа пролетают незаметно, и Роджер даже не замечает, как наступает семь вечера. Фиона присылает ему на чип тихое сообщение о том, что мистер Мэрэ ждет его на крыше, а Роджер чувствует себя так, словно его спускают с небес на землю. Он и думать забыл о своем злополучном свидании со стилистом, заляпал свою футболку кетчупом, как обычно, и теперь ему нужно бежать, чтобы Люсс не ждал его слишком долго.

Этот вечер в компании друзей какой-то особенный, настолько теплый, что Роджеру безумно жаль покидать уютную кухню и отпускать спящую Дилайлу с рук. Вокруг витает семейная атмосфера, все смеются, перекидываясь глупыми шутками, и Роджеру кажется, что он попал в семидесятые, когда всё было просто идеально. Ему настолько прекрасно здесь, рядом с Фредди, когда он такой домашний, с мягкой и загадочной улыбкой на губах, что на миг желание послать всё к черту и остаться дома становится выше всего остального, но он не может взять и отменить эту встречу просто потому, что ему захотелось, или потому, что ему немного страшно. Он ведь упрямый. Роджер привык доводить задуманное до конца, кто знает, вдруг ему удастся избавиться от старых страхов и комплексов, что так упорно грызли его в течение всей прошлой жизни?