- Храни вас Господь...
смотри, Господи, крепости от крепости - страх
мы, Господи, дети у тебя в руках
научи нас видеть Тебя за каждой бедой
...Остановились они, все пятеро, только в квартале от блокпоста, где-то на бывшей спортплощадке возле бывшей школы, под разбитым баскетбольным щитом, и только тогда незнакомый парень выдернул локоть у неё из ладони, метнув исподлобья тёмный взгляд.
И выругался так грязно и замысловато, что она даже и не поняла сперва этих слов.
- Ты зачем? - растерявшись, спросила она обиженно. - Зачем ругаешься? Ты бы при своей маме тоже так ругался?
И осеклась, когда он шагнул к ней, ощерясь совершенно по-волчьи:
- Заткнись, ты! Она погибла, когда вы здесь бомбили!
- Тогда она тем более тебя слышит... всегда, - будто игла вошла в грудь под левой ключицей.
Он ещё несколько долгих секунд смотрел на неё, тяжело дыша, потом обернулся к мальчишкам, спросил что-то, кивнув в её сторону и общеупотребительным жестом повертев пятернёй у стриженого виска.
Она вытерла щёки ладонью.
- Да она ж только во вторник сюда приехала, Бек, - Сашка пожал плечами, и снова заклокотала чужая речь.
Она тупо ждала, и, наконец, парень, названный Беком, нехотя кинул по-русски, - уже явно для неё:
- Ладно, я с вами.
...И опять она сразу ничего не поняла, когда Люция Карловна на пороге дома метнулась к ней, отчаянно жестикулируя, - ещё один чужой язык, - а маленькие так же отчаянно враз заревели, и Сашка, сглотнув, тихо сказал:
- Директор... Майрбек Хизирович... умер в больнице... утром.
Голова стала совершенно пустой и лёгкой, она пошатнулась, опираясь на косяк.
- Люция говорит, - перевёл Сашка сдавленно, - что вы теперь тут будете главная, если... если согласитесь.
Детский плач оборвался, теперь все они молча смотрели на неё.
прими, Господи, этот хлеб и вино
смотри, Господи, вот мы уходим на дно
научи нас дышать под водой
Бек, по-хозяйски шагнув вперёд, что-то тихо сказал Сашке, а тот - Люции Карловне, и она, кивнув, повела детей в дом.
Глаза Бека, темные, с длиннющими ресницами, оказались прямо перед её глазами:
- Что, останешься здесь? С ними?
Она облизнула губы, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо:
- Конечно.
- Ты не можешь одна тут жить, - бросил он резко. - Ты женщина. И не старуха.
- Ну, знаешь, - пробормотала она, - я бы с удовольствием стала мужчиной... или старухой...
Шапокляк
Чебурашкой
Терминатором
вот это лучше всего
Бек наконец отвёл глаза, несколько мгновений глядел себе под ноги, потом опять повернулся к Сашке и что-то спросил, - она разобрала только слово "Коран".
- В кабинете у Майрбека Хизировича, на полке... - Она спохватилась: - А... а зачем? Я не...
Бек длинно вздохнул, поглядел в небо.
- Давай руку. Только не дёргайся.
Ничего не понимая, она послушно протянула ему руку. Бек перевёл взгляд на вернувшегося Сашку, на Артура и Гелани. Достал и раскрыл нож.
Пять окровавленных ладоней слились над Кораном.
смотри, мне некуда бежать, ещё метр - и льды
так я прикрою вас, а вы меня, волки да вороны
чтобы кто-нибудь дошёл до чистой звезды
* * *
18.10.01
Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, я наконец добралась до почты.
Ну что, можешь поздравить меня, моя дорогая... как ни странно, но я всё ещё жива и даже обзавелась родственниками... а ещё точнее, толпой кровных братцев - аж четыре штуки. Не было ни гроша, да вдруг алтын.
Честно? Я просто счастлива.
А всё оттого, что я выменяла на блокпосту свой крестильный крестик на Бекхана, - мне повезло, что он оказался золотым. Крестик, я имею в виду... Бек, впрочем, тоже. Как и все они.
Побратались мы впятером кровью, как в индейских фильмах. Идея Бека. Не знаю, откуда он её взял. Он вообще полон идей, самых разнообразных, и рулит нашим кораблём. До тех пор, пока не приходится демонстрировать ему, кто в действительности вожак стаи.
Потому что на самом деле Акела-то здесь я, и рулю тоже я. Когда не прикидываюсь беспомощной женщиной...
Вот уж не знаю, куда только нас вынесет с такими рулевыми...
