Он жестом просит Фредди налить ещё. Бокалы наполняются вином, а Фредди чувствует, как в груди скребут кошки, потому что он не может понять: лучше не иметь вообще или иметь что-то и потерять?

— Мы настолько ушли в свой мир, что даже не замечали, как всё это выводит из себя окружающих, в первую очередь Кита, конечно. Это с годами я начал понимать, что всё это куда больше было похоже на ревность, но в тот момент все были уверены, что я отвлекаю Майкла от музыки и что из-за меня он напрочь забросил репетиции. Мне было плевать! Нам было слишком хорошо рядом, чтобы думать о такой херне, но потом Анджи вернулась домой не вовремя и застала нас с Майки в постели. Тогда я подумал, что это даже к лучшему, ведь я собирался разводиться с ней, ждал только ответного шага от Майкла, и он его сделал, он тоже был готов. Но, как оказалось, рушить свою жизнь я умею лучше, чем что-либо ещё.

Боуи неожиданно замолкает. Он всё ещё смотрит в окно, кусая тонкие губы едва ли не до крови.

— Что произошло? — мягко спрашивает Фредди, осторожно сжимая пальцами худое плечо друга.

— Ричардс собрал у меня дома целый консилиум: наши с Майклом жёны, менеджеры, другие ребята из роллингов и он во главе стола. Они весь вечер рассказывали мне в красках, какая хреновая жизнь ждёт Майкла, если наши отношения получат огласку. Несмотря на бисексуальную революцию и моду на женские шмотки, общество всё ещё было не готово принять двух мужчин, которые не просто трахаются ради веселья, а делают это, потому что любят, хотя ты ведь это лучше меня знаешь. Кит сказал, что лейбл разорвёт с ними контракт, вроде как от них и так слишком много проблем, и ещё одного скандала им просто не позволят, наши благоверные рыдали в два ручья, а я… Я просто хотел, чтобы Майкл был счастлив, поэтому отступил. Он сказал, что не злится и всё понимает, у нас даже получалось играть в дружбу, но я не идиот и прекрасно видел, что он меня не простил и не простит никогда, и я его, конечно же, понимаю, — Дэвид трёт пальцами блестящие от слёз глаза и наконец-то поворачивается к Фреду, пытаясь в нём найти поддержку и понимание.

И Фредди понимает, он как никто другой знает, как это — когда двух влюблённых разводят по разные стороны, не давая им ни единого шанса узнать, что такое счастье.

— На вечеринке я был слишком счастлив, когда увидел его, это был шок. Я ведь, когда очнулся, первым делом пытался отыскать именно Майкла, но, как оказалось, в этом мире его нет. И вот… Встретить его там, на свадьбе, казалось чудом, и я сглупил, полез со своими неуместными чувствами и в итоге, кажется, потерял шанс даже на дружбу. Так что, как видишь, свою жизнь похерить я смог и сам, даже корпорация для этого не нужна.

Теперь всё становится на свои места, Фредди наконец-то понимает: тогда, в восемьдесят первом, не только он искал спасение в чужих объятиях. Он осторожно притягивает Дэвида ближе, сжимая руки на его спине, в этот раз Дэвид спокойнее, но слёзы как будто сами по себе скатываются по его щекам.

— Знаешь, дорогой, если что я и уяснил с тех пор, как проснулся в новом мире, то это то, что мы все получили шанс исправить свои ошибки, и ты не исключение.

— О да, теперь я могу убить Кита Ричардса или хотя бы хорошенько съездить по его надменной физиономии, — горько улыбается Боуи.

— Это тебе не поможет, но думаю, Мик заслуживает знать правду, уверен, Кит ему и слова не сказал, — отвечает Фред.

Дэвид в эту же секунду отстраняется и смотрит испуганным, загнанным взглядом, упрямо мотая головой.

— Нет, нет, нет! Он не должен знать, я мог послать Ричардса на хрен, но не сделал этого, так что искать виноватых — последнее дело.

Фредди недовольно хмурится и поджимает губы. Причин защищать Кита у Дэвида нет.

— Ты хотел ему счастья, а кое-кто этим воспользовался, впрочем, я уверен, без корпорации там всё же не обошлось, — задумчиво тянет он.

— Я сомневаюсь, и вообще, разницы уже нет. У них группа, они всю жизнь вместе провели, и я не хочу, чтобы они там переругались нахрен. Было и было, не имеет значения, он, наверное, забыл давно.

