Ребята валятся на диван, смеются и, кажется, даже не замечают, что Фредди сбегает подальше, дабы успокоить своё не к месту разбушевавшееся либидо. Ему просто нужно покурить и хотя бы пару минут подумать о чём-нибудь кроме этого чёртового прекрасного Роджера Тейлора. И у него это почти получается, почти… Пока его личное проклятие не настигает его в импровизированном укрытии.

— Таким красавицам опасно уходить слишком далеко в одиночку, — говорит Роджер, и голос у него хрипловатый, словно он специально испытывает нервы Фредди на прочность.

— Это ты про себя, Лиззи? — усмехается Фред, стараясь придать себе беззаботный вид и спрятать румянец за прядями парика.

В коридоре полумрак, лишь одна тусклая лампочка то и дело мигает, норовя вот-вот погаснуть совсем. Роджер становится ровно напротив, достаёт из пачки сигарету и зажимает фильтр напомаженными губами, отчего Фредди ведёт как после бутылки водки.

— Мы разве знакомы, милая? Уверена, я бы не смогла пройти мимо этих длинных ног, — в наигранном удивлении вскидывает брови Роджер.

Ему весело, и он пытается хоть немного поднять настроение Фредди, это, конечно, здорово, и Фред благодарен за попытку, вот только веселиться нет никакого желания. Каждая такая шутка в исполнении Роджера принимается за чистую монету, и Фредди никак не может заставить своё израненное сердце реагировать на эти игры адекватно. Впрочем, Роджер улыбается, и сил портить ему настроение у Фредди просто нет.

— У нас есть парочка общих знакомых, возможно, они рассказывали тебе обо мне, — поддерживая эту глупую ролевушку, фыркает он.

— Точно. Мелина, верно? — говорит Роджер и пытается унять своё не на шутку разбушевавшееся сердце, он не знает, отчего так волнуется, может быть, потому что в последнее время каждый разговор с Фредди — словно ходьба по минному полю: никогда не знаешь, когда оступишься — и конец всему. Даже то, что он принимает его подначивания, — уже чудо, и Роджер готов прыгать от радости, ведь Фредди не отталкивает его.

Очень тяжело знать, что человек, которого ты считаешь лучшим другом, вдруг отдаляется от тебя так, что не дотянуться.

— Верно, дорогуша. У тебя красивые глаза, — Фредди знает, что Роджер не воспримет его слова всерьёз, а потому говорит то, что действительно хочет сказать.

Роджер отчего-то краснеет, он благодарен плохому освещению, ведь кажется, Фредди ничего не замечает.

— Не такие красивые, как у тебя, — и Роджер понимает, что вовсе не шутит сейчас, глаза у Фредди действительно волшебные, чёрные и словно бесконечные, как сама Вселенная.

— Ты флиртуешь со мной, Лиззи? — усмехается Фред, выпуская в потолок струйку серого дыма.

— Может быть, а ты против? — Роджер игриво улыбается и нервно поправляет длинные волосы, он уже и забыл, как это, когда пряди такие длинные и постоянно лезут в лицо.

Роджер повторяет себе, что всё это лишь для того, чтобы хоть немного развеселить Фредди, но они стоят вдвоём в тесном коридоре, вокруг ни души и полумрак, и атмосфера стремительно приобретает какой-то странно интимный оттенок.

— Разве похоже, что я против? — вопросом на вопрос отвечает Фредди и улыбается своей самой соблазнительной улыбкой, кажется, полностью втягиваясь в идиотскую игру.

— Тогда, может быть, сходим куда-нибудь, когда всё это закончится?

Фредди не понимает, Роджер говорит серьёзно или всё ещё шутит. Ему не нравится эта резкая смена правил — наивное сердце наполняется надеждой, а Фредди не может себе этого позволить.

— Ты приглашаешь меня? — спрашивает он, и голос становится серьёзным, маска трещит по швам, выкидывая на поверхность все настоящие эмоции.

— А на что это похоже? — используя методы оппонента, говорит Роджер, а в голове его набатом стучит: «Что ты делаешь, кретин? Что с тобой?» Это больше не игра, Роджер скучает по Фредди, он действительно абсолютно честно хочет просто побыть с ним.

