Роджер просто зависает, пока Фредди пару раз прокручивается возле зеркала, а после подходит ближе и щёлкает его по носу, перья щекотно пробегаются по лицу.

— Мне кажется, в такой день мы все должны быть на высоте, — усмехается он и подмигивает, разворачиваясь к выходу на каблуках своих белоснежных ботинок.

— Ты чудо, — отмирая, бросает Роджер, чувствуя, как на лице расползается широкая улыбка.

И Фредди тает, словно снежинка на солнце, потому что видеть восхищённый взгляд голубых глаз дороже всего на свете.

Они подъезжают на Черч Стрит за пару минут до начала церемонии, Роджер первым выскакивает из шикарного лимузина Фреда, не отказывая себе в удовольствии понаблюдать, как Фредди с грацией кошки и повадками королевы вылезает вслед, картину портит только Мэри, что крепко хватает Фреда за руку, когда он помогает ей выйти из машины.

— Кажется, все уже внутри, — говорит Роджер, осматриваясь вокруг.

— Тогда нам лучше поспешить, — отвечает Фред и быстрым шагом направляется к широким дверям церкви Кармелитов.

А после Роджер видит нечто волшебное: Фредди широко раскрывает двери и вышагивает царственной величественной походкой прямо по узкой дорожке под охреневшие взгляды всех собравшихся. Белоснежное боа словно светится, но не так ярко, как сияет сам Фред. Роджеру кажется, что время замирает и в этой тишине он слышит только топот тяжелых ботинок. Фредди нарочито медленно проходит до первого ряда и присаживается рядом с Брайаном, и только в этот момент публика отмирает, все начинают перешёптываться и галдеть, а у Роджера чувство, будто только что он побывал на приёме у королевы. Он тихонько садится рядом, втискиваясь между Бри и Фредом, потому что по другую сторону сидит Мэри, а заводить с ней спор по поводу места кажется дерьмовой идеей.

— Я уж решил, что это невеста, — усмехается Найджел, обращаясь к Фреду.

— Увы, — отвечает Фредди, прежде чем дверь распахивается и в проёме показывается Вероник в своём восхитительном белом платье.

Роджер видит, как замирает Джон, и глаза его полны восхищения и любви. Дики словно преображается на месте, превращаясь в рыцаря из детских сказок, и Роджера, на удивление, пронимает это до глубины души. Он невольно поворачивается в сторону Фредди, сталкиваясь взглядом с тёмными глазами, и видит в них отражение своих эмоций.

Церемония выходит до того трогательной, что Роджер стыдливо опускает глаза, вытирая скупую слезу.

Под общие крики «ура» они выходят из церкви и отправляют молодожёнов к месту празднования первыми. Роджер открывает уже вторую бутылку шампанского, когда к ним подходит Найджел с просьбой взять к себе в лимузин несколько человек, так как машин катастрофически не хватает, Фредди соглашается. Конечно, несколько человек — это весьма приуменьшено, и в итоге они едва забираются в машину. Фредди недовольно поджимает губы, так как его боа в этой давке превращается непонятно во что, но потом Роджер улыбается, что-то недовольно бурчит себе под нос и забирается Фредди на руки.

— Меня зажали со всех сторон, — как ни в чём ни бывало поясняет он и словно специально ерзает своей тощей задницей, заставляя Фредди сходить с ума.

Его бросает в жар, и желание провести губами по соблазнительно выпирающим ключицам становится болезненным. Он умоляет водителя ехать быстрей, потому что ещё немного — и стояк будет видно, наверное, даже в Америке. К счастью, к Хаммерсмиту они приезжают быстрей, чем Фред успевает позорно кончить в штаны.

Вся дружная компания вываливается из лимузина, в том числе и Роджер, который уже спустя пять минут о чём-то воодушевлённо спорит с Брайаном. Фредди залпом опустошает бокал прохладного шампанского.

— Ты в порядке? Не заболел? — Мэри смотрит своим заботливым взглядом и осторожно прикасается ладонью к его лбу, а Фредди стыдно ей даже в глаза смотреть. Он не в порядке, уже очень и очень давно.

— Всё хорошо, — подключая весь свой актёрский талант, отвечает Фред, но Мэри ему, конечно же, не верит, Фредди уже давно понял, что обмануть эту женщину вряд ли представляется возможным.