Дэвид пытается строить невозмутимость, но Фредди прекрасно видит, как на последнем предложении у него срывается голос и в глазах снова застывают слёзы.

— Сам-то в это веришь? — фыркает Фредди, скептически вскидывая брови вверх.

Дэвид на несколько секунд замолкает, кусает губы, заламывает пальцы, а потом как-то слишком резко встаёт с дивана, с трудом удерживаясь на ногах.

— Лучшее, что я могу, — это оставить его в покое, — твёрдо бросает Боуи и неловко поворачивается к лестнице, что ведёт на второй этаж.

Фредди едва успевает открыть рот, чтобы возразить, но Дэвид его опережает.

— Спасибо за всё, Фред, я бы не справился тут без тебя, ты ведь мне ничего не должен, но всё равно рядом. Я правда благодарен, но в эту историю не лезь, всё давно прошло и сгорело к чёрту. Я справлюсь.

Фредди согласно кивает, но мысленно просит у Боуи прощения, потому что оставлять всё как есть он не собирается. Он видел брошенный украдкой взгляд Мика в сторону Дэвида сегодня на крыше. Так не смотрят те, у кого всё прошло.

Он возвращается в свою комнату, где Роджер уже мило посапывает, обнимая его подушку, — это заставляет сердце Фредди сжиматься от нежности. Он скидывает одежду прямо на пол и залезает в постель, Роджер не просыпается, но даже во сне тянется ближе, обвивая Фредди руками и ногами словно осьминог. Он улыбается, целует свою Лиззи в макушку и прикрывает глаза, обдумывая свой не самый честный план в отношении Дэвида и Мика.

План состоит в том, чтобы застать Мика врасплох, именно поэтому он звонит ему так рано утром, как только это возможно, и, не давая времени на долгие размышления, взволнованным тоном просит того приехать, потому что у Дэвида «плохи дела». Джаггер на том конце совершенно сонный и дезориентированный, поэтому его без труда удается накрутить и нагнать страха. Мик испуганным голосом обещает, что выезжает прямо сейчас.

У них остается не больше пары минут, чтобы убраться из квартиры. После выпитого накануне разбудить Роджера в такую рань — почти нереальная задача, Фредди и сам еле заставил себя подняться, но он уже выпил пару кружек крепкого кофе, а вот Роджер больше похож на вареную рыбу, когда садится в постели и непонимающе трет глаза. Он мило ворчит себе под нос и хватается за голову, светлые волосы торчат во все стороны, а на прекрасном лице таится вселенская тоска.

— Не понимаю, почему мы должны в такую рань куда-то идти? — тяжело вздыхает он, пока Фредди печатает бутылку воды, в которую Роджер вцепляется, словно человек, бродивший годами по пустыне.

— Лиззи, милая, ты ведь хочешь, чтобы Дэвид был счастлив? — улыбается Фред, наблюдая за помятым, но чертовски милым Роджером.

Тот задумчиво хмурит светлые брови и покусывает нижнюю губу.

— Если это значит, что он от нас съедет, я готов убраться из квартиры хоть прямо сейчас.

Фредди смеётся, быстро чмокает Роджера в уголок губ и вылезает из кровати, вытягивая Роджера из-под одеяла за руку.

— Давай, красотка, поднимайся, доспишь своё у Бри, они нас ждут.

Он быстро выпроваживает всё ещё возмущающегося Роджера за дверь прямо в пижаме и тапочках и сдает его на руки сонному и вредному Дики, который опять открывает дверь вместо Бри.

— Принимай ценный груз, — просит он, и пальцы Дики автоматически обвиваются вокруг локтя ничего не понимающего Роджера.

Фредди чмокает его в нос.

— Я буду где-то через полчаса и все тебе объясню, — говорит он.

— Мне бы тоже не помешает знать, что происходит… — бубнит Джон.

— Я все объясню, только забери его, — просит Фред и подталкивает Роджера в квартиру, напоследок шлепая по заднице.

Фредди как раз успевает одеться и привести себя в порядок, прежде чем Фиона сообщает о прибывшем госте. Фредди хитро улыбается, а после, применив всё своё актёрское мастерство, изображает на лице вселенскую скорбь, прежде чем открыть дверь.

Мик выглядит встревоженным и растерянным, длинные волосы неаккуратными завитушками обрамляют миловидное лицо, одежда мятая, и щёки горят румянцем.