— Место выбираю я, — отвечает Фред, и голос его дрожит и рвётся, словно перетянутая струна. Даже если Роджер всего лишь играет с ним, Фредди не хочет, чтобы это заканчивалось.

На секунду между ними зависает тишина, но вовсе не напрягающая, скорее уютная и такая необходимая, Фредди не сводит глаз с красивого, словно фарфорового лица, пока кто-то из ассистентов не разрушает эту идиллию.

— Роджер, тебя зовёт Дэвид.

— Иду, — отзывается Тейлор.

Он тушит сигарету, поправляет парик, улыбается и убирает с лица Фредди прядь искусственных волос, проезжаясь пальцами по его щеке так, словно делает это каждый день.

— Договорились, — бросает Роджер, прежде чем пройти мимо, призывно виляя бёдрами.

Лампочка пару раз мигает и наконец-то тухнет, заставляя Фредди вынырнуть на поверхность. Его потряхивает словно в лихорадке, он ни черта не понимает, что происходит, впрочем, Роджер не знает и сам.

— Роджер, — окликает его Фред, прежде чем тот успевает скрыться за поворотом.

Роджер так и стоит спиной, не в силах повернуться, потому что лицо пылает, а в голове настоящий хаос из мыслей.

— Ты серьёзно всё это сейчас? — Фредди не знает, откуда у него берутся силы спросить это, а потому он уверен, если Роджер сейчас посмеётся и скажет, что всё это лишь шутка, он убьёт себя.

— Выбирай место, Фредди, — только и говорит Роджер, прежде чем его шаги стихают в конце коридора.

Дрожащими руками Фредди достаёт ещё одну сигарету, он повторяет себе в голове, что это лишь дружеская встреча, что Роджер не имел в виду ничего такого, но предательское сердце стучит словно ненормальное, и ему так хорошо, как не было уже многие годы. Он не может контролировать счастливую улыбку, расползающуюся на лице, у него будет целый вечер с Роджером наедине. Фредди полный кретин, но где-то в душе он с нежностью зовёт этот вечер свиданием.

Когда Фредди возвращается на съёмочную площадку, всем кажется, будто его подменили: он весело улыбается, шлёпает Брайана по заднице и смешливо строит глазки притихшему Джону. Но самое главное, его глаза светятся живым, озорным блеском. Фредди теперь очень редко бывает таким. Поэтому съёмки проходят легко и непринуждённо, под общие шутки и дружный смех.

Фредди входит в гримёрку уже когда Роджер возвращает себе свой прежний облик, он чувствует себя неловко, все слова застревают в горле, и вымолвить хоть слово кажется непосильной задачей, Роджер, словно чувствуя его замешательство, начинает первый.

— Определился?

У Роджера расслабленная, солнечная улыбка. Хорошее настроение Фредди словно зарядило его ещё больше, Роджер счастлив, что Фредди снова улыбается, открыто и по-настоящему.

— Да, есть одно местечко… — отвечает Фредди и смущённо прячет взгляд за длинными ресницами.

— Тогда переодевайся, я подожду тебя, — усмехается Роджер, когда Фред снимает с себя парик.

Роджер на самом деле очень скучает по его волосам, ему нравилось, как Фредди смущённо заправлял их за уши или когда он часами укладывал их возле зеркала, Роджер хотел бы, чтобы Фредди снова отпустил волосы, но понимает, что это лишь его тоска по ушедшему прошлому. С волосами или без, Фредди теперь такой далёкий, словно и не было никогда посиделок на кухне с задушевными разговорами, не было одной одежды на двоих и их собственного мира, разделённого пополам. Роджер надеется, что всё ещё можно исправить.

Фредди тем временем наклоняется, чтобы стянуть чулок, и у Роджера снова перехватывает дыхание, его опять бросает в жар, и он не может понять, отчего реагирует так странно, может быть, потому что со спины Фредди стройный и грациозный, словно девушка? Чушь! Под чулками отчётливо проступают чёрные густые волосы, и это ни черта не женственно, но, несмотря на это, Роджеру не кажется всё это менее сексуальным, и пора бы начать беспокоиться, вот только ему вдруг абсолютно всё равно.

Фредди спиной чувствует этот прожигающий взгляд голубых глаз, и у него по спине бежит стадо мурашек. Возможно, Фредди всего лишь видит то, что хочет видеть, но может же он хоть один вечер позволить себе полетать в облаках?