— Пойдем, поздравим сынишку, дорогой, — смеясь, говорит Роджер и утаскивает Фредди от Остин, так быстро, что никто даже не успевает сообразить.

Они пьют, танцуют и выселятся до упаду, Роджер не может понять, как он мог считать свадьбу чем-то скучным, ему охренеть как здорово, может быть, всё дело в том, что Мэри утаскивают подруги и Фредди больше не нужно ни с кем делить, так же как и Брайана, который до забавного пьян, впрочем, они все довольно пьяны.

Роджер пробивается через толпу на балкон, чтобы покурить. Свежий воздух бьёт в голову порцией кислорода, и на пару секунд у Роджера даже темнеет в глазах, но почти сразу становится лучше. Он закуривает и, опираясь на перила, смотрит на огромную, какую-то по-особенному яркую луну. Фредди подкрадывается как всегда тихо и незаметно.

— Только представь, на эту же луну смотрели Клеопатра и Шекспир, — мечтательно тянет он, прижимаясь к Роджеру горячим плечом, обтянутым тонкой тканью атласной рубашки. Пиджаки уже давным-давно пропали без вести.

— Я допился до того, что Брайан является мне в твоём образе? — фыркает Роджер, хитро стреляя глазами.

— Не только Брайан любит звёзды, — усмехается Фредди.

— Мне хватает и одной звезды, — отвечает Роджер, поглядывая на Фредди из-под пушистых ресниц.

— Это комплимент или крик о помощи?

Роджер жадно затягивается, а Фредди хочет стать этой сигаретой, чтобы ощутить на себе такие желанные губы. Господи, до чего же он пьян.

— А сам как думаешь?

В этот момент в доме начинает играть какая-то слащаво-романтическая, медленная песня.

— Думаю, что я хочу потанцевать, — дьявольски улыбается Фредди и резко тянет Роджера на себя, пока тот пьяно не падает в крепкие объятия.

— Боже, Фредди, ты ненормальный, — смеётся Роджер, путаясь в своих ногах в попытке изобразить танцевальные движения.

— Ты уже говорил мне это раз сто, — смешливо фыркает Фред и наклоняет Роджера ниже, заставляя его прогнуться в спине.

Роджер кряхтит как старый дед, резко подаётся обратно, и пьяный Фредди невольно валится назад. Они падают прямо на прохладную каменную кладку, не забыв по пути повалить ящики с алкоголем — бутылки, кажется, разбиваются, но всё, что могут Фредди и Роджер — это смеяться, развалившись прямо на холодном полу.

— Однажды нас с тобой перестанут приглашать на праздники, — немного успокоившись, говорит Роджер, осматривая всё то безобразие, что они натворили.

— А разве нам кто-то нужен? Праздник, он ведь тут, дорогой, — тихо отвечает Фред и кладёт свою горячую ладонь Роджеру на грудь. Чувствуя, как его сердце отбивает бешеный ритм.

У Фредди глаза блестят так, что все звёзды меркнут в одночасье.

За стеклом что-то или кто-то падает, а дальше среди общего шума Фред слышит голос Брайана и своё имя.

— Нас, кажется, потеряли, — улыбается он.

— Может быть, убежим? — неожиданно для себя предлагает Роджер.

Фредди хихикает и, словно нашкодивший ребёнок, оглядывается по сторонам.

— Третий этаж, высоко падать.

— А мы полетим, — с загадочной улыбкой отвечает Роджер.

Фредди снова смеётся и качает головой.

— Ты допился, дорогуша.

Роджер смешно дует губы и пихает Фредди ногой в бедро.

— Не прыгнул бы со мной? — спрашивает он.

Где-то здравой частью своего мозга Роджер понимает, что задаёт идиотские вопросы, но ему важно знать, потому что он бы пошёл за Фредди хоть в ад, если бы тот позвал.

— Прыгнул бы, — и Роджер видит, что Фредди говорит абсолютно серьёзно.

На сердце становится тепло, и он весь покрывается мурашками, когда тёплые длинные пальцы скользят по его груди; рубашка расстёгнута до половины, и Роджер понимает, насколько он пьян, когда с губ едва не срывается стон.

— Там… Брайан, — краснея с ног до головы, лепечет он, указывая взглядом за стекло, где Бри ищет их по всему дому.

— Да, конечно, — Роджеру кажется, что в глазах Фредди мелькает тоска.