Роджер понимает, что это эгоистично, но он хотел бы ничего не знать, жить как раньше, в счастливом неведении, верить в светлое будущее и не видеть в кошмарах, как однажды ему придётся похоронить одного из лучших друзей.
Бен улыбается, - улыбка выходит грустная, но искренняя, - а после мягко обхватывает пальцами чужую наряжённую ладонь.
— Я не Фредди, Роджер, — наконец-то Бен произносит его имя, не боясь очередного взрыва эмоций, — и даже не Брайан, но если есть что-то, чем я могу тебе помочь, я сделаю это, и не потому что считаю себя должным или ещё какая хрень, а потому что хочу. Ты не один и никогда не был.
Роджеру наконец-то становится тепло. Он шагает ближе, с каждым шагом разрушая невидимую стену, выстроенную им самим, и буквально тонет в крепких, горячих объятиях, обещающих поддержку и дарящих уют, и на секунду ему правда становится немного легче.
Роджер знает, что это не любовь, в его сердце просто нет места, даже если бы он хотел, но с Беном правильно и по-настоящему, так, как не было с безымянными девицами, пачками прошедшими через его постель. Может быть, однажды Роджер даже сможет привыкнуть к этому времени и построить свою жизнь тут, рядом с этим человеком, Роджеру хотелось бы в это верить, но там, где-то в далёком прошлом, Фредди театрально крутится у большого зеркала и высокопарно рассуждает о том, как втюхать очередному идиоту ненужную хрень, дабы доехать домой на такси, и глаза у него чёрные словно сам космос, горят сверхновыми и утягивают за собой, там Брайан, длинный, нескладный, но такой родной. Волосы его приятно пахнут чем-то цитрусовым и так смешно путаются на ветру. Роджер закрывает глаза и будто наяву завороженно следит, как длинные пальцы ловко перебирают струны, и только сейчас в полной мере осознаёт, как дороги ему были эти моменты. Бен хороший, даже замечательный человек, но в одном он прав как никогда: он не Фредди и далеко не Брайан, и он не его дом.
***
Бен уходит в душ, когда Роджер немного успокаивается и расшатанные нервы потихоньку приходят в норму. Он заваривает ему чай и оставляет одного, прекрасно понимая, что Роджеру это нужно, впрочем, как и ему самому. Им обоим есть о чём подумать.
Роджер немой тенью замирает у окна, на улице давно стемнело, но большой город никогда не спит, миллионы огней освещают улицы словно второе солнце, Лондон незримо изменился, стал другим. В этом современном варианте есть своя прелесть, и Роджер вовсе не ханжа, чтобы на манер старушки причитать, как хорошо было в «наше время», Роджер знает: каждому времени - свои чудеса.
Он снова затягивается последней оставшейся в пачке сигаретой, даже не думая о том, что, похоже, целую пачку оприходовал в одиночку, и кажется, скоро он на девяносто процентов будет состоять из никотина. Но вообще-то, ему наплевать. Он выжрал столько бухла, убивал себя дешёвой наркотой и сигаретами, и вот он, посмотрите-ка, дожил до семидесяти, хотя и на сорок в своё время не ставил. Многих давно нет, а он живёт и здравствует и даже курить бросил, кто бы мог подумать, что будет именно так.
Большие панорамные окна выходят прямо во внутренний двор, тут всегда чисто и тихо, подстриженные газоны у подъездов, спортивная площадка и хорошо освещённая территория - в шестьдесят девятом всё было иначе, хотя Роджеру откуда знать, он в таких элитных районах в своем времени не бывал.
Он смотрит пустым взглядом на всю эту идиллию, пока боковым зрением не выхватывает человека, одиноко стоящего посреди двора. Вроде бы ничего особенного, обычный мужчина, в сером приталенном пальто, Роджер бы и внимания не обратил, но отчего-то ему кажется, что тот смотрит прямо на него. Роджер трёт кулаками глаза, думая, что иллюзия рассеется, в конце концов, с такой высоты что он там вообще может разглядеть со своим-то хреновым зрением, но человек не пропадает, стоит каменным изваянием и смотрит прямо в окно квартиры, отчего у Роджера по спине пробегает дрожь.
Роджер старается не придавать этому значения, мало ли придурков таскается ночами по городу, а в этом дворе явно живёт не одна знаменитость, на которую можно было бы поглазеть. Но отчего-то незнакомец вызывает внутри странную безотчетную тревогу. Роджер едва не подпрыгивает на месте, когда Бен подходит сзади и осторожно прикасается к его плечу.
