— Может быть, ещё по одной? — спрашивает он.

Фредди отрицательно качает головой и выгибается неимоверным образом, чтобы спрятать пачку под диван, вряд ли кому-то придёт в голову лазить там. Роджер задерживает дыхание, когда футболка Фредди задирается, обнажая его живот, Фредди стискивает его ноги своими, чтобы удержать равновесие, и Тейлор практически растекается. Ему так хорошо, что нет сил двигаться или отстраняться, ему просто хочется, чтобы Фредди сделал что-нибудь еще такое же возбуждающее.

— У нас всего одна пачка, дорогуша, я понятия не имею, как достать ещё, поэтому давай экономить, — объясняет Фредди.

— Настали тяжёлые времена, когда нам нужно экономить, — усмехается Роджер.

— А тебе вечно мало, да, Лиззи? — спрашивает Фред и наклоняется к нему ближе, укладывая руку на спинку дивана, но на одно короткое мгновение Роджеру кажется, что Фредди хочет обнять его. Их лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

Роджер откровенно залипает на прекрасном лице Фредди, он так близко, что Роджер может рассмотреть едва заметную щетину, пушистые чёрные ресницы, острые скулы, о которые, кажется, можно порезать пальцы. У Фредди пухлые, влажные губы, и Роджер совершенно не таясь опускает на них взгляд, он понимает, как это выглядит, но ему плевать, потому что он просто до смерти хочет его поцеловать. Прямо сейчас.

— Роджер? — хриплым шёпотом зовет Фредди, его голос полон странных ноток, Роджер такого еще не слышал, но ему нравится. Сигаретное дыхание Фредди обжигает его лицо, и Роджер невольно поддается вперед, совсем близко.

— Что? — шепчет он в приоткрытые губы напротив и в следующий момент едва касается их своими.

Фредди предполагает, что это всего лишь его сон или какая-нибудь галлюцинация — кто знает, что намешано в этих сигаретах, — но это не кажется таким важным сейчас. Главное, это Роджер, и он совсем как настоящий, раскрасневшийся, совершенно блядский, вызывающий, притягательный… Фредди чувствует его губы на своих, и в голове взрываются галактики, а сердце стучит так, что, кажется, ломает грудную клетку. Роджер осторожно прихватывает губами его нижнюю губу, и Фредди как будто умирает и воскресает вновь, и, когда Роджер пытается углубить поцелуй, он с неистовой готовностью впускает его язык к себе в рот и втягивает Тейлора в глубокий поцелуй.

Его трясет от желания, он, словно изголодавшее животное, целует страстно, глубоко, сплетаясь языками, с наслаждением прерываясь и покусывая тонкие, желанные губы и притягивая ближе жесткое, неподатливое, но гибкое тело своего барабанщика. Роджер стонет ему в рот, тянет за волосы и жмётся так, что Фредди бедром чувствует, как сильно тот возбужден.

Они отрываются друг от друга, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. У Роджера глаза синие-синие, и Фредди всё ещё не может поверить, что видит в них тягучее, безумное желание. Он хватает ртом воздух и вплетает свои пальцы в лохматые белые волосы, убирая их с лица.

— Иди сюда, — хрипло просит он и падает назад, утягивая Роджера за собой. Голова кружится еще сильнее, чем вначале, и Фредди едва ли способен думать связно. Роджер упирается ладонями в диван рядом с головой Фредди и приподнимается, чтобы видеть мужчину, лежащего под ним.

— Не двигайся, — просит Фред и запускает свои руки Роджеру под футболку. У Роджера гладкая безволосая грудь, твёрдая и теплая, и маленькие напряженные горошины сосков приятно щекочут ладони, и когда Роджер совершенно бесстыдно стонет, запрокидывая голову, Фредди не выдерживает, задирает его футболку выше и, приподнимаясь, припадает губами сначала к одному аккуратному соску, потом к другому. Он ласкает каждый так, как умеет это делать только он. Роджер в его руках дрожит, и каждый его стон отдается внизу живота. Фред так возбужден, что больно, и он все еще не верит, что это не сон.

Он, без сомнения, может сейчас все — судя по всему, Роджер разрешит ему что угодно, но Фредди хочет доставить удовольствие в первую очередь своей Лиззи, а не себе. Он спускается поцелуями ниже, упиваясь упругостью кожи на животе, проскальзывает под Роджера, заставляя его приподняться на четвереньки, и ласково прикусывает его стояк прямо через тонкую ткань штанов.

