До чего ж вы моё сердце
Этим огорчаете...
Позову я голубя,
Позову я сизого,
Пошлю дролюшке письмо,
И мы начнем все сызнова...
Глядя, как две эти женщины, склонив друг к другу рыжую и тёмно-русую головы, опершись локтями на стол, и не обращая на него ни малейшего внимания, выводят слова немудрящей песни, он почувствовал, как запершило в горле, и резко поднялся.
Осторожно прикрыл за собой дверь, всё ещё слыша за спиной:
- ...Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей любимой или о жене...
* * *
- Сам её отвезу, - бросил Тимурханов охране, захлопывая дверцу "Ниссана".
Татьяна застыла рядом, как каменная, зябко кутаясь в его кожаную куртку - щёки в грязных полосах, волосы спутаны. Он сам из всех сил сдерживал бившую изнутри дрожь.
Смерть опять просвистела мимо него. Пока - мимо.
Засада на ночной дороге, гром автоматных очередей.
Боевики или..?
Возле своего подъезда Татка не вышла из машины - так и сидела, сцепив побелевшие от напряжения пальцы на воротнике куртки, накинутой на плечи, молча глядя прямо перед собой.
Он медленно, едва касаясь, провёл костяшками пальцев по горячей щеке, отводя в сторону рыжие прядки, и тихо выговорил:
- Да ладно тебе... Ну что со мной будет? Столько лет уже - и ничего...
Повернув голову, она взглянула прямо ему в глаза и вдруг, - сердце у него, бухнув, разом провалилось, - потёрлась щекой об его ладонь, запрокидывая голову...
Пальцы его невольно коснулись её шеи, и в голове совершенно помутилось.
Когда он в последний раз так отчаянно хотел женщину - в пятнадцать?!
Развернув за плечо, он рванул её на себя, забыв, где находится, забыв обо всём, что было и будет - только здесь и сейчас...
Сейчас!
Наконец-то...
Сквозь удары крови в висках, сквозь шорох торопливо срываемой одежды и собственный прорвавшийся стон он вдруг услышал её вздох - покорный и обречённый. И - оторвал ладони от смутно белеющего тела.
- Пожалела?! Уходи!
Он не видел, как она выскользнула из машины - сидел, уронив на руки очугуневшую голову и скрипя зубами.
Хлопнула дверь подъезда.
Глянул вверх - зажглось окно.
Он медленно тронул машину с места.
* * *
- Ты даже... даже и не красавица совсем! - бросил Султан угрюмо и, только сейчас заметив, что машинально сжимает и разжимает кулаки, засунул руки в карманы, уже понимая, как это по-детски. И, не сумев удержаться, так же по-детски пробурчал: - У меня знаешь, какие были?..
- Вот и отвали от меня! - окрысилась Татьяна, тоже как битая портфелем девчонка. - Чего тогда привязался?! Вали к своим к-красавицам! Они вон к тебе в очередь с-стоят! - Она надрывно закашлялась, зажимая рот ладонью.
Лицо её было даже не бледным, а прямо-таки зеленоватым, мокрые от пота волосы липли к щекам, и когда она, зажмурившись, покачнулась, он подхватил её за острый локоть, другой рукой пригибая встрёпанную рыжую голову пониже к коленям.
- Руки убери! - прохрипела она, но сил вырваться не было, только прожгла отчаянным взглядом исподлобья.
Морщась, словно от боли, он кое-как разжал пальцы и сел напротив:
- Дура! Я тебя не крал! И никому не...
- Ага, это твои орлы просто тебе такой подарочек сделали! - перебила Татьяна, отдышавшись. - Хорошо, в мешок не запихали, просто ширнули какой-то гадостью!
- Тот, кто это сделал, уже своё получил! - гаркнул он. - А тебя сейчас увезут! А я... - Он запнулся. - Я... - Он потёр ладонью лоб, не в силах отвести взгляда от её лица. - Да что в тебе!.. И... и не нужна ты мне совсем... Ведьма!
Она сглотнула, - дёрнулось хрупкое горло, и губы ошеломлённо задрожали:
- Я не ведьма, и не дура! Сам ты!
И вдруг, - он вскочил, - заплакала навзрыд.
- Ну чего, чего ты хочешь?! Ну прости! - он беспомощно затоптался рядом с нею, опять стиснув кулаки в карманах. - Валлахи, да скажи только, чего хочешь!
Проморгавшись и шмыгнув носом, она вздёрнула подбородок, вытерла щёки ладонью.
- Что, компенсация за моральный и физический ущерб?..
Она сощурилась, и он почувствовал, как вздрогнуло сердце.
- Интервью хочу. Только честное. Чтоб ты ответил... что я спрошу. Чтоб честно ответил.
Он молча кивнул.
