— Фредди, возьми, — просит он и осторожно передает котенка в руки с музыкальными пальцами. Дилайла лишь на миг открывает глаза, тянется и уютно устраивается уже на коленях Фредди. Роджер улыбается, когда видит, с какой нежностью тот смотрит на их нового члена семьи.

Роджер кашляет, привлекая к себе внимание. Вообще, он не планировал сообщать об этом всем, но, с другой стороны, не шептаться же с Фредди за углом, это будет чертовски странно и сразу выдаст его смущение, так что он говорит и старается, чтобы его слова прозвучали как можно более небрежно:

— Вы извините, что прерываю наши брачные игры, но мне надо уйти на пару часов. У меня свидание, так что вы тут без меня не скучайте.

Роджеру немного неловко прерывать такой прекрасный вечер своим уходом, но он уверен, что ребята справятся и без него, к тому же ему не впервой убегать на свидание посреди вечеринки, так что его должны понять. Он смотрит на замолчавших ребят, дабы убедиться, что никто не расстроен, и вспыхивает под пристальным, пронизывающим до костей взглядом Фредди, на него вдруг накатывает необъяснимое чувство вины, и он гонит его прочь изо всех сил.

— Свидание? — вырывается у Бри, и почему-то Роджеру кажется, что он чем-то обеспокоен. Взгляд у Брайана настороженный, и от веселья в его глазах не остается и следа.

— Именно, — кивает Роджер, и в его голосе невольно слышится самодовольная нотка. Он встает, чтобы по-быстрому сбегать к себе в комнату и переодеть чистую футболку, а на самом деле просто сбегает от темного взгляда, в котором, как ему кажется, плещется осуждение.

— И кто она? — кричит ему вслед Джон.

— Не твое дело! — отвечает Роджер уже за дверями кухни. Делиться подробностями этой встречи у него нет никакого желания, в конце концов, он и сам не до конца уверен в правильности своего поступка. В нём играет лишь упрямство, интерес и тоска, не покидающая его ни на минуту, ведь он хотел бы пойти на свидание совсем с другим человеком. Наверное, поэтому он испытывает эту раздражающую вину, ведь сейчас он практически обманывает сам себя, Люсса Мэрэ и Фредди.

Роджер залетает к себе в комнату и выбирает одежду, он слишком взволнован предстоящей встречей, чтобы заострять внимание на том странном аспекте, что Фредди не сказал ему ни слова. Обычно тот никогда не оставлял его похождения без парочки ядовитых реплик, а сейчас он на удивление молчалив, и надо бы остановиться и подумать, но Роджер не может сделать этого прямо сейчас. К тому же он не видит в своём поступке ничего предосудительного, он просто сходит на невинное свидание и через пару часов вернется назад — ничего сверхъестественного, так что, скорее всего, странное поведение Фредди ему просто чудится, как и всё, что было до этого.

Едва Роджер уходит с кухни, как там на несколько секунд повисает неуютная, почти могильная тишина, от веселья, царившего еще минуту назад, не остается и следа. Фредди кажется, что старая, уже поджившая за это спокойное время рана открывается и начинает кровоточить. Он знает, что это глупо и самонадеянно с его стороны — поверить в то, что Роджер никогда не будет ходить на свидания и посвятит всё своё время учебе и репетициям. И ему, Фредди.

Но он поверил, вернее, для начала, он забыл о том, что Роджер — живой человек, молодой парень со своими потребностями, и что он ничего ему не обещал. Они ведь не пара, и Роджер имеет полное право встречаться с кем пожелает, вот только всё это время, пока они мило жили вдвоем в одной квартире, это казалось таким естественным, что Фредди взял и как дурак поверил в то, что так будет всегда.

Фредди ли не знать, как больно падать с небес на землю? Он клялся себе миллионы раз, что больше не позволит себе жить иллюзиями, но каждый раз он наступает на одни и те же грабли, и каждый раз это до того больно, что хочется умереть и больше не чувствовать этой раздирающей тоски и чувства одиночества, такого всепоглощающего и больного, что впору выть на луну.