— Фредди! — выкрикивает Роджер звонко, жмется ближе, бессовестный, раскрепощенный и дрожащий от желания.

— Тссс, — шипит Фред, когда Роджер слишком сильно дергается. Одной рукой он придерживает его за бедро, а другой, помогая себе зубами, справляется с застежкой.

Роджер с расставленными ногами и расстегнутыми штанами такой невозможно невероятный, что Фредди некоторое время просто смотрит на него снизу, пока тот не начинает просить. Произносит его имя так ласково, покладисто, почти умоляет, и Фредди не готов отказать ему хоть в чем-то, особенно сейчас.

Член у Роджера такой же аккуратный, как и он сам, и, кажется, идеально подходит для того, чтобы Фредди хоть каждый день делал это, так что Фред берет его в рот сразу же, одним движением пропуская в горло, втягивая щеки, и ликует, когда Роджер почти поет соло вперемешку с руганью где-то наверху. «Да, милый, я это умею делать так, как мало кто умеет», — довольно думает Фредди, заглатывая его член снова и снова, играя с ним языком, посасывая, выжимая сладко-соленые капли предэякулята, желая отдать своей Лиззи так много, как только сможет. Но, видимо, он переоценивает возможности Роджера, у которого, судя по всему, никогда не было такого крышесносного минета, — у Тейлора подгибаются руки, и он заваливается на Фредди, как куль с картошкой.

Фредди каким-то чудом перетягивает его под себя — сей акробатический кульбит совершенно не задерживается в его голове — и приспускает ему штаны для удобства. Роджер, распластанный перед ним на диване, с затуманенным желанием взглядом бесподобен, его хочется облизать и проглотить, как сладкий леденец, что, собственно, Фредди и собирается сделать.

— Трахни меня, — выдает вдруг Роджер, голос его хриплый, и от этой хрипотцы у Фредди мурашки по телу бегут, сейчас все происходит именно так, как много раз бывало в его эротичных снах. Губы у Роджера слегка распухли и покраснели, он прикусывает их и смотрит требовательно и приглашающе.

Фредди ничего не отвечает, он жадно трогает Роджера везде, где есть голая кожа, не в силах осознать масштабы офигенности происходящего. Он жадно шарит руками по голому торсу, сжимает руками бока, с нажимом проводит кончиками пальцев по животу, оставляя едва заметные розовые полоски, и Роджер поддаётся ближе, выгибается, открывает беззвучно рот, так что Фредди не выдерживает и со стоном целует его снова.

Он отрывается от желанных губ только чтобы переместиться поцелуями ниже, на беззащитно подставленную шею и ключицы, он хочет почувствовать Роджера всего, вплавиться в него и стать одним целым. Фредди прикусывает кожу у пупка, слегка потягивая, и Роджер развязно, хрипло стонет и шипит, цепляясь за его майку непослушными руками и пытаясь то ли разорвать её, то ли стянуть. Это похоже на безумие, и Фредди не знает, сможет ли он вынести все это до конца и не взорваться, но точно знает, что умрет, если ему придется остановиться.

Он спускается ниже, оставляя за собой поцелуи по едва заметной блядской дорожке из светлых волосков. Фредди чувствует, как Роджера слегка трясет от желания, и когда влажный член Роджера тыкается ему в щеку, он размашисто проводит языком по всей его длине несколько раз, а потом снова заглатывает полностью.

Роджер впивается короткими ногтями ему в плечи и скулит уже откровенным фальцетом и совершенно бессвязно. Видимо, язык ему все же отказывает. Фредди поднимает глаза и не может больше их отвести: такого Роджера он хочет запомнить на всю жизнь.

На сей раз он действует более спокойно, пытаясь продлить удовольствие, медленно заглатывает член до основания, толкается пару раз и почти полностью вынимает его, легко проезжаясь по чувствительной головке кончиками зубов. Роджера каждый раз подкидывает над диваном, но Фредди бережно удерживает его на месте за бедра, Тейлор сам на себя не похож — трясущееся от дикого желания желе, и Фредди нравится видеть его таким. Он стонет, обхватывая себя рукой через штаны и безумно хочет одновременно и кончить, и чтобы это не кончалось.