- Что ты сделала? Как...

  Протянув руку, она коснулась пальцами его спёкшихся губ - жёстких, как пересохшая земля.

  - Молчи. Иди. - Свой голос она совсем не узнала. - Идите. Вас никто не тронет. И меня... Береги себя. Я... - Она закрыла глаза.

  - Жди меня, сан безам.

  и хотя его руки были в крови

  они светились, как два крыла

  и порох в стволах превратился в песок

  увидев такие дела

  Она разлепила веки, когда по брошенному дому загрохотали другие шаги, много других шагов, зазвучали отрывистые голоса.

  И распрямилась медленно-медленно, держась рукой за обшарпанную стену, как давеча старуха. Поглядела в чужие глаза, такие же тёмные и бесстрастные, что и направленные на неё автоматные дула.

  Не оборачиваясь, пошла к выходу, зная, что они расступятся, и они расступились.

  * * *

  "В русско-кавказскую войну прошлого века реальная Россия для чеченцев была - до Астрахани. Всё, что простиралось дальше, было "терра инкогнита" и на наше "стратегическое планирование" не влияло. Мы слышали, конечно, о Санкт-Петербурге и о "белом царе", но реальный конец войны, то есть, победа, виделся нам в походах на Моздок и Кизляр, во взятии оных.

  Пленённый Шамиль, когда его везли в Петербург, был удивлён, что везут так долго, и на какой-то день сказал: "Если бы я знал, что Россия такая большая, не стал бы с ней воевать". Что сказал бы имам, если бы его повезли на Сахалин?"

  (Султан ЯШУРКАЕВ)

  * * *

  Она изо всех сил старалась держаться прямо, как будто это и было самым главным, самым важным сейчас. Изо всех сил, несмотря на мелькающие перед глазами чёрные мушки и звон в ушах, который так ни на секунду и не прекращался.

  - Ты чего? Самая крутая тут, что ли? Садись!

  Бесцеремонная рука хозяина дома пихнула её на стул, придержав за плечо, она попыталась отпрянуть и чуть не упала.

  - Чего дёргаешься? - ухмыльнулся он.

  Окружавшая их вооружённая орава взорвалась хохотом, который тут же стих, едва она подняла глаза. Машинально провела грязной ладонью по щеке, по непокрытым взлохмаченным волосам, запорошённым известковой пылью.

  - Я тебя не обижу, мои люди на меня не обижаются, - продолжал Султан, гордо оглядываясь, и вокруг одобрительно зашумели. - У меня всё есть - и у них, значит, всё есть. Я и твоего возьму к себе, Бес его защитить не смог, а я смогу. Я своё слово держу. У меня есть такие, как он. Пусть тоже ко мне приходит, и у него всё будет, и у тебя. Ты что, ты... смеёшься, что ли? Надо мной?!

  Опять наступила мёртвая тишина.

  пуля-дура, учи меня жить

  атеист, научи меня верить

  - Над собой, - прохрипела она. - И правда, вот дура-то... Никогда ни у кого ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее тебя... сами придут... и сами всё дадут...

  - Что? - он сдвинул брови.

  - Ничего! - Ярость подкатывала к горлу, как рвота. - Так ты это всё подстроил? Твои ведь просто следили за мной, да? Правду скажи, я ж тебе всё равно уже пообещала... и я тоже своё слово держу...

  - Че-го?!

  Голос его вдруг осёкся, на скулах заходили желваки, и она поспешно встала, держась за угол массивного стола.

  - Ты думаешь, что я... ты... да ты!

  Стул, такой же массивный, развалился от удара об пол.

  пуля-дура, учи меня жить

  каземат, научи меня воле

  Крепко зажмурившись, она вцепилась в стол, слыша только тяжёлое дыхание человека напротив, а потом, через целую вечность, - его хриплый смешок:

  - Чего, испугалась?

  И вокруг снова захохотали.

  Она молчала.

  Так и не дождавшись ответа, Султан снисходительно добавил:

  - Правильно боишься! Меня надо бояться. Но ты не бойся. Слышишь? - Он снова тяжело усмехнулся. - Ты сильная, но я сильнее. Хочешь - забирай своё слово и уходи. Всё равно потом вернёшься.

  Она упрямо помотала головой, не подымая глаз, чтобы не видеть его усмешки, чтобы не прорывались слёзы.

  - Я позвоню твоим, приедут, - бросил он уже с порога, и остальные затопали следом, загомонили.

  Наступила тишина, и слёзы наконец прорвались.

  пуля-дура, учи меня жить

  добрый камень, учи меня плавать

  Дверь снова распахнулась, и Султан вдруг оказался перед нею - уже один:

  - Ты же нужна мне, Бешеная! Ты же знаешь, чего я хочу! Помоги мне... прикрой! У меня сила... дай же мне ещё свою силу, а я - тебе! Слышишь?!

  - Твоя сила - война... война... перезагрузка... - пробормотала она, задыхаясь. Сердце глухо бухало. - Снова война... Опять война! - Она закрыла лицо ладонями.