Фредди вдруг становится страшно от мысли, что Роджер может повстречать очередную Доминик, которая отнимет у него его Лиззи, как это уже было в прошлом. Второго раза Фредди просто не вынесет. Впрочем, и первый раз привёл его к куче необдуманных и неправильных решений. Фредди всего лишь хочет, чтобы в их с Роджером мир не влезали посторонние, но в то же время понимает, что это невозможно, что Роджер рано или поздно уйдет от него.

Так что, когда Роджер сообщает о свидании, он ощущает, как холодеет всё внутри, он словно умирает, превращается в задеревеневший труп и просто не может вымолвить ни слова.

— Послушай, Фредди… — начинает Бри, замечая странную бледность на лице друга.

В этот момент Фредди ощущает себя настолько беззащитным, все его стены и колючки просто рушатся в одночасье, и он остается уязвимым словно ребенок. Он чувствует себя потерянным и полностью дезориентированным, и если бы Роджер предупредил его о своем свидании заранее, то он, наверное, смог бы морально подготовиться к этому. Но не сейчас, не тогда, когда перед ним сидят два его лучших друга и в их глазах светится такое пронзительное сочувствие.

Это сочувствие бьет больнее любого кулака, оно острее ножа в сердце, и в то же время оно как бальзам на душу, в один миг Фредди понимает: они всё знают, и это срывает последние подвесные мосты, которые еще удерживали его на грани. У него нет никаких сил и никакой возможности как-то предотвратить то, что происходит. Он просто сидит, держит Дилайлу онемевшими пальцами, смотрит Брайану в глаза, ощущая, как по щекам скатывается скупая слеза — сначала одна, потом другая, а потом целый водопад.

Брайан и Джон сразу же двигают к нему свои стулья, Джон просит Фиону запереть дверь на кухню и никого не пускать, а Брайан обнимает Фредди, легко притягивая к себе. Фредди не рыдает, он не может рыдать, он просто сидит, прижавшись к Бри плечом, и из его глаз всё текут и текут слезы. И это облегчение, он и не думал раньше, как это прекрасно — не скрывать что-то от лучших друзей.

Джон обнимает его с другой стороны, они говорят что-то утешительное, но Фредди не слушает, главное — это то, что они рядом, и от этого на самом деле намного легче. Он почти физически ощущает их сопереживание, и через их ладони, лежащие у него на плечах и спине, в его тело проникает часть их тепла.

В какой момент Роджер покидает квартиру, Фредди так и не осознает, он вроде бы пытается зайти на кухню, возможно, заподозрив что-то, но Джон каким-то образом отделывается от него, и Фредди ему благодарен за то, что тот не дал Роджеру увидеть его в таком состоянии.

— Все будет нормально, — вот уже в который раз повторяет Бри, и у Фредди странное ощущение, что он говорит это скорее самому себе.

Джон забирает из онемевших пальцев Фредди котенка и практически насильно засовывает туда горячую кружку, пахнущую какой-то травой, напоминающей валерьянку. Кружка обжигает ледяные пальцы, и Фредди немного приходит в себя, делая первый глоток.

— Спасибо, — говорит он, голос его глух, а губы еле двигаются, и каждое слово дается с большим трудом, но он заставляет себя отмереть.

Брайан и Джон сидят с ним около получаса, и Фредди впервые говорит с ними о том, что было так очевидно для них все эти годы. Ему кажется, что за эти полчаса они стали ближе, чем могли бы стать за сотни лет, и это приятное чувство, оно согревает изнутри лучше, чем кружка чая, и Фредди постепенно оттаивает.

Он благодарен им за то, что они не ушли, оставив его разбираться со своими проблемами самому, но чувствует себя неловко из-за того, что им пришлось возиться с ним как с ребенком.

— Вы не могли бы оставить меня? Вы и так слишком много сделали сегодня, — просит он тихим голосом.

Настроение довольно упадническое, а руки и ноги такие слабые, словно он перетаскал целый трюм мешков с орехами. Ему хочется побыть одному, проклиная себя за самонадеянность и глупость. Фредди самый настоящий идиот, если за целую жизнь так и не научился жить реальностью, и он ненавидит себя за это.