— Прости, я напугал тебя? — спрашивает он, видимо, моментально замечая неподдельный испуг в голубых глазах.
Роджер отрицательно качает головой.
— Нет, просто… — он запинается, не зная, как сказать, чтобы не выглядеть полным психом. — Там просто какой-то чувак пялится.
Бен удивлённо вскидывает брови.
— Сюда? — в голосе явно сквозит веселье. — Роджер, мы довольно высоко, да и свет не горит, вряд ли тут получится что-то разглядеть.
— Ну его это, судя по всему, не останавливает, этот извращенец смотрел прямо на меня, — фыркает Тейлор.
Бен усмехается и отодвигает Роджера, выглядывая из-за занавески.
— Я никого не вижу, — говорит он спустя несколько секунд.
— Твою мать, Харди, купи очки, вот он…- Роджер запинается на полуслове, потому что улица абсолютно пуста, — стоял прямо тут.
Бен хочет пошутить, в конце концов, он неспроста купил себя квартиру именно тут, чтобы даже назойливые журналисты не могли ничего разглядеть на такой высоте, Бен чувствует себя тут в безопасности, но Роджер выглядит по-настоящему взволнованным, и желание шутить отпадает само собой.
— Роджер, послушай, — он разворачивает его к себе и заглядывает в глаза, — может быть, кто-то из журналистов решил срубить сенсацию, или просто какой-нибудь сосед, в любом случае, не о чем переживать.
Роджер кивает, но где-то в районе солнечного сплетения всё равно скребёт то, что люди называют нехорошим предчувствием.
— Пойдём спать, — говорит Бен и ободряюще улыбается.
Роджер кивает головой, но когда его взгляд невольно падает за окно, он снова видит этого странного незнакомца. Бену он ничего не говорит, понимая, что тот ему не поверит вновь, и только трёт глаза сильнее, пока видение не исчезает. Что ж, кажется, ему и правда не помешает поспать.
========== Time for truth ==========
Роджер просыпается рано утром словно по будильнику, это вообще-то совсем не похоже на него — одного из главных любителей проваляться в кровати до обеда, но сегодня организм отчего-то напрочь отказывается снова засыпать, а потребность в никотине вообще гонит из кровати прочь.
Бен под боком спит крепко, перекинув через Роджера свою тяжёлую руку и мило посапывая в подушку, и Роджер невольно завидует его беззаботному сну: все эти эмоциональные “русские горки” измотали его словно тряпичную куклу, и Роджер рад бы проваляться в кровати вечность, но, видимо, не сегодня. Он осторожно приподнимает руку Бена, перекладывая ее в сторону, тихонечко вылезает из кровати, чтобы не разбудить его, и натягивает на себя первые попавшиеся джинсы и толстовку, выскальзывая из спальни и аккуратно прикрывая за собой дверь.
Фрэнки поднимает на него сонные глаза, но быстро теряет интерес, укладываясь поудобней и снова начиная сопеть. Кажется, только Роджеру в этом доме неймётся с утра пораньше. Он прячет не расчёсанные спутавшиеся волосы под капюшон, влезает в кеды и накидывает парку. Ему срочно нужны сигареты.
Лондон, как всегда, радует дерьмовой погодой и мерзким холодным моросящим дождём. Несмотря на ранний час, людей на улице дохрена, все куда-то спешат и торопятся - одним словом, красоты большого мегаполиса. Роджер забегает в первый попавшийся маркет, покупает пару пачек необходимых организму сигарет и на улицу возвращается уже в более приподнятом настроении.
Он знает, что нынче курение в общественных местах - непозволительная роскошь, но сейчас ему глубоко насрать - слишком много дерьма свалилось на его голову, Роджер имеет право забить на правила хрен. Что он, собственно, и делает, поудобней устраиваясь на лавочке и с наслаждением вдыхая свою порцию никотина.
Роджер пытается расслабиться, выкинуть лишнее из головы и просто насладиться уединением, и у него почти что получается, пока чуть поодаль взгляд не цепляется за уже знакомого человека: чёртов извращенец в пальто снова разглядывает его, правда, теперь их не разделяет несколько десятков этажей, и в этот момент Роджеру становится охренеть как сильно не по себе.
